Александр Трапезников - Подари мне жизнь
— Ну как же, как же? — снова зашептал Лавр. — Я вам заплатил, надо делать.
— Да что делать-то?
— Ну… это… эвтаназию.
Костя смотрел на Лавра широко раскрытыми глазами. Тут наконец-то до него дошло.
— Эвтаназию? — переспросил он. — Ах вон оно что!..
— Да-да, именно, — торопливо проговорил Лавр. — Это гуманно, это теперь принято. В конце концов, это справедливо и безболезненно.
— Ясно. Сейчас тебе будет безболезненно. Ничего не почувствуешь.
Глаза Кости стали сужаться от злости, внутри него вырос ядерный гриб бешенства. Удар кулаком, который он нанес Лавру, был такой оглушительной силы, что сынуля, стоявший спиной к окну, разбил стекло, сломал раму и вылетел в больничный двор.
— Жалко, что первый этаж, — сказал Константин, опираясь на подоконник. Внизу в сугробе копошился Лавр.
В коридоре захлопали двери. К Константину стали сбегаться врачи, санитары и ходячие больные.
— Случайно выпал, — бросил он коротко и пошел прочь.
Ольга, вернувшись домой, сразу заметила на вешалке дорогое английское пальто Рената. И ондатровую шапку. Значит, вернулся все-таки. Она разделась и поспешила в комнату.
— Я прощаю тебя! — тотчас же произнес Ренат, столь важно и гордо, словно он был Бухарским эмиром, милуя приговоренного к казни. Эта фраза оттолкнула Ольгу.
— А мне оно нужно, твое прощение? — спросила она.
Ренат немного смутился. Перед ним на столе лежали медицинские заключения из больницы, где состоял под наблюдением Антон. Ольга молча собрала их и положила на полку.
— Ты меня даже не поцелуешь? — спросил Ренат.
— Как хочешь, — сказала Ольга и едва прикоснулась к его щеке губами.
— Почему ты не сказала мне, что Антон болен лейкозом?
— Потому что не хотела перекладывать на тебя мои проблемы. Я начинала говорить, но ты никогда не выслушиваешь меня до конца. Всегда перебиваешь.
— Теперь я готов выслушать.
— А теперь и говорить-то особенно не о чем. Лейкоз — это заболевание крови. Анализы у него плохие. Донором может быть или брат, или сестра. Поэтому я сегодня и встречалась с Костей, чтобы забеременеть. Извини. Вот тебе вся правда.
Ренат порывисто вскочил, побелел от злости, потом вновь сел. Опять поднялся и прошелся по комнате. Стукнул кулаком в стену.
— Убью его! — проговорил он, добавив несколько слов на своем родном языке. — Ты моя женщина.
— Я не твоя и ничья женщина, — ответила Ольга. — Я сама по себе, как моя мама. Как моя бабушка. У нас в семье все женщины одиноки, традиция такая. Я не могу ее нарушать.
— Все равно убью, — упрямо повторил Ренат. — Выслежу, как лисицу, и убью.
— Никого ты не убьешь, — произнесла Ольга. — Ты не сделаешь ему ничего плохого, понял? Или будешь иметь дело со мной. Я сама умею стрелять, в стендовом кружке занималась.
Ренат посмотрел на нее с некоторым изумлением.
— Ты так горячо за него вступаешься, что можно подумать — любишь его.
— Может быть, и люблю.
— Оля, перестань! — Ренат решил сменить тон. — Это я тебя люблю. А ты — меня. Разве не так?
— Может быть, и так, — вновь, как-то равнодушно сказала Ольга. Она устала, ей было все равно и хотелось спать. — Давай отложим наш разговор до другого раза? У меня просто сил нет, я совсем измучилась.
— Он, что ли, тебя так измучил? В постели? — опять сурово заговорил Ренат.
— О, Господи! — почти простонала Ольга. — Когда же меня вы все оставите в покое? Я начинаю всех вас просто ненавидеть! Уходи, Ренат. Мне надо отдохнуть.
Она прямо в одежде упала на диван и закрыла глаза. Ренат прошелся из одного угла комнаты в другой. Задумчиво постоял около Ольги. Хотел присесть рядом, но не решился.
— Ладно, я уйду, — сказал он тихо. — Но не потому, что ты меня гонишь. Я бы остался, несмотря ни на что, расквасил бы твоему Косте нос, но… Меня и самого прижали. Я попал в скверную историю, Оля. Словом, меня обложили, как зверя.
— Что случилось? — спросила она, открывая глаза.
— Бизнес, — коротко ответил он. — Там свои законы, не человеческие. Офис моей авиакомпании арестован. Два самолета задержаны в аэропорту. Квартира опечатана. Счет в банке закрыт. Сестра и брат прячутся за границей. Мне и самому придется некоторое время скрываться, пока я не разберусь с ситуацией. Не разведу проблему. Я боюсь, как бы они не вышли на тебя. Поэтому я ухожу. Но ты жди. Собственно, только за этим я и приходил — чтобы сказать тебе. И прости за все, если сможешь.
Ольга вскочила с дивана и бросилась к Ренату. Инстинктивно обняла его, поцеловала, не так, как в прошлый раз, — нежно.
— Я не знала, — произнесла она. — Если хочешь — оставайся.
— Нет, это слишком опасно, — ответил он, посмотрев в окно. — Машина ждет. Я ведь теперь с телохранителем езжу. На всякий случай. Хотя, если захотят убить — убьют. Но думаю, до этого пока не дошло.
— Что за время такое подлое! — вырвалось у Ольги. — Вот и у тебя проблемы. У всех. В нашей стране нет, наверное, ни одного человека, у которого не было бы никаких проблем. Нет, жить надо на Таити, ходить там голой и лопать апельсины. Я могу тебе чем-то помочь?
— Только одним, — ответил Ренат. — Если больше не станешь встречаться с Костей, а будешь ждать лишь меня.
— Обещаю, — твердо сказала Ольга.
Ренат вынул из кармана кошелек, выложил на стол пачку банкнот.
— Здесь тысяча долларов, — сказал он. — Больше я пока оставить тебе не могу. Прощай. Береги себя… и Антона.
Он быстро поцеловал ее и торопливо вышел из комнаты.
— Где-то я сегодня уже слышала эту фразу, — прошептала Ольга, услышав, как хлопнула дверь.
Костя сидел в своем больничном закутке и лихорадочно пил кофе. Возбуждение после стычки с Лавром не проходило. История эта мгновенно облетела всю больницу, но никто толком ничего не мог понять. Единственный человек, которому Константин рассказал всю правду, был Митя. Сейчас он сидел рядом и твердил:
— Я непременно опишу этот эпизод в своем романе, непременно. Вы думали, я шучу? А я уже начал его писать. И ты там главный герой. Замечательная получится сцена. Но я ее еще несколько усилю, Лавр упадет у меня не с первого, а с шестнадцатого этажа.
— Тогда он сдохнет, а меня посадят в тюрьму, — заметил Костя.
— Да, правда. В таком случае ограничимся этажом пятым. Пусть он только переломает себе ноги и руки. А ты молоток! Я бы так не смог. Кстати, тебе тут Рита звонила.
— Кто?! — вскричал Костя. — Что же ты молчал-то? Я ее звонка уже вторую неделю жду!
Он снял трубку и стал быстро набирать номер телефона снимаемой им квартиры. Почему-то он решил, что Рита находится именно там. И не ошибся.
— Алло? — произнесла она томным голосом. Видимо, спала.
— Ритуля, это я, Костик! — заговорил он. — Ты все-таки вернулась? Ну и правильно. Я без тебя жить не могу.
Митя деликатно отошел в сторону, но все равно прислушивался, вынув записную книжку. Кажется, он готовился писать роман всерьез.
— Я вернулась, потому что ты без меня пропадешь, — ответила в трубку Рита. — Ты бесшабашный человек и не знаешь жизни. И, кроме того, я все-таки люблю этого обормота, который сейчас со мной разговаривает. Приезжай скорей. Я вся горю.
— Не могу, на работе, — откликнулся Костя. — Я и сам начинаю гореть, едва твой голос слышу. Еле вытерплю до окончания смены.
— Наверное, вы самая горячая пара во всем свете, — подсказал Митя. — Самая сексуально совместимая в кроватке.
— Заткнись! — огрызнулся Костя. — Это я не тебе, Рита. Одному идиоту писателю в санитарном халате.
— А где ты с утра был? — спросила она. — Я рано приехала — тебя нет. Только говори правду.
— Скажу! — радостно отозвался Костя. — Я тебе больше никогда лгать не буду, только чистую правду, как в суде. Я на дачу ездил, с Ольгой трахался.
В трубке наступило долгое и зловещее молчание. Лишь сейчас Константин понял, что он такое сморозил. Даже Митя отшатнулся, еле сдерживая смех. Записная книжка выпала из рук.
— Вот как? — холодно произнесла Рита. — Ну что же, спасибо за откровенность. Я вам вот что скажу, Константин Петрович: продолжайте трахаться и дальше, а меня вы больше вообще никогда и нигде не увидите… Урод чертов! — добавила она и швырнула трубку так, что она наверняка разбилась вдребезги.
Митя повалился на кушетку, булькая от смеха.
— Чего-то я не то ляпнул! — произнес Константин, почесывая затылок. — А вы говорите — правда, правда… Нет, мир строится исключительно на лжи… Голова кругом идет! — добавил он, прижимаясь лбом к холодной бетонной стенке.
Глава восьмая
В поисках выхода
Пролетели недели, незаметно прошла весна, наступил первый день лета. Синоптики предсказывали частые дожди, астрологи — страшную жару, а политологи из фонда общественного мнения — сонный штиль. В мире продолжали происходить какие-то важные события, экономические кризисы, войны, смены режимов, но существовала и другая жизнь, простая человеческая, со своими, конечно же, штормами и страстями, ненавистью и любовью… А лето действительно обещало быть исключительно бурным.
