Патриция Поттер - Открой свое сердце
— Ваш цирковой друг… сказал, что вы вернули цирку животных? Каким образом?
Интересно, его мысли всегда так перепрыгивают с предмета на предмет? Она пожала плечами, несколько смутившись, что разговор переключился на нее.
— Каким образом? — настаивал он. — Я читал, что их ожидала незавидная участь, а вам удалось вызволить животных и вернуть хозяевам. В газете не было упоминания о вас.
Джиллиан была изумлена. Впрочем, с момента их встречи она часто оказывалась в этом состоянии. До сих пор он ничем не показывал, что знал о присутствии в городе цирка. Ей подумалось, что он как губка впитывает разнообразную информацию и аккуратно складывает на хранение в глубины памяти, чтобы потом удивить кого-то, неожиданно выдав ее на поверхность.
— Вы знали о бедственном положении цирка? — с упреком спросила она.
— Я читаю газеты, мисс Коллинз, — ответил он, и ей показалось, что в его голосе снова прозвучала дразнящая нотка, а, может быть, Стивен просто возмутился, что она считает его ограниченным человеком. Она, всегда гордившаяся своей проницательностью и умением чутко улавливать настроение и чувства других, абсолютно не могла понять, что он имеет в виду.
— Я считала, что вам некогда читать о таких легкомысленных вещах, — ей самой не понравилось прозвучавшее в этом ответе раздражение, но он вечно выводил ее из равновесия.
— Считаете, что меня не интересует ничего на свете, кроме биржевых сводок? — снова с вызовом в голосе осведомился он, явно забавляясь ее растерянностью.
— А разве это не так?
— Возможно, я слишком сильно увлечен бизнесом, — примиряюще произнес Стивен, — особенно когда дело доходит до Индейских Холмов. Но иногда я пытаюсь выйти за пределы чисто практической информации и почитать о цирках и прочих новостях культуры. Но вы не ответили на мой вопрос.
К этому моменту Джиллиан уже забыла, о чем он спрашивал. Почему-то этот мужчина пробуждал в ней дух противоречия, одновременно вызывая к себе удивительную нежность. Наверное, подумалось ей, это действует легкая нотка насмешки над самим собой, которая появлялась иногда в его голосе и доказывала, что он не воспринимает себя всегда так серьезно, как следует из его поведения.
А может быть, она просто вообразила это, потому что ей хотелось видеть его именно таким? Потому что не могла понять, из-за чего ее тело так реагирует на него, почему он пробуждает в ней такие сильные эмоции?
— Извините, что вы спросили? — Она попыталась вернуться к действительности.
— Как вам удалось вызволить животных? — ничем не выдавая своего раздражения, повторил Стивен.
— Вы на самом деле хотите это знать?
Они остановились на красный свет, и Стивен повернул к ней голову:
— Что-то подсказывает мне, что я должен быть в курсе.
Джиллиан вдруг ухмыльнулась, желая встряхнуть его так же, как он делал это с ней.
— Шантаж, — проговорила она. — Чистый шантаж.
— Какого рода?
— Я объявила заимодавцам, которые потребовали забрать животных, что постараюсь, чтобы известные на весь мир скряги, такие, как Саймон Легри и Скрудж, показались рядом с ними святой матерью Терезой. Если они не смягчатся.
— И они вам поверили?
Джиллиан знала, что ее вид выражал самодовольство, но она с такой гордостью вспоминала эту поездку в Бостон ради спасения зверей.
— Несколько звонков местным группам защиты животных, и у дверей каждого из них маршировали бы пикеты. Я просто доказала им, что оно того не стоит. Они никогда не вернут затраченные деньги. У цирка их просто нет, И не будет. Так зачем же понапрасну мучить животных? — Она расцвела улыбкой. — Я постаралась, чтобы все газеты узнали об их внезапной щедрости ради добрых отношений между народами и благополучия братьев наших меньших.
— А как же вы? О вас-то упоминания не было.
— Разумеется, нет. О хорошем специалисте по рекламе в газетах не написали, ведь в сложившейся ситуации историю решено было преподнести как порыв истинного великодушия добрых жителей Бостона.
— Хотя это было бы прекрасной рекламой вашей фирме?
— Я не для этого старалась.
— А для чего?
Джиллиан смущенно передернула плечами.
— С цирком действительно поступили бессовестно. Это неправильно, и кто-то должен был что-то предпринять. — Она улыбнулась. — А поглядев на лица русских артистов, разве можно было не постараться что-то сделать?
Однако Стивена Морроу тревожили не лица циркачей. Его волновало ее лицо. Он сейчас думал, делал такие вещи, о которых неделю назад и помыслить бы не мог. Вроде того, чтобы снова пригласить ее пообедать вместе. Стивен мысленно возвращался к первому обеду: вспоминал, какое получил от него удовольствие, как нравилось ему смотреть на ее искрящиеся глаза, слушать вызов в ее голосе, смотреть на ее грациозную походку, такую стремительную и легкую, словно ничто не может пригнуть ее к земле.
Впервые за долгое время он почувствовал свое одиночество, глубокую тоску по родной душе. Его испугало удовольствие, которое он испытал от ее общества, испугала мысль о том, какой пустой начинала казаться комната, когда Джиллиан ее покидала.
Огонек светофора сменился на зеленый, и он снова нажал на газ, стремясь прогнать эти мысли. У него нет времени на романтические отношения. Он не может себе этого позволить. Стивен вообще не был уверен, что готов пережить сильное эмоциональное потрясение.
История его семейной жизни говорила, что это было бы слишком рискованным. Одно время он позволил себе поверить, что преодолеет опасность, но напоролся на неприятную реальность. Лорели. Очаровательная Лорели. Она почти заставила его поверить, что он добьется успеха. Однако когда Стивен утратил свой шанс на карьеру профессионального футболиста, он потерял и Лорели. Тогда он сказал себе, что это к лучшему, но горечь осталась. С тех пор он избегал чего-либо большего, чем самые легкие, поверхностные отношения.
— Стивен!
Он сделал резкое движение ногой, нажимая на тормоз, вдруг осознав, что чуть не проскочил перекресток на красный свет.
— Я вижу, — проворчал он, покривив душой.
Джиллиан не могла сдержать улыбку. Типично мужская реакция. Но; поглядев на него, она придержала язык. Он не сумел скрыть свое смущение. И этот его немного виноватый вид очень даже понравился. Вот сдержанность была ей не по душе.
— Пообедаем? — буркнул он. — Уже поздно.
— О, вы это заметили? — жизнерадостно съехидничала она, поглядев на часы. Почти девять. Джиллиан глянула на небо: на фоне его темно-синего бархата сияла огромная желтая луна.
Он искоса посмотрел на нее.
— Это сарказм, мисс Коллинз?
— Легкая попытка.
