Этель Хэмилл - Пока сияют звезды
Когда они впятером проходили мимо клеток с какаду, накрытых ночными покрывалами, Марго предложила:
— Как насчет того, чтобы перебраться ко мне и отведать яичницу-болтунью… — Звучало неубедительно для любительницы домашнего уюта. Она не сводила глаз с Перри. — А если Косима устала, уж очень она плохо выглядит, мы можем отвезти ее домой.
Едкое замечание Марго было не лишено справедливости. На протяжении всего вечера можно было заметить, по крайней мере находясь вблизи от девушки, что полная решимости улыбка и смех — не что иное, как внешний лоск.
— Я могу взять такси, — ответила Косима, слишком утомленная, чтобы дать Марго отпор, прекрасно понимая, что в присутствии Флафф и Джуэл актриса не успокоится. — Завтра утром я должна ассистировать на операции. Мне надо хорошенько выспаться. Поэтому я попрощаюсь.
— Операция? — внезапно проявил интерес Перри.
— Доктор Празер назначил ее на одиннадцать часов. Он будет склеивать сетчатку глаза.
— При помощи нового светового коагулятора Мейер — Швикерата, который мистер Дженсен привез из Германии для «Алоха»? Празер обещал мне дать возможность понаблюдать, как он с помощью этой штуки склеивает «дыру» в ткани сетчатки.
В его голосе звучал неподдельный интерес. Косима с удивлением глянула на него. Но, прежде чем она смогла ответить, вмешалась Марго:
— Ну, так что, все идут? Доброй ночи, Косима.
— Наверное, я провожу Косиму, — предложил Перри.
— В этом нет необходимости, доктор. — Это обращение непроизвольно сорвалось с языка, и Косима мгновенно осознала, что впервые за весь вечер она его так назвала. — Поезжайте. Продолжайте праздновать.
Высокий, худой, как тень, доктор Нельсон Празер был полной противоположностью Амосу Уоли, низенького, плотного телосложения другого ее кумира среди врачей «Алоха». Бледное лицо доктора Празера напоминало обтянутый кожей череп, что редко контрастировало с розовощеким упитанным лицом доктора Уоли. Но что касается профессионализма — этих двоих можно было сравнивать, проработав с каждым из них в отдельности, после чего понять, что они одинаковы в своем медицинском призвании и компетентности.
Ровно в одиннадцать часов доктор Празер вошел в палату номер четырнадцать третьего отделения госпиталя «Алоха». Косима отметила про себя, что его походка похожа на ножницы, которые то открываются, то закрываются. Девушка, в безупречно чистом белом халате, стояла у операционного стола, присоединенного к кровати, на которой лежала молодая полинезийка, мать четверых детей. Всего десять минут назад она нуждалась в поддержке медсестры, а сейчас, казалось, отдала себя во власть безмятежного сна.
Пациентка давно страдала близорукостью, но несчастье с младшим ребенком, которого пришлось снимать со склона действующего вулкана, куда он забрел во время устроенного в горах семейного пикника, спровоцировало отделение сетчатки глаза, что привело к начинающейся слепоте. Миссис Лехуа Кахеке запаниковала. Ее муж потерял работу. А дети нуждались в материнской заботе. Женщина была близка к истерике, когда родные уговорили ее довериться рукам доктора Нельсона Празера.
Теперь, когда ее страх сдерживался внутривенной анестезией, назначенной до операции, миссис Кахеке отдыхала. Натягивая стерильные перчатки, доктор Празер на какой-то момент склонился над ней и взглянул с нежностью. Как отец на спящего ребенка, подумала Косима.
Вдруг за их спинами раздался голос:
— Можно войти, доктор? Очень благодарен за то, что разрешили мне сегодня присутствовать.
Косима быстро повернулась. Ее руки, занятые приготовлением к действию немецкого светового коагулятора, даже не дрогнули. Одетый в такой же белый халат, как у Празера, Перри переступил порог. Он взглянул на девушку и улыбнулся. Но все его внимание было сосредоточено на пожилом хирурге, который, осмотрев пациентку и кивнув самому себе, тут же обернулся.
— Входи, сынок, входи. Ты уже видел эту новую игрушку, а?
— Только мельком, сэр. Думаю, принцип действия я понял. Аппарат излучает сильный световой поток, который проходит сквозь зрачок глаза, так? Чтобы таким образом заставить кристаллики самого глаза сконцентрироваться на сетчатке. А потом он фактически склеивает ткань в месте поражения.
Мычание Празера можно было принять за согласие.
— Много раз я наблюдал, как твой отец потел над отделившейся сетчаткой еще в те времена, когда сам я операций не делал. Уорд Хилтон был чертовки хорошим специалистом.
— Жаль, что папе не пришлось поработать с коагулятором.
— Да, просто тогда это чудо еще не изобрели. А если бы даже и…
— Несмотря на некоторые существующие мнения, сэр, — Перри слегка улыбнулся, — я думаю, что к появлению на Гавайях Уальдо Дженсена с его деньгами островитяне все же не отнеслись как к свалившемуся на их головы проклятию.
Хотя упоминание имени Дженсена можно было счесть за оборону, Перри и не думал защищаться. Наоборот, он сказал это так, будто даже и не помнил, что с Уальдо Дженсеном их связывают близкие отношения. Казалось, он говорил лишь о некоем филантропе, одарившем госпиталь «Алоха» новейшим дорогим оборудованием.
Поглядывая оценивающим взглядом на молодого мужчину в белом халате, Косима не могла заставить себя поверить, что этот человек всего несколько часов назад стоял в свете прожекторов, пел баллады и… целовался с ней. Ведь этот человек — настоящий врач.
— Сестра, вы готовы?
Празер поднес коагулятор к голове миссис Кахеке. Затем открыл ее веко, дав возможность лучу света беспрепятственно проникнуть в пораженный участок. Забыв обо всем на свете и сконцентрировавшись только на работе, Косима ждала его сигнала.
Это был не простой процесс «склеивания», как она выразилась прошлой ночью. Пациентка страдала от достаточно обширного поражения сетчатки глаза, что было чревато для нее осложнениями. Стекловидное тело проникло за порванную ткань, отделив значительную часть сетчатки. Склеивание образовавшейся «дыры» с помощью коагулятора было только первым шагом поистине революционного метода лечения Празера. Следующий этап не обходился без сверхчувствительной стекловидной капилляторной трубочки, необходимой для введения в глаз донорского стекловидного тела. Жидкость, если, конечно, этот сложнейший процесс пройдет без сбоев, восстановит сосудистую оболочку навсегда.
Празер посвятил Косиму в детали технологии процедуры. Техника, которую он использовал на операции, была разработана «Шафер оф Нью-Йорк», но Празер несколько усовершенствовал ее благодаря собственным экспериментам. Доктор полагал, что каждый, принимающий участие в подобной операции, должен всецело постичь ее суть и процесс проведения. Перри следил за каждым движением опытных рук врача, внимал его объяснениям — да, здесь уместно только слово — с жадностью.
