Джулия Ортолон - Влюбляясь в тебя
– Хочешь пива? – спросил Эдриан, выключая из розетки пылесос и сматывая шнур.
– Нет, пожалуй, не стоит, – отказался Чанс. – Бетси Макмиллан вряд ли обрадуется, если я заявлюсь к ней в гости с пивным душком.
– Возможно, ты и прав, но я сегодня ночью не работаю, поэтому решил оттянуться. – Эдриан скрылся в задних комнатах, сопровождаемый белоснежным виляющим хвостиком.
Чанс воспользовался отсутствием хозяина и оглядел комнату. Мебель представляла собой хаотично расставленные старинные предметы, и обстановка, казалось, оставалась нетронутой с тех незапамятных времен, когда была еще вполне современной. Чанса поразило невероятное множество фотографий на стенах. На некоторых из них были просто случайно запечатленные фрагменты спектаклей, большинство же являлись профессиональными снимками, сделанными для прессы или театральных афиш. Были здесь и афиши спектаклей, и вырезки из газет и журналов, заключенные в деревянные рамочки.
Над каминной полкой висели и семейные фотографии Сен-Клеров. Чанс заметил фотографию Авроры, какой она была, когда они впервые встретились: улыбающаяся, жизнерадостная, красивая, она рано расцвела. Она тогда в первый раз пришла посмотреть, как брат играет в футбол, и Чанс с друзьями всю игру пытались выяснить, что за красотка сидит рядом с тетей Эдриана. Наверное, какая-то актриса, не имеющая никакого отношения к лиге их болельщиков. Все были ошеломлены, когда после игры выяснилось, что это всего-навсего младшая сестра Эдриана, не вошедшая в лигу, потому что была еще слишком юной.
Но это не остановило Чанса, и он следил за ней, пока она росла, изредка даже позволяя себе дерзкие фантазии…
Эдриан вошел с охапкой белья и бутылкой пива.
– Игра еще не началась? – Чанс виновато вздрогнул.
– Нет еще. – Он снова сел на диван, и Сэди тут же удобно устроилась у него на коленях.
– Скажи, если она будет тебе надоедать, – предложил Эдриан, сбросив ворох белья на мраморный кофейный столик и садясь в кресло около старинного столика времен королевы Анны. У Чанса похолодела спина, когда он увидел, что ворох, принесенный Эдрианом, состоял преимущественно из женского нижнего белья: нежно-голубой атлас, красный шелк и кружева. Поскольку для Эдриана это было ежедневным, рутинным действием, он спокойно поставил пиво на поднос и принялся разбирать и складывать белье.
– Рори сказала, что ты обещал помочь нам с кредитом. Чанс с трудом оторвал взгляд от кучи трусиков и лифчиков.
– Вообще-то я собирался помочь только в составлении прошения.
– Ну что ж, хорошо, что мне не придется этим заниматься. – Эдриан уставился в телевизоо, где как раз начиналась игра.
– Значит, ты против затеи Рори купить дом и устроить там гостиницу? – спросил Чанс, стараясь не обращать внимания на кружевной лифчик, лежавший прямо рядом с его коленом. Интересно, это Аврора носит лимонно-желтое шелковое белье? Воображение Чанса представило ему такой соблазнительный образ, что ему пришлось поспешно сменить позу и перекинуть ногу за ногу, заметив, как молния на его брюках немного надулась.
– Совсем нет, – ответил Эдриан, – просто я терпеть не могу бумажную работу. – Он взял лифчик и, сложив чашечки вместе, положил его в разноцветную кружевную стопку. – Что ты скажешь, есть у нас шансы получить ссуду?
– Я… мм… не могу сказать точно, пока не ознакомлюсь с финансовым положением всех заинтересованных лиц.
– Да, если у Рори все получится, мы решим хотя бы одну проблему.
– Какую проблему?
– Как ты думаешь, где мы втроем будем жить, когда тетя Вив уйдет на пенсию и захочет вернуться в свой дом? – Он взмахнул атласными трусиками с оборками, обведя руками в воздухе вокруг себя. – Здесь было тесновато, даже когда мы были детьми, а четверо взрослых Бушаров тут явно не уживутся.
– Да, я слышал, что ваша тетя играет в театре. На Бродвее, кажется?
– У нее главная роль в «Хэлло, Долли!».
Чанс посмотрел вокруг, рассматривая все, на что натыкался его взгляд, только чтобы не видеть белья на кофейном столике. Он заметил афишу их школьной постановки «Мальчики и девочки».
– Ба, а я помню это! Ты, кажется, играл там главную роль?
– Да, роль Ская Мастерсона, – подтвердил Эдриан и нетерпеливо указал Чансу на экран телевизора, держа в руке розовые трусики с бабочками. – Господи, кто так отбивает, идиот! Надень очки! – Фыркая от негодования, он снова вернулся к белью.
Чанс посмотрел на него с любопытством.
– Все были уверены, что ты станешь профессиональным актером. Почему ты отказался от сцены?
– У меня были две маленькие сестры на руках, – ответил Эдриан. – К тому же я довольно насмотрелся на изнанку театральной жизни, пока были живы родители: все время в дороге, бессонные ночи в дешевых придорожных отелях, холодные бутерброды в гримерке. – Он покачал головой. – Это не слишком удачный способ растить детей. Когда наши родители умерли, я пообещал Элли и Рори, что они больше никогда не будут спать на полу и питаться бутербродами.
Послышался удар биты, болельщики взревели, и Эдриан повернулся к экрану: игрок бежал от первой базы ко второй.
– Лови его! Лови мяч! – вскричали оба, вскакивая. – Бросай же! Бросай! Бросай!
– Да! Он сделал это! – Эдриан ткнул кулаком в воздух, и шелти поддержала всеобщую радость пронзительным лаем. – Молодцы, правда, Сэди?
В это время дверь хлопнула, и вошла Рори.
– Я прошу прощения за опоздание. – Тяжело дыша, она присела на корточки поприветствовать Сэди. Ее кожа блестела, и яркие кудри густой волной спадали на плечи. – Последняя экскурсия была очень длинной, да потом еще Бобби нашел сразу тысячу мелочей, которые я должна была сделать. Хотя он прекрасно знал, что мне нужно было уйти пораньше!
– Ничего страшного, – взглянул на часы Чанс, – у нас еще есть время, а «Веселая русалка» отсюда совсем недалеко – всего несколько кварталов.
– Отлично, я буду готова через минуту. – Рори повернулась и заметила белье, сваленное на кофейном столике. – Эдриан! Что ты делаешь?!
– Складываю белье. – Он посмотрел на стопку сложенных трусиков и лифчиков, не находя в этом ничего предосудительного.
– Он складывает белье! – Рори кинулась к столику и принялась поспешно собирать пикантные предметы своего туалета, прижимая их к груди и помогая себе подбородком, пока они не стали вываливаться у нее из рук.
– Да что такого? – возмутился, в свою очередь, Эдриан. – Я всегда складывал ваше белье – еще с тех пор, как ты под стол пешком ходила.
– Но не перед гостями же! – Ее щеки залились прелестным румянцем. – К тому же ты опять все перепутал. Я тебе уже тысячу раз говорила, что одноцветные мои, а бабочки и цветочки – Элли.
