Этюд в сиреневых тонах - Тиана Соланж
Сокольский обвел бешеным взором ледяных глаз всех, кто находился в кабинете в этот момент, и остановился на Северине, который, отмахнувшись от помощи братьев, медленно поднимался с дивана. Сдернув и так перекошенный галстук с шеи, Сокольский шагнул к сыну, ткнув в него пальцем.
— Ты-ы…, — проревел он, протягивая скрюченные судорогой пальцы к его шее, желая придушить мерзавца. Но Север только отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и бесстрашно шагнул навстречу Георгию. Ни Анатолий, ни Влад не пытались даже встать между ними.
— Не-ет, это ты! Ты со своими интригами и гребаной фирмой, чтоб гореть ей синим пламенем, — Север бесцеремонно схватил Сокольского за лацканы дорогого пиджака. — Говори, где эта сволочь прячет Сашу?! Ты не можешь не знать, куда этот подонок ее увез! Все твое желание спихнуть дочь в эту семейку. Чтоб вам всем троим… четверым, вместе с ее мамашей, гореть в аду!
— Ах ты, щенок! — прошипел Сокольский, стряхивая руки Севера с себя, — если бы не твое вмешательство, твое появление….
— То что? Продал бы ее этим…, — Север едва не сплюнул, но вовремя вспомнил, что уборкой тут занимается сухонькая старушка, подрабатывающая на пенсии. Не дело это, ей и так тут предстоит за ними убирать. — Ты только спишь и видишь, как выгоднее подложить Сашу под эту семейку! Ненавижу тебя! Ты такая же тварь, как и они, — выплюнул молодой мужчина, отворачиваясь и делая длинный вдох. Воздух, как назло, никак не попадал в легкие, что еще больше бесило Северина.
— Север, спокойнее, — предупреждающе проговорил ему Влад, вручая какие-то таблетки и стакан с водой. Он сначала хотел отказаться, но хмурый взор брата остановил. — Так, успокоились все, сейчас не то время, когда стоит кидаться обвинениями, — попытался урезонить всех он.
— Где! Моя! Дочь?! — не сводя пристального ледяного взора с Севера, снова спросил Сокольский. — Я тебе доверил самое ценное, что у меня есть — мою девочку…
— Моя невеста — тебе не дочь, па-па, — ядовито по слогам процедил мужчина, отмахиваясь от очередного прибора Влада. Пришлось даже прикрикнуть. — Некогда мне, Влад! Потом будешь заниматься ерундой. Раз папочка не знает, где Саша, я сам ее найду. А ты, — он снова посмотрел в лицо Сокольского, который мрачно следил за ним, — не стой на моем пути. Не можешь или не хочешь помогать — не мешай! Но запомни — Сашу больше ты не увидишь! Если бы не твои инсинуации с Кильдеевым, с ней все было бы в порядке…
— В таком порядке, что ты сам не смог ее защитить? — усмехнулся недобро Георгий, — не нашел лучшего места, как поселить ее в доме врага Кильдеева?
— Я хотя бы не толкал Сашу к этому монстру. Не врал ей, что она моя сестра! — сорвался Север, отмахиваясь от попыток отца, пытавшегося его остановить. — Что, так боялся остаться без своего предприятия, что и дочь не жалко? — с презрением процедил он, с удовлетворением глядя, как бледнеет лицо Сокольского, вытягиваясь от удивления.
— Давно знаешь? — медленно спросил он, бросая на сына острый взгляд. — И… Саша знает?
— Что ты ей не отец — да, а что все дело в фирме… узнает непременно, — теперь уже Север злился на себя, но ничего поделать не мог. Когда Анатолий «раскопал» эти старые тайны, он сам попросил брата пока не рассказывать Саше об этом. — Мне все равно, с чем ты останешься в конечном итоге, но Саша и ребенок пострадать не должны.
— Ребенок? — вытаращил бледные глаза на него Сокольский. На его шее судорожно дернулся кадык. — Дочь… Саша беременна? От тебя, — прошипел он, снова потянувшись к горлу этого… своего сына. — Т…ты! Как ты мог?! Она же…
— Довольно! — рядом с пасынком остановился Зарницкий, положив ему на плечо тяжелую ладонь. — Мы не откажемся от любой помощи, сейчас важно спасти девочку, а не мериться…, — его тяжелый взгляд обжег не только Георгия, но и досталось сыну. — Умерь гордыню, сын! Сейчас важнее спасти девочку.
Сокольский тяжело выдохнул, признавая правоту мужчины. Стоило признать, что вырастил он не сопляка и женоподобного мажорика, а достойного мужчину, которого к тому же — пора уже тоже признать — любит его дочь.
— Уверен, что ее выкрал именно Кильдеев? — мрачно произнес Сокольский, проходя мимо тяжело дышащего Северина к дивану и устраиваясь на нем.
— На дом, где мы прятали Сашу… к-хм, — прокашлявшись, проговорил Толик, — было совершено нападение. Всех, кто находился, в нем попытались сжечь живьем. Там сейчас полиция разбирается. Жене Даниса пришлось признаться, что это она позвонила Кильдееву-старшему, но, боюсь, пока это бездоказательно, — развел он руками, признавая очевидное. — Свидетелей нападения нет, а связать приезд Азима с поджогом…. Но, даже если они попытаются предъявить обвинения Кильдееву, на это может уйти много времени, а его у нас нет.
— Ясно, — процедил Сокольский, поднимаясь с дивана и направляясь прочь из кабинета. Он, конечно, надавит на нужных людей, но взять за жабры этого скользкого угря, как Азим, не так-то просто.
Дорогу ему неожиданно заступил Северин. Он не сводил с отца тяжелого взгляда.
— Ты же знаешь, где она, — сухо проронил он, даже не спрашивая. Светлые брови Георгия взметнулись вверх, но Север продолжал стоять, не обращая внимания на насмешливый взор его светлых глаз. — Я с тобой!
— Мне не нужна обуза в твоем лице, — попытался уязвить его отец, но Север не обратил на это никакого внимания.
— А я не спрашиваю, я ставлю перед фактом, — вспылил молодой мужчина, не сводя с отца взгляда. — Мне все равно, что ты там обо мне думаешь. Все равно, что я тебе не нужен был с самого начала, но за любимую женщину я отдам жизнь. И я не стану стоять в сторонке, когда ей и моему ребенку угрожает какая-то сволочь, пусть даже это твой несостоявшийся зять!
— Достаточно! — резко проговорил Сокольский, — я тебе обещаю, что с Сашей все будет в порядке. Она приедет сразу, как только я встречусь с Азимом. Она не нужна ему — только я. И моя «гребаная фирма», — скупо усмехнулся Георгий, опуская на плечо сыну свою тяжелую ладонь. — Но тебе лучше…
— Нет, это не обсуждается, — упрямо мотнул головой Север, тут же отмахиваясь от Толика, который пытался что-то ему сказать. — Я не останусь тут, ожидая, когда все сделают за меня! Я должен сам….
— От тебя вряд ли будет польза, но… поехали, — пожал равнодушно плечами Сокольский, чем снова вызвал раздражение у Северина. Не
