Ксения Беленкова - Эффект лучшего друга
Женьке неожиданно стало зябко в мамином пальтишке, конечно, он не верил, что Эля оказалась замешана в какой-то шпионской истории. Скорее виновата в этом была промозглая погода, но все же ему захотелось поскорее убраться из этого двора.
– Эй, девушки! – В спины неожиданно ударил настойчивый окрик.
Вся троица мигом замерла, представляя, что уже на прицеле у агента спецслужбы.
– Титяков! – выдохнула Эля, которая первая не побоялась обернуться. – Это опять ты!
Слегка смущенный своим бесстрашием, Титяков вытащил тощую фигуру из темного угла, что образовывал подъезд и стена дома. Он будто специально караулил там, выжидая удобный момент, чтобы заговорить с девушками.
– А вы куда-то спешите? – Титяков уже пристроился поближе к Женьке и точно ненароком нежно таранил его плечом. – Жень, а Ищенко просил тебе привет передать.
– Передал? Теперь отвянь, – процедил Женька, уволакивая плечо подальше.
– Она всегда такая кусачая? – простодушно, но настойчиво спросил Титяков.
Ника захихикала. Эля же никак не могла сообразить, разыгрывает ли ее Титяков или же это истинная святая наивность.
– Ищенко, это тот… мраморный истукан с балкона? – спросила Ника, с безразличием разглядывая свои перчатки.
И Женьке показалось, что за иронией скрывался какой-то глубинный интерес, она кинула эту фразу как бы невзначай, но теперь явно ждала рассказа о Стасе.
– А знаешь, ты тоже ему понравилась, – отшутился Титяков.
Кажется, Ника чуть зарделась, но Женька списал легкий румянец на обветренность щек в этот морозный день.
– Титяков, исчезни наконец! – крикнула Эля, доставая из кармана безотказный кулак.
Этими словами и жестом она выразила то, о чем Женька мечтал сейчас больше всего, впервые за день он был по-настоящему благодарен подруге. Титяков снова смутился, бросил на Женьку какой-то затравленный, просительный взор, но неожиданно за него вступилась Ника:
– Нет, пусть он идет с нами! Нам же нужен мужской взгляд на вещи. – Она вглядывалась в Митю, тщательно отыскивая мужество и, кажется, осталась удовлетворена. – Ты поможешь нам подобрать Элине новый стиль?
Титяков с сомнением глянул на Элю, будто она и стиль были несовместимы, потом посмотрел на Женю и вдохновенно выпалил:
– К Юдашкину не ходи! Насоветую в лучшем виде, по-мужски!
При этом Титяков уверенно положил руку Женьке на талию, обвитую широким поясом, и чуть тряхнул, придвигая к себе. Ника осталась довольна таким рвением, а Эля, заметив неожиданно смелое объятие, захохотала так восторженно и ликующе, будто сбылась мечта всей ее жизни – оценкой нового стиля займется не кто иной, как Митя Титяков. Она смотрела, как отчаянно Женька вырывается из Митиных лап, и выглядела совершенно счастливой, будто мстила за утренний разговор…
Такой теплой и шумной компанией ребята завалились в ближайший торговый центр, где несколько часов безуспешно пытались подобрать для Эли подходящий наряд. Со всех сторон им обманчиво подмигивали скидки, а наряды на манекенах смотрелись так, что хотелось немедленно стать пластмассовой куклой. Но как только в комплект втискивалась Эля, вещи теряли товарный вид. Энциклопедия превращалась то в журнал «Ералаш», а то и вовсе в «Похороните меня за плинтусом». Титяков скромно отмалчивался и вечно морщил свой и без того бугристый нос, он прищуривал взор, точно Эля была крошечной блохой, которую ему требовалось немедленно подковать. Ника выворачивала модные магазины наизнанку в поисках нужной, на ее взгляд, вещи. Женька же был, как во сне. Он беспорядочно кивал, не слыша вопросов и мечтая лишь об одном. Как под шумок запахнет штору в примерочной кабинке, скинет платье и почувствует радость – оказаться в мужской одежде. Раньше он и подумать не мог, сколько счастья приносит застежка на правую сторону. Сердце его бешено скакало в груди, он все повторял про себя: «Сейчас! Сейчас! Сейчас я во всем признаюсь!»
– А расскажи мне про этого Ищенко, – вдруг приникла к нему Ника, ожидая нового выхода Эли из примерочной. – У вас с ним что-то есть?
Женьку пробрал мороз: Стас и теперь незримо умудрился ворваться в его жизнь на самом пороге ожидаемых перемен к лучшему. И все нещадно испортил!
– Ничего хорошего у меня с ним нет, – огрызнулся Женька.
Ника будто обрадовалась такому ответу, придвинула лицо к Женькиному уху и шепнула в него, обдавая теплом:
– Титяков сказал, я ему понравилась. Как думаешь, выдумывает или нет?
И тут, к своему ужасу, Женька сообразил, что Стас всерьез интересует Нику. А тот дерзкий выпад на балконе, в котором Женька услышал сердечную заботу о себе, был лишь поводом привлечь внимание красавца Ищенко. Из примерочной уже вышла Эля в очередном устрашающем образе, и Женьку пронзила злая боль. Он понял: надень сейчас брюки – в тот же миг получит непобедимого соперника в лице Стаса Ищенко, отмороженного Снежной королевой Кая. Что уж тут говорить, даже Боров не сомневался долго, выбрав статного красавца вместо тщедушного Женьки. И если Ника сейчас же узнает правду, шанса завоевать ее сердце не будет никакого!
В этот тягостный момент, не размышляя больше о саморазоблачении, Женька принял отчаянное решение – выжидать. Ему просто необходимо было хоть немного понаблюдать за ситуацией, оставаясь в женском обличье. А затем, пользуясь полнейшим доверием и симпатией Ники, расстроить ее грядущие отношения с Ищенко. Женька подумал, что сейчас, когда для него открыт механизм души Николь, есть маленький шанс заставить его работать по собственной схеме. И вот тогда-то Ищенко попляшет!
Женька пережевывал свое горе молча, стараясь не изменять дурашливой улыбке, и лишь зубы чуть поскрипывали от напряжения. Он слегка отстранился и внимательнее обычного глядел на Нику. Отвлеченная от разговора новым выходом Эли, она растерянно уставилась на громоздкую фигуру в очередном мини с рюшками. Митя Титяков исступленно гримасничал, но в то же время с опаской поглядывал на Элины кулаки, что та сжимала под воланами полупрозрачных длинных рукавов. Он старался держаться поближе к Женьке, тянул к нему свои длинные, загребущие клешни, даже не подозревая, какие злодейские планы тот вынашивал под маской внешнего благодушия.
А в это время за стенами многоликого торгового комплекса на продрогшие столичные улицы сыпал первый снег…
Глава девятая,
где правит ревность
Зима распласталась по городу – пухлая, белая, дородная. Она была молода и свежа, как невеста. И все ждала чего-то, дрожа от нетерпения. Часто сыпал снег, и среди непроглядной пурги Женька порой переставал соображать, кто он есть на самом деле.
В тот день он стоял в мамином шерстяном платье на стуле и помогал Эле прикрутить к люстре хвост пушистой мишуры. Занятия были отменены – гостиную украшали к встрече Нового года. Стул под Женькой жалобно поскрипывал, платье впивалось в бока.
