Александра Соколова - Просто мы научились жить (2010-2012)
– Но…
– В задницу твое "но"! Я знаю все, что ты хочешь сказать – наслушалась уже и про ваши квартиры, и стабильность, и работу, и прочую хрень, за которую вы держитесь как за круг спасательный, но только непохоже, чтобы это сделало вас хоть чуточку счастливей!
– Не перегибай палку, – наконец, смогла вставить слово и Инна, – мы были счастливы.
Но Женю было не остановить.
– Именно, – припечатала она, – были. А теперь нет. Давно нет. И ты не пытаешься построить новое счастье, Инка. Ты пытаешься воскресить старое. Думаешь – соберу по кусочку, подожду, смирюсь, и оно вернется. Нет. Не вернется. Заруби себе на носу – как раньше, уже никогда не будет.
Инна тяжело дышала. Ее била дрожь, и каждое Женино слово эту дрожь усиливало. Словно она влезла Инне под кожу и вбивала туда гвозди – один за другим.
– Хочешь, расскажу тебе почему Лиза ушла к этой бабе?
– Откуда тебе знать? – Вырвалось у Инны.
– Оттуда. Я единственная из всех, кто от нее не отвернулся, кто с ней разговаривал. И я точно знаю, что она любит тебя до безумия, но она устала. Слышишь, Инка? Ты чудесная, замечательная, теплая и поддерживающая, но, черт возьми, ты же при этом каменная и предсказуемая как программа телепередач. Ты точно знаешь, как правильно, как честно, как ответственно. А знаешь ли ты, как спонтанно? Как безумно? Как порывисто? Разуй глаза! Ты всегда делаешь только то, что считаешь верным, и не делаешь того, чего просто хочешь.
Она орала уже на максимальной громкости, и от этого крика щеки Инны заливала белизна. Что? Что она говорит?
– Ты позволила себе один раз, ОДИН чертов раз наорать на жену, за дело наорать, и винишь себя уже сутки, и будешь винить еще долго. Слышишь ты меня или нет? Ты винишь себя за то, что сделала то, что хотела! Всего лишь то, чего хотела, а не то, что было правильно! И теперь ты собираешься оставаться в Таганроге и снова вести себя как мать Тереза. Воспитывать чужого ребенка, извиняться перед предавшей тебя женщиной, и застилать ей постель, когда ей приспичит снова трахнуть эту мерзкую телку. Так? Ведь так?
– Не так! – Крик вырвался из Инны вместе со слезами. – Женька, я не могу больше. Я больше не могу.
Она сползла с дивана на пол и разрыдалась, забыв об упавшей на пол трубке. В голове кругами носилось: "немогубольшенемогубольшенемогубольше". И от этого невозможно было спрятаться, скрыться. Немогубольшенемогубольшенемогубольше.
Не могу быть хорошей. Не могу быть правильной. Не могу смотреть, как чужая тетка целует мою любимую, и молча закрывать дверь. Не могу знакомиться с любовницей мужа и встречаться с ней на его дне рождения. Не могу сохранять лицо и достоинство. Немогубольшенемогубольшенемогубольше.
Не могу улыбаться в ответ на хамство, не могу учитывать желания всех вокруг, не могу дружить без оглядки, не могу забывать о себе. Немогубольшенемогубольшенемогубольше.
Ее лицо раскраснелось, заплыло слезами. Боль штопором крутилась в межреберье, а всхлипы мешали дышать ровно и спокойно.
Да и пошло оно к чертовой матери, это спокойствие! К чеертовой, мать ее, матери!
– На хуй, – вдруг вслух сказала Инна, и прислушалась к себе. Странно… Мир не рухнул, все не развалилось на куски. Она просто это сказала.
– На хуй.
Вскочила на ноги, и широкими шагами пройдя в спальню, включила в ней свет. Лиза спала, свернувшись в клубок на краю кровати, накрытая одеялом и вздрагивающая даже во сне. Волна нежности затопила Инну от головы до пят.
– Вставай, – громко сказала – нет, не сказала – велела! – она.
И, не дождавшись реакции, повторила еще громче:
– Лиза, вставай!
– Что? – Светловолосая голова вскинулась над подушкой, и испуганные глаза – любимые, такие любимые, и знакомые, вспыхнули навстречу.
– Вставай и собирай вещи. Я еду за билетами. Утром мы уезжаем в Питер.
***Женька выключила телефон и в сердцах бросила его на пол.
– На кого ты так орала? – Подняла нос из-за книги Яна.
– На подругу. У нее совсем крыша поехала. Зла не хватает.
Яна захлопнула книгу и с интересом посмотрела на Женю.
– Расскажешь?
– Инка увела Лизу у мужа, несколько лет назад. Феерическая была любовь, сказочная. Жили вместе, счастливо жили, и тут у Лизы башня поехала. Влюбилась в свою начальницу, ушла из семьи и принялась бегать за этой начальницей как умалишенная. А Инка все терпела. Возилась с их дочкой, Лизе сопли вытирала и страдала себе потихоньку. А несколько дней назад эта начальница Лизу трахнула, да в такой жесткой форме, что врагу не пожелаешь. Лиза в трансе, Инна в трауре, принялась ее выхаживать. Выходила. И знаешь, что эта идиотка сделала как только очухалась?
– Пошла звонить начальнице, я полагаю, – Яна откровенно хихикала, глядя как взбешенная Женя мечется по комнате. После ее слов она резко остановилась и оглянулась.
– Откуда ты знаешь?
Теперь Яна уже откровенно смеялась.
– Женька, ну что ты как дите малое? Есть такой тип людей, которые легко впадают в такие отношения. Дай угадаю – у нее наверняка были очень авторитарные родители, не дающие ей воли ни в чем?
– Точно, – прошептала пораженная Женя.
– Ну и чему ты удивляешься? У нее в крови сидит две потребности: быть наказанной за своеволие и одновременно разорвать круг подчинения. Она неосознанно находит себе партнеров, с которыми сможет реализовать оба сценария.
– Но Инка не такая! Она не руководила Лизой! И не наказывала!
– Правильно, вот она сама себя и наказала, – хмыкнула Яна, – ушла из семьи, чем не наказание? Завела себе какую-то пакость, огребла по полной – вуаля, сценарий пройден, все счастливы.
Женя, как сдувшийся шарик, присела рядом с подругой.
– Янка, ты страшно цинична, – грустно сказала она.
– Да я таких историй по пять на дню слушаю, – парировала Яна, – так на кого ты орала-то?
– На Инку. Представляешь, у нее наконец сдали нервы, и она устроила Лизе варфоломеевскую ночь. Тыкала ее лицом в фото начальницы и заставляла внуться в реальность. А теперь сидит и страдает.
– А чего страдает? – Снова хмыкнула Яна. – Очень правильно сделала.
– Правильно?
– Конечно. Единственный способ разорвать порочный круг – это вернуть человека в реальность, чтоб он увидел, что то, что он принимал за любовь – это любовь к фантазии, мороку, мифу. Тогда есть шанс, что все встанет на свои места. А твоя подруга молодец, соображает. Не каждый бы додумался.
Женя только кивнула согласно. Ей тоже казалось, что Инна поступила правильно, и она надеялась, что та внимет ее совету и пойдет дальше.
– Я поеду в центр, – сказала она, помолчав, – разнервничалась, надо успокоиться.
– Валяй, – Яна снова взялась за книгу, – Кира за мелкими присмотрит, не переживай.
