Алекс Д. - Целого Мира Мало

— Вы папа Кирилла? — неожиданно обратилась ко мне Динара. Я поднялся со стула и неспешно подошел к ней. Какая она маленькая! Ее можно спрятать под мышку.

— Да. — ответил я, прямо глядя на нее. Она смущенно отводила глаза и краснела. Со временем меня это начнет раздражать.

— Это нарисовал Кирилл для вас. — тихо произнесла она, протягивая листок бумаги. Я мельком взглянул на него. Обычные детские каракули. Человечек, маленький человечек и черное пятно рядом. Тучка, наверно. Скривив губы в усмешке, я сложил листок и убрал в задний карман джинсов. Воспитатель взглянула на меня с неодобрением.

— Он старался для вас. Вы должны сказать сыну, что рисунок очень хороший. — неожиданно смело сказала она. — Лучше всего завести папку, в которой вы будете хранить все его работы.

— Какие работы? — усмехнулся я. Она издевается? Или серьезно говорит? — Эти каракули?

— Это не каракули…. — Динара запнулась, ошарашено глядя на него. Полные губы девушки задрожали от негодования.

— Владислав Сергеевич. — сухо представился я.

— Это не каракули, Владислав Сергеевич. Таким образом, ваш сын самовыражается. Он целый день сидел над этим рисунком. Он удивительный ребенок. — в глазах ее внезапно засветилась нежность. — Ни разу не заплакал, не пожаловался, но держался особняком. — У него есть друзья?

— Какие друзья? Ему четыре года. — я начинаю сердиться. Эта пигалица смотрит на меня с неприкрытым разочарованием. Неужели я должен перед ней отчитываться?

— Ребенку необходимо общение. Он очень замкнутый и печальный. Я первый раз вижу, чтобы мальчик вел себя так….

— Послушайте, Динара как вас там. — раздраженно оборвал ее я. — Не думаю, что вы так много здесь работаете, чтобы делать какие-то выводы, исходя только из первого впечатления. Я сам разберусь и с рисунками Кирилла и с его несуществующими друзьями. Вы просто делайте свою работу. Хорошо?

Мамочка, слушающая наш разговор, возмущенно фыркнула, а Динара смертельно побледнела. Я решил, что мне пора дергать отсюда, пока она в обморок не шлепнулась, или пока они обе меня не заклевали.

— Пойдемте, я провожу вас к детям. — сухо произнесла Воспитатель, обращаясь к женщине, не удостоив меня даже взглядом. Но я заметил, как она наблюдала за мной, пока собирал Кирилла. Ребенок, завидев меня, не выказал никаких эмоций. Он разглядывал рисунок на шкафчике за моей спиной, пока я его одевал. Сейчас эта выскочка из народа сделает еще один фантастический вывод. Больше я сюда не ногой. Пусть Машка сама разбирается с «опытным педагогом». Мне только нотаций по поводу воспитания чужого сына не хватало.

На обратном пути, я заехал в детский магазин и купил Кириллу альбом, карандаши и папку для рисунков. Достав из кармана листок, я разложил его и убрал в папку. Сам не понял, зачем я это сделал.

— Глава 4

«Величие мира всегда находится в соответствии с величием духа, смотрящего на него. Добрый находит здесь на земле свой рай, злой имеет уже здесь свой ад.»

Динара улыбнулась кончиками губ, разглядывая своих новых воспитанников. Все шестеро отличались друг от друга кардинально. Общим у них был только возраст. Четыре года. Совсем еще малыши, но уже вполне разумные и самостоятельные. Марина, Андрей и Юленька начали с того, что устроили дикую истерику. Они отказывались от завтрака, не хотели даже смотреть на игры и не обращали внимания на все увещевания Дины. А Толик и Женя устроили драку. К обеду троица успокоилась и уже с интересом слушала сказки, которые рассказывала им Динара. Толик увлекся роботом, Женя конструктором. И только тихий и молчаливый Кирилл все время сидел в уголке и рисовал. У покорно выполнял все просьбы Дины, съел завтрак полностью, в отличии от остальных, но не проявлял никаких эмоций, не пытался познакомиться с другими детьми, и те быстро оставили его в покое. После обеда она долго пыталась заставить детей угомонится и лечь спать. Только Кирюша сразу послушно забрался под одеяло. Дану насторожил этот мальчик и вызвал смешанное чувство жалости и нежности. У нее создалось впечатление, что ребенка или держат в ежовых рукавицах или просто игнорируют и он привык к одиночеству. И тот и другой вариант казался ей неправильным и жестоким по отношению к малышу. На все ее вопросы он отвечал кратко и однозначно. Такая задумчивость и пассивность не свойственна ребенку его возраста. Нужно непременно поговорить с его родителями. Когда все дети, наконец, уснули, Динара отправилась к заведующей.

Виктория грациозно восседала за своим столом, заставленном фигурками индийских богов. Она выглядела, как всегда, чудесно и стильно. Увидев Дину, заведующая искренне ей улыбнулась. Вызвав секретаря, Вика заказала два кофе.

— Присаживайся. — она указала на кресло напортив себя. — Как отпуск? Выглядишь гораздо лучше. Загорела и линзы приобрела. — Виктория одобрительно улыбнулась.

— Да, я последовала вашим советам. Отпуск прошел отлично. — немногословно ответила Дина.

— Прошу, давай на ты и называй меня просто Вика. Хорошо? — попросила она.

— Попробую. — Дина удивленно воззарилась на красавицу Викторию, которая не передумала записать ее в свои подруги. С чего ей такая честь?

— Как первый рабочий день? — поинтересовалась Вика, наклонив голову на бок и разглядывая Динару. — Малыши привыкают?

— Сложно сказать. С утра покапризничали, а через пару часов перевернули вверх дном всю группу. — скупо ответила Измайлова. — Меня обеспокоил один мальчик. Кирилл. Он очень замкнутый.

— Просто растерялся в новой обстановке. Подавлен переменами. — женщина сдвинула брови, когда Дина категорично покачала головой.

— Нет, не думаю. — сказала она. — Его родители будут на собрании сегодня? Я бы хотела с ними переговорить.

— Не с ними, а с ним. — поправила Вика. Глаза ее стали холоднее льда.

— То есть? Мать не сможет придти?

— Да я и насчет отца сильно сомневаюсь. Уверена, что ему не до сына. Ты, наверно, слышала о нем. Владислав Орлов, главный редактор крупного издательства и дважды вдовец. Полтора месяца назад его именем пестрели все заголовки газет. — равнодушным тоном произнесла Виктория.

— Я не читаю прессу. — смущенно призналась Дина. — И телевизор почти не смотрю. А что произошло с отцом Кирилла?

— Ничего. Умерла его вторая жена.

— Мама Кирилла?

— Да. Покончила с собой. Отравилась. — кивнула Вика, лениво играя ожерельем на груди.

— Какой ужас! Бедный мальчик. — воскликнула Динара, воспылав еще большим сочувствием к ребенку.