Наталья Светлова - Квартира, муж и амнезия
Рита-Рита-Маргарита. Новая помощница настолько его заинтриговала, что Матвей решил взять ее с собой в Прагу, на выставку. Хотел посмотреть, какая она вне офиса. Узнать о ней чуть больше. Узнал: панически боится самолетов, способна пахать до изнеможения, даже в командировке не расположена крутить с боссом амуры. Или расположена? Честно говоря, сам он действовать не собирался, а от нее специальных знаков ждал. А она в первые два вечера таких знаков не подавала. Может, в третий подала бы? Скорее всего, нет. Эта удивительная Рита так вкалывала на выставке — будто дорвалась до работы, — что больше ни на что у нее сил, похоже, не оставалось. В первый вечер к ужину просто не спустилась, продрыхла в своем номере. Во второй спустилась, но сидела как рыба вяленая, ковырялась в тарелке. Правильно он сделал, что оставил ее еще на денек в Праге. Поощрил девушку. Хотя, честно говоря, обошелся бы и без ее курьерских услуг, доплатил бы шестьдесят долларов за доставку, дешевле бы вышло. И вообще, что-то он раскис в этой поездке. Гранаты зачем-то купил эти дурацкие… Куда их теперь девать? Не Рите же дарить, в самом деле.
Матвей Самарин, директор московского представительства компании «Измерин», взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что сидит перед монитором компьютера, складывает «тетрис» и размышляет о своей новой помощнице уже битых полчаса. Одиннадцать часов, между прочим, пора бы ей и объявиться. На работу прийти или позвонить хотя бы. За четыре дня дел-то поднакопилось. И кофе выпить хочется хорошего. Света-менеджер такой варить не умеет. Матвей посидел, глядя в монитор, еще пару минут и решился.
— Светлана, ты не могла бы дозвониться Зубовой и выяснить, куда она пропала? — выглянул он из своей комнатушки.
Под их представительство было приспособлено бывшее фотоателье, поэтому и помещения здесь оказались специфическими: большая комната и выходы в смежные крохотные комнатушки. Общую комнату отвели под менеджерскую, а в комнатушках устроили директорский кабинет, бухгалтерию и переговорную. Темный чулан — видимо, бывшая фотолаборатория, раз есть вытяжка и вода, — превратили в кухоньку. Как раз поместились столик с микроволновкой, два табурета и холодильник. Помощница сидела в общей комнате, возле двери в кабинет Матвея. Вернее, не сидела — пустой Ритин стул уже начал раздражать. И Матвей вернулся к себе в кабинет, чтобы не видеть этого безобразия.
— Матвей Алексеич, говорят, заболела Зубова! — сообщила Светлана, заглянув в кабинет пару минут спустя.
— Как заболела? Кто говорит?
— Не знаю, тетка какая-то.
— А что с ней?
— Говорит, температура.
— Простыла, что ли?
— Не знаю, она так толком и не объяснила.
— Слушай, Галушкина, ты хоть один вразумительный ответ по телефону получить способна? «Не знаю, не объяснила, тетка какая-то»! Как ты вообще хоть что-то продать умудряешься? Какой у Зубовой телефон?
— Вот, — протянула Светлана листочек, где крупным почерком записала семь цифр, и застыла в ожидании.
Матвей глянул на нее строго, Светлана понятливо исчезла за дверью, и Самарин быстро пробежался пальцами по кнопкам телефона. Сбился, чертыхнулся, набрал, уже медленнее, еще раз и стал нетерпеливо отсчитывать длинные гудки. На пятом гудке трубка ответила. Мужским голосом:
— Алло!
— Здравствуйте. Мне нужна Маргарита.
— Какое совпадение! Мне тоже! Кто ее спрашивает?
— Я Самарин Матвей Алексеевич, генеральный директор компании, где она работает. А вы, простите, кто будете?
— А я буду Тюлькин Григорий Борисович, супруг Маргариты Ивановны. И боюсь, уважаемый господин директор, в ближайшее время вы ее услышать не сможете.
— А можно узнать, по какой причине?
— По причине болезни. Загнали вы, любезный генеральный директор, Маргариту Ивановну. Заездили. Доконали. Лежит она теперь, бедная, не встает и даже к телефону подойти не может.
Мужик в трубке явно издевался. Почему, интересно?
— Григорий…
— Борисович.
— Спасибо. Григорий Борисович, мне очень жаль, что Маргарита…
— Ивановна.
— Что Маргарита Ивановна заболела. Но она должна была привезти из Праги документы, мне очень важно получить их как можно скорее. Скажите, вы не против, если за ними заедет курьер?
— Да не вопрос! Хоть сами заезжайте! Только Риту хотя бы недельку не трогайте!
— Договорились, — сказал Матвей и быстро положил трубку. Потом отменил паузу на «тетрисе» и начал крутить ломаные фигуры, прилаживая выступы к впадинам. Что-то не то. Что-то не так. И откуда он взялся, этот муж Тютькин? Неделю назад не было никакого мужа. Или был? Или вылезли-таки эти «семейные обстоятельства», которые она не стала комментировать? Нет, не складывается Рита с этим мужиком, который хамил ему в трубку. А с кем складывается? «С тобой!» — съехидничал кто-то в его мозгу, и Самарин развернулся в кресле, дотянулся до двери и крикнул: — Света, а где Зубова живет? Ты не могла бы уточнить для меня адрес?
* * *Так, а его помощница, похоже, не так проста, как кажется! Квартира в самом центре Москвы — это вам не хрущевка в каком-нибудь Перове. Интересно, с каких доходов? Или это Тютькин у нее такой крутой? Матвей набрал на домофоне номер квартиры и приготовился объяснять, кто он и зачем пришел. Объяснять не потребовалось — домофон запищал, пропуская безо всяких вопросов.
— Вы к кому? — строго блеснула очками консьержка.
— Я в шестую квартиру!
— А, к Риточке! Что-то к ней сегодня прямо гость за гостем с утра, — покивала консьержка и предупредила: — Только вам придется по лестнице на третий этаж подниматься. Лифт от ключа работает!
— От ключа? Почему? — удивился Матвей.
— А домоуправ так сделал. Не все жильцы хотят за лифт платить, поэтому, кто платит, тот и ездит.
— Весело тут у вас, — подытожил Матвей и потопал к лестнице. Тоже мне проблема — на третий этаж подняться. Поднялся, постоял немного у двери, выравнивая дыхание. (Ничего так, высота у этажей! Считай, по высоте, на пятый этаж махнул!) Подумал, как прорвется сквозь мужа, чтобы поговорить с Ритой. И позвонил в шестую квартиру.
Прорываться не пришлось — открыла Рита.
— Здравствуйте, Рита, я за документами, — сказал Матвей. — Можно войти?
— Да, пожалуйста!
Рита отступила, впуская Матвея в квартиру и разглядывая его, как ему показалось, вопросительно и немного смущенно. Кстати, с виду не так уж она и больна. Хотя глаза странные, глядит будто сквозь него.
— Я ждал вас сегодня на работе. А мне сказали, что вы заболели. Что температура у вас. — Матвей топтался у порога и потихоньку начинал злиться. Прежде всего, на себя. Что, спрашивается, подхватился и прискакал? Ну, приврала девушка насчет болезни, ну, попросила этого своего Тютькина убедить начальника. А он уже придумал себе с три короба: совпадает не совпадает… — Где договоры? — раздраженно оборвал он свои мысли, получил от Риты тонкую папочку-скоросшиватель и сказал противным (аж самого передернуло) голосом: — Потрудитесь завтра выйти на работу. Либо предоставьте больничный лист. Болеть, кстати, не в ваших интересах — в зарплате потеряете.
