Маша Царева - Московский бестиарий. Болтовня брюнетки
– Пошли. – Через голову она надела платье. – Море так море. Я готова на все.
То была волшебная неделя. Марине и самой не верилось, что все это происходит с ней. Она никогда, никогда раньше не встречала таких мужчин. Может быть, Антон не был так развит интеллектуально, как ее прежние любовники. Но отсутствие каких-то знаний с лихвой компенсировалось фонтанирующей искренностью, бурлящей молодостью, беззастенчивой жаждой жизни.
Когда Марина думала о возвращении в Москву, ей почему-то становилось страшно.
На секунду она представила, а что было бы, реши она навсегда остаться в этом пропахшем морем и абрикосами беззаботном раю? Она могла бы купить домик у моря, на холме, – один из добротных кирпичных особнячков, своей позитивной аккуратностью радующий взгляд слоняющихся туристов. Много ли надо средств, чтобы обеспечить себе пожизненную провинциальную приморскую леность? Вовсе нет – на ее счетах крутится солидная сумма, а потом она могла бы вложить деньги в какой-нибудь небольшой бизнес, нанять грамотного управляющего…
Они с Антоном обвенчались бы в белоснежной церкви у самого моря, и на ней было бы кружевное платье со шлейфом длиною в несколько метров… И букетик жасмина в волосах. Может быть, когда-нибудь у них появились бы дети – такие же свободные и беззаботные, как Антон. Марина всегда относилась со снисходительным презрением к тем, кто плывет по течению и прожигает жизнь, вместо того чтобы карабкаться вверх. А теперь она с удивлением и даже некоторым испугом осознала, что бессмысленный пожизненный гедонизм, должно быть, понравился бы ей. Выбросить будильник, неспешно завтракать в постели горячими булочками из кондитерской на набережной. Валяться на пляже, читать хорошие книги в тени раскидистых яблонь, колесить на стареньком велосипеде по утомленному жарою городку, рвать черешню в собственном саду и есть ее, облизывая пальцы…
Почему она раньше никогда не задумывалась о том, что в жизни может быть иной смысл? Что есть нечто более важное, чем совещания, летучки, верстки, безмозглые корреспонденты, требовательные рекламодатели, фуршеты, банкеты, жесткий график… Еще четыре весны – и в графе «возраст» она напишет пугающую цифру «сорок».
Свежее козье молоко, пачка полураскрошенного «Юбилейного» печенья, загорелое плечо, на которое можно голову положить, и море – вот, оказывается, составляющие ее истинного счастья. А она – дура, дура! – почти до сорока дожила и даже об этом не догадывалась.
Позвонили из редакции – очередные проблемы с рекламщиками. Слетело сразу три рекламных блока, надо срочно искать замену или занять место некоммерческой статьей.
– А что «Cool-косметикс»? – устало спросила Марина. – Можно дать им 20 %-ную скидку, для них это хороший шанс.
– Думают, – вздохнула Алла, ее ассистент. – Марина Петровна, вы же общались с этим Бажовым, президентом «Cool». Мне кажется, у вас получилось бы. Если вы были бы в офисе, уверена, что они подписали бы контракт.
– Ясно, – ответила Марина, про себя прикидывая, сколько времени займет доставка ее разморенного любовью и жарой тела в аэропорт. – Ладно, вечером буду.
В этот момент к ней подошел Антон. Сгоревший нос, белозубая улыбка вполлица, в руках какие-то яркие буклеты, которыми он размахивает перед ее носом с видом триумфатора.
– Что это? – одними губами прошептала Марина, не отстраняя трубку от уха.
– Билеты в дельфинарий, – полушепотом ответил он, – завтра с утра пойдем. Я узнал, после сеанса можно будет поплавать с дельфинами! Представляешь?!
Его глаза светились и казались почти синими. Тридцатилетним мальчишкой – вот кем он был.
Ни в какой аэропорт Марина в тот день так и не поехала.
Неделя пролетела как одна минута. Шоколадный загар прочно въелся в Маринину кожу. На третий день знакомства Антон пришел в ее люкс с объемистой спортивной сумкой на плече.
– Все равно мы не расстаемся, – обезоруживающе улыбнулся он, – так будет удобнее.
Марина сначала растерялась. Чего она только не перевидала, однако опыта совместного проживания с мужчиной у нее до сих пор не было.
Тем не менее на практике все оказалось не так страшно. Четыре совместных дня – и они не просто парочка, лобызающаяся в темном кинозале, а семья… Как в стихотворении «Сто часов счастья, разве этого мало?».
Когда-то это должно было случиться. Час икс, о котором было известно заранее, все равно застал ее врасплох. Скомканный влажный купальник небрежно упакован в чемодан, администратор отеля вежливо спрашивает, когда она освободит номер для уборки… Если решаться на перемену, то только сейчас. Другого подходящего момента не будет. Она вернется в Москву, с головой нырнет в затягивающий водоворот будничных дел, яркость воспоминаний померкнет, и она опять станет той, кем была последние двадцать лет, – женщиной, карабкающейся наверх.
Завтракали в кофейне на набережной. Антон уничтожал одно пирожное за другим, а у Марины не было аппетита. Упускаемый момент щемящей занозой ныл в груди. Она все думала, как бы заговорить с ним об этом. Правильно ли он поймет, чувствует ли он то же самое? Нельзя забывать о том, что он из породы крепконогих курортных Тарзанов и каждые две недели в его городке сменяется девичий ассортимент. Толпы возбужденных отпуском девушек, готовых на все, многие из которых куда моложе и красивее ее самой… Может быть, Марина для него лишь фотовспышка в нескончаемой череде легковесных романов?
Она усмехнулась – надо же, дожила на старости лет. Рассуждает, как какая-нибудь неуверенная в себе редакционная Наташка.
И вдруг Антон сказал:
– Марина, нам надо поговорить. Я все сижу и думаю, что через два часа тебе придется уехать в аэропорт. Ты поцелуешь меня на прощание, и больше мы не увидимся.
Она смотрела на него недоверчиво. Марина не привыкла к мужской инициативе и была удивлена, что он снял с ее плеч непосильную ношу трудного разговора.
– Это неправильно, – покачал головой Антон, – так не должно быть. Может быть, для тебя это просто курортное приключение, но я…
Он осекся и посмотрел на нее вопросительно. Марина улыбнулась и накрыла его ладонь своей – поразительно, они даже думают об одном и том же. Она уже хотела вывалить на него весь груз накопившихся размышлений, утопить его в бездонном море розовых фантазий. И про домик из красного кирпича рассказать, и про черешневый сад, и про детей, здоровых и вечно загорелых, и про длинный шлейф итальянского свадебного платья, который будет красиво развеваться на теплом ветру, а потом пропитается соленой влагой…
– Я хочу переехать в Москву, – сказал Антон.
Марина растерянно заморгала.
