Эмили Гиффин - Детонепробиваемая
«Следует принять во внимание, что в результате определенных споров и непримиримых разногласий между сторонами стороны разошлись и сейчас живут раздельно, и намерены жить отдельно друг от друга всю оставшуюся жизнь. Следует принять во внимание, что детей в браке нет и не ожидается».
Думаю: «Да-да, скажите это еще раз». Звоню Бену и прошу его в последний раз поужинать со мной, чтобы мы смогли просмотреть соглашение вместе. Думаю, нам это нужно, чтобы поставить точку. Я всегда ненавидела это выражение; им злоупотребляют героини мелодрам. Но оно не звучит преувеличенно, когда распадается брак. Когда собираешься повидаться с мужем еще раз, чтобы смириться с фактом, что вы больше не женаты. Хотя, вполне возможно, на самом деле я даю Бену последний шанс изменить свое решение.
– Где встретимся? – спрашиваю я.
Знаю, он скажет, что место встречи неважно и право выбора за мной.
Конечно же, он вздыхает в трубку.
– Выбери сама, Клаудия. Мне все равно.
Он говорит так, будто заработал право на усталость.
Я хочу ответить в таком же пассивно-агрессивном тоне, настоять, чтобы именно он выбрал место для нашего последнего свидания, но прихожу к выводу, что взять дело в свои руки – верный способ уберечься от опасности потерять самообладание. Я говорю, что подумаю и перезвоню… говорю холодным и отстраненным голосом.
– Ладно. Просто дай мне знать, – отвечает Бен, и я вынуждена признать: если бы мы соревновались на самый бесстрастный голос, он безоговорочно взял бы главный приз.
* * * * *
В течение нескольких часов я просматриваю практически каждую запись в ресторанном путеводителе «Загат», в котором когда-то искала, куда бы нам с Беном выбраться на вечер. Тысяча девятьсот тридцать одно название и ни одного подходящего заведения для встречи со скоро уже бывшим мужем с целью обсуждения раздела имущества. Я внимательно изучаю категории: поздний ужин, нарядные люди, впечатляющий вид из окна, романтика, особый повод, для одиноких… Ничего подходящего. Как так вышло, что в «Загат» включили категорию вроде туалетов, где надо побывать, и пропустили вечно актуальный вопрос мест для расставаний в таком городе, как Нью-Йорк?
Пока я просматриваю список ресторанов, менеджер по рекламе Майкл Брайтон останавливается, чтобы поздороваться. Мы с Майклом одновременно выпустились тринадцать лет назад и начали работать здесь в один день. Он один из самых близких моих друзей среди коллег, а его практичный подход и остроумие позволяют с легкостью говорить с ним о разводе. С ним я могу рассчитывать, что не захлебнусь в переизбытке сочувствия.
– Что нового, Клаудия? – спрашивает Майкл, беря с книжной полки мой магический шар и встряхивая его. В последнее время по вполне понятным причинам я этой штуки избегала.
– Да ничего особенного.
Майкл внимательно смотрит на шарик.
– Черт. Химчистка не выведет пятно с моего замшевого пиджака.
Я хихикаю:
– Почему вопросы, которые ты задаешь шарику, всегда такие пустяшные?
– Потому что моя жизнь пустяшная. Ты же знаешь, – парирует Майкл, поглаживая рукой бритую наголо голову. Более гладкой коричневой кожи мне ни у кого не доводилось видеть. Она выглядит словно отретушированная. Бен всегда говорил, что Майкл похож на Чарльза Баркли. Думаю, имеется сходство глаз и бровей, но Майкл не такой грузный, как Баркли, и его черты лица резче.
– Да уж, – подпускаю я сарказма в голос. Жизнь Майкла можно назвать какой угодно, но не пустяшной. Только на прошлой неделе он поднял нешуточную бурю, случайно разослав всей компании электронное письмо о некомпетентности своего помощника. – Ладно, проехали. Как там с продвижением романа Эми Дикерсон? «Тайм» опубликует на него рецензию?
– Я над этим работаю, – зевает Майкл. Он абсолютный прокрастинатор[4], но очаровывает своим умением выбить для меня рецензию в любой газете. Майкл нравится всем в книгоиздании, и я в восторге, когда именно он занимается продвижением какой-нибудь из моих книг.
– Не беспокойся. – Он указывает на «Загат». – Что, уже горячее свидание?
– Нет. Стараюсь выбрать место встречи с Беном на вечер.
– Чтобы помириться?
– Нет, чтобы поделить имущество.
– Хм… Как насчет «Киттичая»? У меня там бронь, которую я предпочел бы не использовать.
Поднимаю брови. Вечная история…
– Можно поподробнее, у меня есть время.
– Она слишком надоедливая.
– Ааа… – тяну я, пролистывая страницы до буквы К. – Итак, «Киттичай». В отеле «Томпсон», так?
– Ага. Столик на двоих в восемь. Если хочешь, он твой.
– Если честно, никогда там не бывала. И не думаю, что это тот вечер, когда стоит пробовать что-то новенькое.
– Ну, сходите в старую знакомую «Таверну Грамерси»? В «Аквавит»? Или в «Бальтазар»?
Я качаю головой.
– Ни то, ни другое, ни третье. Старые знакомые места вызывают слишком много воспоминаний… Хороших воспоминаний. Приятных. Это было бы неправильно. Неправильно сидеть там и говорить Бену, что я хочу забрать нашу кухонную утварь «Карфалон», параллельно думая о нашей первой годовщине или о ночи, когда мы расшалились на заднем сидении такси.
– Ты же даже не готовишь. Серьезно, хочешь посуду?
– Нет. На самом деле я ничего не хочу.
Майкл кивает и, щурясь, смотрит в потолок, будто что-то попало в контактные линзы.
– Можно полюбопытствовать? Я проверяю теорию… Тот случай в такси был до или после свадьбы?
– До. – Отпихиваю воспоминания и продолжаю: – Думаю, мне следует выбрать нечто среднее между модным новым местечком и проверенным любимым рестораном. Заведение, где мы бывали раньше, но… без особого подтекста. С уютной атмосферой, но не слишком веселое. И, наверное, с низкими баллами по обслуживанию. Не хочу, чтобы нас прерывали или пространно описывали еду и вина.
Майкл смеется.
Я стреляю в него взглядом:
– Не смешно.
Улыбка исчезает с его лица, и он покаянно вздыхает:
– Прости… Правда не смешно.
– Ладно… Чуть-чуть забавно, – говорю я и думаю, что, сталкиваясь с трудностями, сильные люди шутят.
Майкл снова трясет шарик.
– Ой-ой-ой.
– Что?
– Не бери в голову. В любом случае я ему не верю.
* * * * *
Вечером нашего последнего «свидания» я приезжаю в выбранное наугад бистро в «Адской кухне» (районе, с которым у нас с Беном наименьшее количество ассоциаций), опоздав на десять минут, но все равно раньше мужа. Меня это раздражает, потому что приходится заказать напиток в баре, и вечер становится слишком похож на свидание, а не на деловую встречу, как на самом деле. Интересно, может, нам лучше было встретиться за обедом?
Бен не спеша подходит после того, как я взяла вино и сделала несколько глотков. На нем мешковатые джинсы и новая белая рубашка, которая подчеркивает красивую форму торса и рук. У Бена не слишком маленькое и не слишком большое крепкое тело, которое идеально смотрится в одежде. И, к несчастью для меня, еще лучше без нее.
– Симпатичная рубашка, – говорю я с долей сарказма в голосе. Хочу, чтобы он понял: я отметила его походы по магазинам в то время, когда у нас неурядицы.
Бен отвечает мне оборонительным взглядом и бормочет, что прикупил кое-какие тряпки в «Гэп». Представляя Бена примеряющим типовую одежду, которую он, конечно, будет надевать на свидания с краснеющими фертильными девушками лет двадцати с небольшим, я его почти ненавижу. Это действительно хорошо и полезно, хотя легкая ненависть к Бену придает вечеру оттенок печали. Я расплачиваюсь в баре, и мы идем к стойке метрдотеля.
– Он здесь, – указываю я на опоздавшего.
Метрдотель улыбается и ведет нас к маленькому столику в самом центре зала. Я мгновенно определяю, что этот столик – самый плохой в ресторане. Мы будем окружены со всех сторон. Я не планирую сцену и не ожидаю слез. Мы с Беном очень сдержанны и одинаково не любим привлекать к себе внимание. Но все-таки для наших целей угловой столик подошел бы гораздо лучше. Я бросаю взгляд на Бена, надеясь, что он попросит нас пересадить. Он почти всегда так делает. Даже когда мы заглядывали в Макдональдс и я выбирала столик, он спрашивал, нельзя ли нам переместиться. Это стало почти игрой. Я пыталась угадать, где бы Бен хотел сидеть, а он находил в этом месте что-то неподходящее: сквозняк от кондиционера, солнечный свет прямо в глаза, пятна кетчупа на стуле. Конечно же, именно сегодня Бен для разнообразия решил опробовать новую рубашку и согласиться с рассадкой.
– Итак… Как дела? – спрашивает Бен после того, как официантка вручает нам меню и винную карту.
– Прекрасно.
– Как работа?
Говорю, что отлично, и по мере его понуканий рассказываю о последних книгах, которыми занимаюсь, и о нескольких, которые пытаюсь приобрести. Знаю, что Бен гордится всем, чего я достигла в издательстве, и не могу не поделиться с ним некоторыми подробностями. Интересно, как скоро пропадет желание рассказывать ему свои истории?
