Пола Сторидж - Желтая долина, или Поющие в терновнике 4
Правда, беглецы надеялись, что если это и случится, то не так скоро, во всяком случае, не раньше, чем часов через пять – перед отплытием единственная рация, находившаяся в лагере, была уничтожена, и так, что вряд ли ее можно было восстановить, а других судов поблизости не было – следующий баркас с материка должен был причалить не ранее восьми часов утра следующего дня.
Было решено разделиться на группы – по три человека в каждой.
Одну группу должен был сопровождать лодочник, а в другую нужен был проводник.
Лодочник утверждал, будто бы знает, как именно пройти, минуя полицейские посты, однако потребовал деньги вперед. Сумма, которую собрали заключенные, показалась ему смехотворной. Дело решил револьвер капитана, который Джеймс пообещал отдать лодочнику потом, когда оружие ему уже станет ненужным.
Оказавшись втроем в полной темноте, Джеймс, еще один беглец, Фил, и Патрик, горячо обсуждали свое положение. Другая тройка во мгновение ока растворилась в чернильной темноте ночи. Однако минут через десять они вернулись.
– Где вы? – тихо спросили они свистящим полушепотом.
Заслышав шаги, беглецы притаились за скалами но, узнав знакомые голоса, вышли из укрытия.
– В чем дело? – спросил Джеймс, напряженно вглядываясь в темноту.
– Там проводник о чем-то болтает с местными крестьянами. А мы ничего не понимаем на шотландском диалекте…
Джеймс прошел вперед.
Хозяин лодки действительно был занят беседой с каким-то встречным, и действительно говорил на местном диалекте – точнее, на гэльском языке, очень близком к ирландскому.
Джеймс расслышал только последние слова, произнесенные свистящим полушепотом:
– Поможешь – там хорошо заплатят. Заметив подошедшего, лодочник поспешил пояснить, что это его приятель, дальний родственник, живущий на ферме, расположенной неподалеку отсюда, в каких-нибудь двадцати милях, и он знает округу намного лучше его самого.
– Ты что, не знаешь английского языка? – осведомился подошедший Патрик.
Тот утвердительно кивнул – тем более, что с беглецами он разговаривал по-английски.
– Конечно, знаю.
– Почему же вы тогда разговаривали по-гэльски? Чтобы Джеймс ничего не понял?
Неожиданно вмешался лодочник:
– Так понятнее… Привычнее для нас…
Джеймс, завладев инициативой разговора, сурово посмотрел сперва на лодочника, а затем – на его родственника и поинтересовался:
– Далеко нам идти?
– Куда?
– До автострады.
Тот указал куда-то в ночную темень.
– Не очень… Несколько часов хорошей ходьбы, если напрямую через перевал.
Патрик подошел поближе, однако заглянуть говорившему в глаза ему так и не удалось.
– Хочешь нам помочь? – спросил Джеймс фермера. – Только честно…
Тот передернул плечами.
– Смотря сколько дадите. Я ведь бедный человек, – торопливо заметил он.
Неожиданно свои услуги предложил лодочник:
– Я поведу вас.
Джеймс, отойдя в сторону, стал советоваться с Патриком и Филом.
Все были единодушны: иного выбора у беглецов просто не было – первая группа вскоре ушла с фермером, родственником рыбака и, судя по всему, уже прошла четверть пути – если, конечно, они действительно пошли напрямую через горный хребет.
Подумав, Джеймс обернулся к лодочнику.
– Так ты действительно сможешь провести нас к автостраде, приятель?
Тот смущенно улыбнулся.
– А что вы собираетесь делать?
– Нам надо пробраться вглубь, дойти до какой-нибудь оживленной трассы, – пояснил Джеймс. – А потом пробираться дальше поодиночке.
Да, это было единственно правильное решение: добраться до оживленной автострады, а там попробовать доехать хотя бы до какого-нибудь населенного пункта автостопом: к тому же, одежда беглецов не должна была вызвать подозрения, потому что перед отплытием все облачились в то лучшее гражданское платье, которое удалось найти в комнатах охранников лагеря.
После некоторого размышления лодочник наконец согласился:
– Хорошо, попробую…
Вдали на горизонте светились редкие огоньки – это были окрестные фермы.
Понемногу, словно приподнимая черную шаль, небесный свод покрывался крупными звездами – это было мерцающее озеро огоньков, сказочное и вечное.
Вскоре взошла молодая луна, и четверка беглецов зашагали более уверено и расторопно.
До автотрассы, как уверял лодочник, было несколько часов ходу – правда, идти пришлось не по проторенной дороге, а напрямую, через горы.
Впереди размеренно и легко шел проводник. Двигался он молча, время от времени останавливаясь, терпеливо поджидая отстающих.
Так они шли несколько часов.
Наступила полночь – темная, глубокая, какая только бывает тут, в горах.
– Как тебя зовут? – поинтересовался Патрик у проводника.
– Друзья называют меня Тони, – ответил тот, – Антонио Криккет…
Спустя час было решено сделать короткий привал – у беглецов с непривычки очень болели ноги. Ели жареный картофель, холодный и мучнистый, который нашелся в сумке лодочника, глотали с трудом – нечем было запить.
После ужина вновь двинулись в путь – шли медленно, потому что дорога все время поднималась в гору, да к тому же было очень темно, и люди всякий раз рисковали зацепиться за камень.
Патрик не мог сказать, сколько времени они шли – полчаса, час, два часа?
Иногда ему почему-то начинало казаться, что перед ним все те же горы, все те же склоны и ущелья и что вообще они топчутся на месте и ходят кругами, как заблудившиеся в незнакомом лесу туристы.
На мгновение в памяти всплыл эпизод из какого-то старого голливудского исторического фильма: черный император в черной ночи спешно спасается от преследователей бегством, настигаемый грозными звуками гулких тамтамов; продирается сквозь колючие, больно ранящие заросли терновника, и что в конце концов?
Само собой, он вскоре погибает, в то время, как неутомимые преследователи отливают серебряную пулу, меченную святым крестом, которая и предназначалась для него.
Патрик вздохнул.
Да, не стоит и говорить, что подобные истории лучше всего смотреть по телевизору, сидя в кресле, когда все происходит только в рамках воображения.
И совсем уж другое дело – теперь, в реальной жизни быть одним из ее непридуманных героев, к тому же – преследуемым беглецом…
Временами откуда-то издали доносился отдаленный лай собак.
А путники все шли, шли, шли…
Прошел еще час.
Измученный сверхчеловеческими усилиями, Фил стал просить, чтобы товарищи бросили его. Он утверждал, что найдет ночлег в какой-нибудь горной хижине, а затем нагонит их или самостоятельно доберется до трассы.
