Этель Хэмилл - Пока сияют звезды
— Да любая актриса, будь она больна или здорова, согласилась бы сниматься в фильме такого режиссера, как Гаас, если бы он ей просто намекнул! — Когда Флафф говорила таким тоном, — неудержимо и абсолютно не испытывая ненависти к собеседнику, — ее словам не было конца. Но едва ли из-за этого их смысл становился менее язвительным. — Давай начистоту, Амброс. На тебя просто не купились, так ведь?
— А за такой милой внешностью, оказывается, скрывается маленькая грубиянка, — промурлыкала Марго.
Недостаток вежливости стал очевиден за столом белокурых красавиц, но глазеющая на них публика потеряла интерес к директрисам, потому что на эстраде для оркестра мягко застучали барабаны, отчего затрепетал каждый хрусталик огромной центральной люстры. Свет, исходящий от ламп, расположенных среди зеркал, тускнел, медленно создавая эффект сумерек, постепенно опускающихся в мир золота и зеркал. Голоса стихли.
На мгновение в зале повисла тишина. А потом ее нарушил голос Перри, чистый, ясный и сильный, доводящий женскую половину слушателей до благоговейного экстаза. Он вошел в зал со стороны променада, как будто случайно.
«Пока не настанет время,пока звезды будут на небе сиять…» —
пел он, проходя мимо столиков, и из старой песни получилась новая благодаря манере его исполнения и тому, что сегодня вечером он был похож на потерянного черного ангела. Исполняя песню, Перри поднялся на сцену. Создалось впечатление, будто он находился один где-то на другой планете, и вокруг — никого.
«Так отдай же мне свое сердце…» —
вполголоса напевал он.
И когда чистый, одинокий голос затих, в затемненном зале вновь повисла тишина. Перри стоял в тусклом, направленном на него луче света так близко, что Косиме ничего не стоило дотронуться до него. Ни звука не было слышно. А потом — шквал аплодисментов. Бурные, продолжительные овации, как огромные волны, бьющиеся о рифы где-то за окном, одобрительные возгласы обрушились на его одинокую фигуру на сцене. Перри стоял в свете прожекторов. Он кланялся, улыбался и вновь кланялся.
— Да вы только послушайте! — не удержалась Флафф. — Они обожают его!
— Почему бы и нет? — спокойно ответила Джуэл. — Этот доктор умеет подойти к публике, также как и к пациенту.
— И не только, — тихо сказала Марго. — Он просто классный.
Мельком взглянув на девицу, только что давшую человеку определение, используемое в бизнесе, Косима увидела, как оживилось ее лицо, хотя минуту назад оно походило на маску, когда Марго улыбнулась Феликсу Гаасу. В этом полумраке бдительность Марго теряла свою силу. А прочитать ее мысли не составляло большого труда. Она думала, что дебют Перри Хилтона в этом зале был всего лишь первой ступенькой лестницы, забраться на которую он мог в любой момент. Перри был «классным».
Овации начали понемногу стихать, когда зазвучала новая песня. Перри запел еще одну балладу, переделанную им с присущим ему очарованием и в оригинальном, непринужденном стиле. Ритмы, выразительные и завлекающие, глубоко проникали в сознание каждой женщины. Перри достигал такого эффекта легко — благодаря опустошительной смеси равнодушия, обещания и скрытой печали.
После трех вызовов Перри на бис и неоднократных выходов на сцену из-за зеркальных дверей, ведущих за кулисы, в «Цветочной комнате» не осталось ни одного человека, который бы не понял, что стал свидетелем рождения звезды. Акулы шоу-бизнеса трепетали от умиления. Те, кто пришли поаплодировать местному пареньку, поняли, что парень очень даже не прост. А желающие послушать прекрасный, нежный чувственный баритон не разочаровались.
Как только свет в зале стал ярче, Марго грациозно поднялась с места.
— После всего этого мне необходимо попудрить нос. Пока.
Трое новоиспеченных директоров молча посмотрели ей вслед, идущей между столиков не спеша, как кошка, исполняя всевозможные вариации движения тела.
Флафф фыркнула:
— Попудрить нос? Да она хочет продемонстрировать платье.
— Не будь наивной. — Джуэл поправила свои платиновые волосы изящными пальчиками. — Репортеры сейчас осаждают комнату отдыха Перри. А Марго хочет засветиться на первых полосах газет.
Как только Косима осознала правдивость этих слов, в ее сердце забилась тревога. Любая женщина, вознамерившаяся вонзить коготки страсти в Перри Хилтона, как об этом заявила Марго, едва ли смогла найти более подходящий момент! Сейчас, когда он у всех на виду, позволить внушить окружающим мысль о романе между ними означало, что Марго на правильном пути к достижению своей цели. Как часто говорил Тим Неирн, стоит только запустить газетчикам какую-нибудь утку, как скоро она наполовину окажется правдой.
И если Перри был ничего не подозревающим настоящим рыцарем, чтобы решительно отказать… Косима быстро встала и, пробормотав менее убедительно, чем Марго, извинение, отправилась по следу исчезнувшей из виду актрисы.
В небольшом коридоре, представляющем собой пустой тоннель с бесчисленным количеством дверей, у входа в уютный зал отдыха, предоставленный Перри Хилтону, толпились друзья певца и несколько репортеров. Успех уже успел коснуться молодого, привлекательного доктора с великолепным голосом и с Уальдо Дженсеном за спиной.
Проскальзывая мимо толпящихся людей, Косима удивлялась, с каким уважением они расступались перед ней. Но потом девушка вспомнила. Сегодня же она вроде как знаменитость! Материалы и фоторепортажи о «Совете блондинок» занимали большое место в газетах, чтобы заставить любого трепетать перед красавицами. Наконец, оказавшись в дверях комнаты Перри, она невольно остановилась.
Среди собравшихся там почитателей певца Косима увидела румяное лицо Тима Неирна. А рядом с Перри… прямо на его плече горели, как молния, светлые волосы Марго. Фотографы из известного на Гавайях журнала направили фотокамеру в их сторону. И Марго прекрасно об этом знала. Внезапно она повисла на руке Перри, изображая застенчивую невесту.
Аппарат щелкнул, после чего Марго обвила своими изящными, обтянутыми изумрудным сатином руками шею удивленного Перри и страстно поцеловала его в губы. Вот это снимок! Косима мрачно подметила, что два-три присутствующих в комнате журналиста начали что-то быстро записывать в свои блокноты. А Марго не собиралась отпускать свою жертву.
— Перри, дорогой! Я знала, что у тебя все получится еще до того, как ты сегодня вышел на сцену. Наши девочки теперь гордятся тобой, но мы знали это с самого начала!
Ну все, довольно! Косима уже сама не помнила, как оказалась среди толпы, отталкивая девицу, облаченную в зеленый сатин, чтобы самой ухватиться за руку Перри. Когда он взглянул на вытесненную Марго, его глаза выражали смущение. Но вряд ли кто-то еще в этой переполненной комнате был способен заметить это или правильно истолковать. Перри в роли мишени, по которой Марго выпустила свою артиллерию, понял, что над ним нависла опасность, но он не знал, как избежать этой опасности, да еще прилюдно.
