Джуд Деверо - Благословение
Джейсон улыбнулся и вдруг поймал себя на том, что с большим энтузиазмом принялся излагать свой опыт сидения с Максом в форме забавного рассказа.
– Я думаю, что на Рождество подарю ему набор ножей или что-нибудь такое, что помогло бы ему поранить себя, не прилагая особых усилий. Потому что сейчас ему приходится буквально из кожи вон лезть, чтобы разбить себе физиономию или попытаться расколоть себе череп. Я думаю, что должен облегчить ему жизнь.
Эми засмеялась и сказала:
– Да, целый набор ножей для разных целей. Потому что как иначе он сможет порубить себя на котлеты?
– О да, весь набор. И еще, я думаю, я устрою ему экскурсию на бумажную фабрику. Посажу его посреди склада готовой продукции, и пусть себе проедает путь наружу.
Эми поменяла грудь, и, когда Макс начал сосать, Джейсон дал Эми знак, чтобы она приподняла руку, чтобы он мог пропихнуть ей под руку подушку. Тогда ей не придется держать голову Макса на весу.
– И еще надо не забыть комод с выдвижными ящиками, которыми так удобно прищемить пальцы.
Теперь они оба смеялись вовсю, и Джейсон вдруг осознал, что впервые за многие годы женщина искренне смеется над его шутками.
– Как насчет пиццы? – вдруг спросил Джейсон. – Такая большущая пицца с сыром, грибами и всем, что только туда кладут. И еще можно заказать самую большую колу и чесночные хлебцы. Ну как?
– Я не уверена, что мне можно есть чеснок из-за молока, – возразила Эми. – Не думаю, что малышам нравится молоко с привкусом чеснока.
– Итальянцев это, похоже, не волнует, – ответил Джейсон.
– Это верно, – сказала Эми и улыбнулась: – Пицца так пицца. Но только я заплачу за свою долю.
Не подумав, Джейсон сказал:
– Вы слишком бедны, чтобы за что-то платить, – и тут же испугался того, что сказал.
– Это верно, – без обиды сказала Эми. – Возможно, за ужином мы могли бы придумать, что нам делать с моим будущим. У вас есть соображения?
– Абсолютно никаких, – улыбаясь, сказал Джейсон. – Вы всегда можете выйти замуж за какого-нибудь милого молодого врача и больше никогда не работать.
– За врача? Вы имеете в виду Дэвида? Но я его не интересую.
– Он от вас без ума, – ответил Джейсон.
– Вы забавный. Дэвид влюблен во всех женщин этого города, именно поэтому пользуется такой популярностью. Кроме того, я не хочу жить за счет мужчины, кем бы он ни был. Я хочу чем-то заниматься в жизни, но я не знаю, что я могу делать. Если бы только у меня был талант. Если бы я, к примеру, умела петь или играть на пианино.
– Сдается мне, у вас есть талант – талант быть матерью.
Эми склонила голову набок.
– Вы очень милый, знаете? Вы не могли бы заказать пиццу, позвонив с этого вашего телефона?
– Конечно, – с улыбкой сказал Джейсон.
Позже, когда Макс уснул на диване, они зажгли свечи. Джейсон расспрашивал Эми о ее жизни с Билли, и через некоторое время, преодолев внутренний протест, она начала говорить сама, не ожидая вопросов, и Джейсон осознал, насколько она истосковалась по общению.
И по мере того как Эми говорила, Джейсон начал видеть городского пьянчужку Билли в другом, новом свете. Билл Томпкинс был посмешищем в глазах всего города с тех пор, как четырнадцати лет от роду пристрастился к спиртному. Он разбивал машины, едва сев за руль. Когда Билли еще учился в школе, родители вынуждены были заложить дом, чтобы Билли выпустили из заключения под залог. История повторялась раз за разом. Но Эми увидела в этом человеке нечто такое, чего другие не замечали.
Джейсон заказал пиццу самых больших размеров, и за разговором Эми не заметила, как съела три четверти всего угощения. Давным-давно Джейсон забыл о том, каково это – считать пиццу настоящей роскошью.
Как только последний кусочек был съеден, Эми сладко зевнула, и хотя было всего девять вечера, Джейсон велел ей идти спать. Она встала и наклонилась, чтобы поднять Макса, однако Джейсон отвел ее руку и взял ребенка на руки так, что даже его не разбудил.
– Вы прирожденный папаша, – сонно сказала Эми и пошла к себе в спальню.
Джейсон, улыбаясь лестной оценке Эми, уложил Макса в обшарпанный манеж, служивший ему кроватью, и тихо вышел из комнаты. Странно, но у него тоже слипались глаза. Обычно он не ложился спать раньше часа или двух ночи, но отчего-то, вытаскивая Макса то из одной неприятности, то из другой, он здорово утомился и сейчас был совершенно без сил.
Он прошел в свою спальню, разделся, лег в постель и провалился в самый глубокий сон в жизни. Проснулся Джейсон от отчаянного визга Макса. Соскочив с кровати, он бросился на кухню, где увидел Макса на столе, привязанного к своему пластиковому сиденью. Эми кормила его кашей. Оба они были одеты, хотя за окнами все еще было темно.
– Который час? – спросил Джейсон, протирая глаза.
– Примерно половина седьмого. Макс долго спал этим утром.
– Что это был за визг?
– Я думаю, Макс просто тренировал голосовые связки. Ему нравится визжать. Вы не хотите одеться?
Джейсон окинул взглядом свои голые ноги.
– Да, конечно. – Затем он поднял глаза на Эми. Лицо ее было красным от смущения. Она обнажала перед ним грудь и тем не менее смутилась, увидев его раздетым. Что бы это значило? С улыбкой Джейсон отвернулся. Он испытал приятное чувство от осознания того, что она находила его привлекательным.
Дэвид, подумал он. Дэвид влюблен в Эми.
– Вот это торчало в двери сегодня утром, и перед домом стоит машина, – сказала Эми, кивнув на свернутую в трубку газету на кухонном столе.
Проигнорировав ее просьбу о том, чтобы он оделся, Джейсон снял резиновое кольцо с газеты и вытащил вложенный в рулон сверток с ключами. Развернув бумагу, в которую были завернуты ключи, он прочел напечатанную на компьютере записку, в которой сообщалось, что его одежда – на заднем сиденье и что обо всем прочем уже позаботились. Записка заканчивалась сообщением, что с ним вскоре войдут в контакт.
– Похоже на шпионское послание, – пробормотал Джейсон себе под нос и быстро взглянул на Эми, чтобы понять, не услышала ли она его.
Но она ничего не слышала. Лицо ее горело от возбуждения. Вначале Джейсон подумал, что что-то случилось с Максом. Но ребенок со счастливым видом запихивал себе овсянку в ухо, так что Джейсон вновь перевел взгляд на Эми.
Эми, словно онемев от волнения, тыкала пальцем в разложенную на столе газету. Там, на развороте, сообщалось о глобальной распродаже в магазине детской одежды в городке примерно в десяти милях от Абернети. Владелец распродавал полный комплект товаров для грудничков, включая мебель и постельные принадлежности, по двести пятьдесят долларов за комплект. Эми уставилась на снимок с кроватью, стульчиком-качалкой и ящиком на колесах, на котором, кажется, были изображены ковбои и лошади. Она издавала странные сдавленные звуки, что-то вроде: «Ах, ах, ах!»
