Семен Малков - Шантаж
– Верочка, ну пожалуйста! – жарко шептал он, притиснув ее к дощатой стене и дрожа от возбуждения. – Ты такая... красивая, хорошая... так мне нравишься!.. – И впивался в ее губы, крепко прижимая к себе.
Волна молодого, неудержимого желания пронзила ее... Но Вера опомнилась, встрепенулась, тихо взмолилась:
– Ванечка, милый! Прошу тебя, не надо! Не могу я так! – И решительно (трудно-то как!) высвободилась из его объятий, судорожно переводя дыхание. – Тебя, видно, избаловали бабы, вот и хочешь всего сразу... А я... у меня еще никого не было... – робко призналась Вера; помолчала, добавила более уверенно: – И до замужества – не будет!
Иван рассердился, конечно, – что за переходы девичьи! Он уже остыл, успокоился; приосанился, произнес гордо:
– Ну как хочешь. Хороша ты, Верочка, спору нет. Но такого мужика, как я, поискать еще надо! Смотри не пробросайся. Бегать за тобой не стану!
После первой встречи долго они не виделись. Ивана Григорьева, уже работавшего до армии трактористом, послали на курсы комбайнеров; вернулся он – Вера уехала учиться на зоотехника. Но мимолетная с ним близость не прошла для нее бесследно. Стал он ей интересен, с жадным любопытством следила, насколько возможно, за его делами и успехами. А достиг он за это время немалого. Возглавил комсомольско-молодежную бригаду, и она прогремела аж на весь район. По итогам года двадцатитрехлетнего бригадира наградили орденом; избрали делегатом съезда. Когда девушка оказалась дома, Ивана в деревне уже не было – пригласили в райком партии; там он стал руководить всей работой с молодежью.
Встретились снова только через год, опять по случаю – на деревенской свадьбе. Скромно сидела она среди подруг, исподтишка наблюдала за Иваном: все время окружен людьми; в нем уже видят человека, от которого кое-что зависит. И от недостатка женского внимания не страдает – увиваются вокруг него бойкие бабенки, лезут с разговорами, танцевать подбивают... А ее, Веру, он весь вечер будто и не замечает, хотя она пользуется успехом – от кавалеров отбоя нет. Но вот гости стали расходиться, и Иван, вроде случайно, оказался рядом, поинтересовался тепло:
– Как поживаешь, Верочка? Давно мы не видались! Замуж еще не вышла? Что-то не заметил у тебя постоянного ухажера. Хотел подойти, поговорить, – не моргнув глазом соврал Иван, – да к тебе не подступиться! Можно провожу? Знать хочу, как живешь. Ребята меня извинят. – И, свысока взглянув на соперников, ожидавших девушку, уверенно взял ее под руку.
Первое ее побуждение – выдернуть руку, оттолкнуть его, наказать, что столько времени не интересовался... Но все у нее внутри замирает, сердце трепещет... Опустив глаза, подчинилась его воле. Всю дорогу до дома Иван, тесно прижимая, рассказывал, как много ему пришлось работать, чтобы показать себя, завоевать авторитет.
– Верочка, милая, – признался, – не поверишь, может, но не до баб мне! Пристают, конечно, всякие... но честно: ничего путного у меня и в помине не было! – И, поняв, что Вера обижена на него, с жаром продолжал: – А тебя-то как часто вспоминал! Кругом полно баб, а ни одна мне не люба. Будто свет клином на тебе сошелся! Все собирался нагрянуть, да совестно. Уж очень плохо мы тогда расстались...
– Ладно, Ваня, что вспоминать, – тихо вздохнула она. – Не сержусь я на тебя. Ведь знаю, какой воз ты на себе сейчас тащишь.
– Вот именно! – Обрадовался Иван, еще крепче прижимая ее к себе. – Как хорошо, что ты это понимаешь! Но работа работой, а личная жизнь своего требует! – Остановился, горячо и прямо глядя ей в глаза; помедлил немного и, как бы решившись, без обиняков объявил: – Квартиру мне выделили, в новом доме – в августе сдадут. Попросил двухкомнатную, сказал – женюсь.
Почувствовав, как она инстинктивно отшатнулась, он торопливо добавил:
– Ты за кого, Верочка, меня принимаешь? Я же не полный идиот! Да, пришла мне пора остепениться. Но женой своей вижу только тебя! Никакая другая мне не нужна! Времени хватило это понять. – Не дожидаясь ответа, обнял ее, горячо поцеловал тем, особым поцелуем.
Веру его слова ошеломили; самые разные чувства бушевали у нее в душе. Но устоишь разве перед таким натиском... Никто из парней не сумел до сих пор завоевать ее сердце, а он, Ваня, казался недосягаемым. Теперь, когда открылся, – растерялась она.
Ясно ему – девушка не находит еще слов для ответа; предчувствуя победу, стиснул ее в объятиях, покрывая лицо жаркими поцелуями.
– Веруся, дорогая, не говори мне сейчас ничего! – прошептал ей на ухо. – Давай я зайду к тебе завтра вечерком. Погуляем, обо всем потолкуем... У меня в клубе совещание, но к семи – свободен. Лады? – Повернулся и твердо зашагал прочь.
Всю ночь и весь следующий день Вера провела словно ее заколдовали. Предложение для нее прозвучало громом среди ясного неба. Вот чего не ждала! Никого у нее нет – и вдруг... «Уж не сон ли это? Да все девки умрут от зависти!» – мелькнула тщеславная мысль; тут же ее сменили тревога, сомнения. Да любит ли его так, чтоб прожить с ним всю жизнь? Время надо, чтобы разобраться в своих чувствах. Парень что надо, заводит ее, но как-то у них получится, не ошибется ли она?..
Сомнения одолевали Веру, не давали работать. Не выдержав, как только выдалось время, она побежала в детский сад (Лида была воспитательницей в младшей группе) – с кем же посоветоваться, как не с лучшей подругой?
– Ты чего примчалась в такую рань? Почему не работаешь? – удивилась открывшая дверь нянечка.
– Да вот отпросилась на часок. Лиду мне надо. Она на месте?
– Ага. Пойдешь к ней или позвать?
– Пусть выйдет, если можно. Всего на несколько минут.
Лида не заставила себя ждать, и ее блестящие от любопытства цыганские глаза говорили: понимает – у подруги случилось что-то экстраординарное. Они присели на лавочку, и Вера без лишних слов открыла ей свою душу:
– Лидушка! Ты поймешь меня лучше всех. Я ведь ночь не спала – все решала: как быть? Вчера Ваня Григорьев сделал мне предложение. На полном серьезе! Я не нашлась, что сказать, а он завтра придет за ответом.
– А чего тут долго думать? Выходи! – уверенно заключила подруга, и Вера заметила прозвучавшую в ее голосе зависть. – Все равно лучше Ивана тебе никого не найти. Ничего-то нам с тобой не светит, кроме здешних мужиков. И так уж засиделись в девках!
Вера грустно покачала головой.
– А как же любовь, о которой мы мечтали? Как прожить всю жизнь с человеком без настоящей любви?
– Так, как наши бабки и мамки выходили, – небрежно пожала плечами Лида. – Ведь в старину все решали родители. Мы же изучали литературу.
– Так то – бабки и мамки. Сейчас другие времена. Ваня какой-то уж больно обыкновенный, свой – вроде брата. С детства его знаю, и никогда он мне не нравился – ну, в этом, – Вера стыдливо замялась, – смысле. Вот твой Павлик хоть красивый..
