Светлана Демидова - Неправильная женщина

– Вот, полюбуйся, Саша, чем сынок занимается в наше отсутствие! Мы только за порог, а он – девку в постель!

– Я же попросил тебя, мама, выбирать выражения! – опять вскинулся Юра. – Это не девка! Это моя девушка! Я люблю ее! Очень люблю!!! И мы… мы поженимся, как только закончим школу!

– Нет, ты только посмотри на него, Саша! Он, видите ли, женится! – Женщина в раздражении ударила себя по коленкам, обтянутым нарядным платьем из васильковой шерсти с белой отделкой, которое очень шло к ее глубоким голубым глазам, и продолжила: – А содержать твою семью мы с папой должны, да?! Тебе учиться надо, чтобы получить приличную профессию! Тебе в институт готовиться надо, а не в постели… кувыркаться!

– Я поступлю на заочное отделение и устроюсь на работу!

– Тебя мигом заберут в армию! Или вы уже и ребеночка заготовили, чтобы тебя не забрали?!

– Что за бред, мама! – очередной раз возмутился Юра. – Прекрати немедленно! Или… или я… даже не знаю, что сделаю… Уйду из дома, да и все…

Женщина тут же призвала на помощь мужа:

– Саша! Ну что ты стоишь, как истукан, и молчишь?! Сын совершено спятил, а от тебя слова не дождешься!

– Да куда он уйдет, Леночка?! Где его ждут?! Не на улице же он собирается жить! Все обойдется, не волнуйся. – Седовласый мужчина подошел к жене, успокаивающим жестом положил ей руку на плечо и добавил: – А если они уже успели то, чего ты опасаешься, то есть ребеночка организовать, так против этого медицина уже давно научилась бороться. Все сделаем. Никаких денег не пожалеем.

Этого Лана вынести уже не могла. Она соскочила с дивана, на котором сидела с видом преступницы, застигнутой на месте преступления, выбежала в коридор, всунула ноги в туфельки, сдернула с вешалки плащ и выскочила на лестницу. Она слышала, как душераздирающе Юра выкрикнул ее имя, но бежать за ней, видимо, не смог. Во-первых, он раздет, во-вторых, огромный папаша наверняка не дал бы сыну этого сделать даже в том случае, если бы на том была застегнутая доверху куртка и уличные башмаки.

Таня Ермакова накручивала волосы на бигуди и размышляла о том, что лучше надеть: свое новое нарядное платье из цветастого финлена или трикотажный костюм старшей сестры, яркий, густо-малиновый, на который все всегда обращают внимание. Конечно, Нинка рассердится, когда узнает, что Таня опять надевала ее костюм, но пусть себе посердится. Вечно ведь злиться не будет. К тому же она иногда надевает Танины черные лакированные туфельки на небольшом каблучке, а потому есть, чем заткнуть ей рот. Успокоив себя таким образом, Таня достала из шкафа Нинкин костюм и пошла гладить его на кухонном столе.

Она должна сегодня быть неотразимой. В честь окончания первой четверти у одноклассницы Любы Михалковой состоится вечеринка. Не для всех. Для избранных. Она, Таня, в это число вошла. Пригласили еще нескольких человек из «А»-класса и кое-кого из «В». Ей, конечно, нет дела ни до кого, кроме Майорова. Юра тоже вошел в число приглашенных, только он не знает, что Кондратенко на эту вечеринку ни за что не пустят. После того как домой к ее родителям приходила майоровская мамаша, Ланку вообще держат дома чуть ли не на привязи. Даже гулять после девяти вечера не отпускают, как будто до девяти нельзя сделать того, чего они все так боятся. Ланку даже силой таскали к гинекологу, который никаких эмбрионов в ее организме не обнаружил. Ланка утверждает, что и не мог обнаружить, поскольку между ней и Юрой ничего такого не было, но что-то не верится. Она же сама рассказывала, как Юркина гром-мамаша застала их в постели. А в постели чем занимаются? Ежу ясно, чем.

Таня обманула Лану, когда утверждала, что ее любовь к Майорову растаяла, как дым, едва только она перестала с ним видеться. Во-первых, она не переставала его видеть: в школе-то Юра без конца попадался на глаза. Ему, правда, очень не нравилось попадаться, он каждый раз отводил взгляд и спешил скрыться от нее в первом же попавшемся кабинете, но дела это не меняло. Она, Таня, не могла его забыть. Да, пусть получилось так, что она влюбилась по Ланкиному заказу, но ведь именно влюбилась. Какая теперь разница, каким нелепым образом это с ней стряслось.

Сначала Таня не хотела больше знаться с Кондратенко, которая так чудовищно подло использовала ее в своих интересах, а потом поняла, что напрасно перестала с ней общаться. Только через Лану она могла опять выйти на Юру. Только снова притворившись подругой и расписавшись в равнодушии к Майорову, она сможет опять к нему приблизиться. Вот и вышло так, что Таня не прогадала, а Кондратенко невольно сама подсказала ей путь если и не к сердцу Юры, то к его телу. А от тела и до сердца недалеко. Раз он уже побывал с Ланкой в постели, значит, уже мужчина, и без ЭТОГО не может. Таня даже про себя не произносила «интимные отношения» или иногда проскальзывающее в разговорах девчонок иностранное словечко «секс». Она, конечно, в этом деле сильна не была. Более того, даже не знала, как там и что, хотя в медицинской энциклопедии, которую ей любезно предоставила все та же Люба Михалкова, прочитала все, что предлагалось по этому вопросу. В паре с энциклопедией Любка еще подсунула томик Мопассана для полного полового просвещения одноклассницы, но теория теорией, а практических навыков у Тани не имелось. Тем не менее настроена она была оптимистически: во всем можно достигнуть не только успеха, но даже и совершенства путем проб и ошибок. В конце концов, Майоров тоже не так давно начал подобные отношения практиковать. Не спец еще.

Возможно, спецом в этом деле был лаборант Евгений Павлович, который оказывал Татьяне постоянные знаки внимания. Во всяком случае, таким пронзительно-парализующим взглядом, как у него, не обладал ни один из парней-десятиклассников их школы. Когда лаборант смотрел на Таню, ей хотелось идти за ним, закрыв глаза и вытянув вперед руки, как крыса за крысоловом. Евгений Павлович по-прежнему иногда просил ее помочь расставить приборы для лабораторных работ, но, кроме особенных взглядов, ничего себе не позволял. Можно, конечно, считать особенными и те моменты, когда их пальцы соприкасались на клеммах приборов, но, скорее всего, это было лишь чистой случайностью. Тане нравился Евгений Павлович, но она побаивалась его. Он казался ей слишком взрослым и серьезным, да и о Юре Майорове она думала так часто и много, что места в ее душе еще и для лаборанта явно не хватало.

Малиновый костюмчик сидел на Татьяне как влитой. Подчеркивал талию и красиво округлившиеся бедра. Короткая по моде юбка открывала полненькие, очень соблазнительной формы ноги. Михалкова уже раз десять призналась Тане, что хотела бы иметь такие ноги, как у нее, взамен своих спичек.