Памела Робертс - Голубоглазая богиня
— Но тебе же нравится. — Она пожала плечами. — Не вижу пока необходимости экономить по мелочам. У нас не настолько тяжелое положение…
— Что ж, с удовольствием. А ты что пьешь?
Лесли мотнула головой в сторону большого пластикового пакета.
— Сок. Апельсиновый с мякотью. Хочешь?
— Нет, спасибо.
Они быстро поели, перекидываясь ничего не значащими словами, и Лесли поднялась.
— Я в душ. Поставь, пожалуйста, будильник на половину третьего.
— Я поспал до твоего прихода, так что поведу первым, идет?
Лесли взглянула на него со странным выражением лица, словно хотела о чем-то спросить, но боялась, кивнула, вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Закрыла, но не заперла…
Гарри собрал то, что осталось от их ужина, выкинул в корзину, осмотрел комнату, снял покрывало с той кровати, что предназначалась для Лесли, и нежно, почти любовно разгладил подушку. Потом выключил свет, вернулся на свою кровать и лег, напряженно вслушиваясь в доносящиеся из ванной звуки. Он вдруг осознал, что она впервые оставила дверь незапертой.
Случайно или…
Эта мысль не давала ему покоя, и Гарри ворочался с боку на бок.
Случайно или…
Ты что, спятил, что ли? — возмутился голос здравого смысла. С какой стати такая девушка… Да что там девушка, не девушка, а богиня оставит дверь открытой? Думаешь, она ждет тебя там? Чтобы ты ей спинку потер? Даже не мечтай, Гарри, жалкий неудачник. Она устала, снова проведя почти целый день в дороге, да еще на жаре, причем опять-таки по твоей вине. Да-да, именно по твоей! А потом еще занималась вашими общими делами, пока ты соизволил отдыхать. Утомился, бедняжка… Перетрудился…
Он снова вздохнул, опять перевернулся, накрыл голову подушкой и приказал своему ироничному собеседнику заткнуться.
А Лесли тем временем стояла под тугими струями горячей воды и тоже прислушивалась, не менее напряженно. Войдет или нет? Решится или побоится? Или даже и не подумает?
С ума сойти! Десятки, сотни мужчин за последние несколько недель выкладывали деньги, и немаленькие, чтобы только посмотреть на ее ноги и грудь, на то, как она бросает в зал клочок блестящей ткани, обливая презрением и их, и их сладострастное восхищение, и их похоть, и их вожделение, источником и целью которого было ее великолепное тело, а он…
Больше получаса простояла Лесли под душем, с минуты на минуту ожидая его появления и в то же время твердя себе, что он не такой, что он рыцарь, дважды кинувшийся на защиту ее чести. И когда наконец-то поняла, что смутным надеждам сбыться не суждено, закрыла воду и завернулась в огромное пушистое махровое полотенце и выглянула из ванной.
Гарри лежал на боку и мерно дышал, вроде бы спал. Она улыбнулась, на цыпочках подобралась к его кровати, нежно тронула губами его щеку и еле слышно шепнула:
— Спокойной ночи. Отдыхай, Гарри.
Излишне, наверное, объяснять, что это легкое прикосновение окончательно лишило его даже надежды уснуть. И когда Лесли наконец уступила усталости и погрузилась в сон, Гарри поднялся, осторожно, чтобы не разбудить, присел на край ее кровати — и смотрел, смотрел, смотрел, впитывая мельчайшие подробности прекрасного лица.
— Богиня, настоящая богиня, — несколько раз тихо произносил он, не в состоянии сдерживать охватившего его восторга и почти что благоговения перед ее красотой.
6
Настойчивая трель будильника с трудом пробилась сквозь плотную пелену сна. Не открывая глаз, Лесли нашарила рукой обидчика, разорвавшего приятное сновидение, попыталась выключить его… и смахнула на пол. И только этот грохот смог разбудить Гарри, совсем недавно заставившего себя прервать более чем трехчасовое бдение возле нее и улечься.
— О черт, — простонал он, обхватив руками пульсирующую болью голову.
Ему всю жизнь было необходимо не меньше шести часов непрерывного сна. В противном случае организм энергично протестовал.
— Прости, я не нарочно, — пробормотала Лесли, протирая глаза. — Полежи пока. — Она обнаружила, что все еще завернута в полотенце, и на ощупь добралась до ванной, откуда появилась через несколько минут свежая и полная сил и энергии. — Я пойду заводить машину. Собирайся. Нам лучше поскорее убраться отсюда.
Гарри посидел на краю кровати, пытаясь прийти в себя и проклиная ту минуту, когда решил немного вздремнуть. Услышав, как ее каблучки простучали по лестнице, заставил себя подняться и добраться до ванной, надеясь, что холодная вода поможет проснуться. Увы, то, что потекло из соответствующего крана, имело температуру не ниже тридцати градусов.
— Спасибо, хоть мокрая, — пробормотал он.
Но облегчение все же наступило, и Гарри даже вспомнил, что собирался первым занять водительское место. И заспешил. Потер рукой колючую щеку, но быстро отказался от мысли потратить четверть часа на бритье, и вслух сказал себе:
— Черт с ним, лучше потом, на какой-нибудь заправке.
Он поспешно умылся, почистил зубы, натянул джинсы и футболку, сунул ноги в кроссовки, подхватил то, что оставалось из их вещей, и последовал за Лесли.
К его крайнему удивлению, она сидела на пассажирском месте. К удивлению, потому что он уже составил себе представление о ней как о крайне своевольной и привыкшей добиваться своего девушке. Но Лесли, хоть и считала, что ему необходимо больше отдыха, чем позволяла жизнь на колесах, все же уступила его желанию вести машину.
Гарри бросил барахло на заднее сиденье и уселся за руль. Мотор уже работал. Он взглянул на Лесли и шутливо спросил:
— Ну что, штурман, маршрут уже проложен? Она усмехнулась.
— Да, капитан.
— Ну, тогда вперед.
Они проделали первые сто миль за полтора часа и даже не заметили этого. Потому что, пожалуй, впервые за все время их знакомства разговаривали. Не обсуждали, что необходимо сделать, где остановиться, чего поесть и сколько это стоит, а беседовали. О том, что нравится ей, а что ему, кто какие фильмы любит, книги, музыку. И очень быстро обнаружили, что их вкусы практически совпадают. Так же, как и чувство юмора, ироничное, даже немного циничное.
— С тобой так легко разговаривать, — заметил Гарри, — словно с хорошим приятелем.
Он, однако, умолчал о том, что за те часы, что провел на краю ее кровати, ни разу не подумал о ней как о приятеле, только как об очень красивой и даже… даже в высшей степени желанной женщине. О да, надо признать, что впервые после расставания с Дженни в нем пробудилась чувственность — то, что долгие годы Гарри искренне считал безнадежно утраченным.
— Это потому, что ты мне нравишься, — спокойно ответила Лесли и сделала вид, будто не заметила, как ее спутник вздрогнул. — И ты хороший собеседник. Образованный, эрудированный, начитанный. Никогда бы не подумала, судя по тому угрюмому зануде, с которым мне пришлось провести первые сутки.
