Ты под моей защитой - Юлия Витальевна Кажанова
— Нет! Я всё чётко помню. Но если ты сомневаешься, я покажу тебе!
— Покажешь?
— Я всё сняла на камеру, — шепчу и впервые вижу торжество на лице Яромира.
— Сняла?
— Это вышло как-то автоматически. Я хотела позвонить в скорую, но нажала на запись… В общем, сам посмотришь, если вернёшь меня домой.
— А запись не на твоём телефоне?
— Нет, я побоялась её там хранить, поэтому перекинула на флешку, а с телефона стёрла. Яр, пойми, я испугалась! Хранить такую информацию — как таскать бомбу. Она взорвётся и меня не пощадит!
Мужчина трёт лицо, но понимающе кивает.
— Хорошо. И знаешь, это умно. Тогда скажи, где флешка, и мои люди заберут её.
Ха! А потом он меня кинет?
— Нет! — выдаю уверенно и вижу непонимание на его лице.
— Что значит нет?
— Я не отдам её, пока ты мне не поможешь! Я уже сказала, что на видео, и ты знаешь, кто виновник. Так что засади его или убери. В общем, сделай всё, чтобы я смогла жить! А потом я отдам видео.
— Ле-е-ена, это не игра! Всё серьёзно!
— Так и я серьёзна. Прости, но я осознаю, что только ты можешь меня спасти. Отдам видео, когда буду в безопасности. А пока нет!
— Ладно! В целом ты права. Многое я уже понял и теперь знаю, в каком направлении работать. А доказательство… Лена, ты и есть живое доказательство, от которого пытаются избавиться.
— Но ты ведь этого не допустишь? — Прошу, пусть на моей стороне будет хоть один человек.
— Нет! Не допущу! — Яр подходит ближе и вдруг обнимает меня. — Всё будет хорошо, кроха. Мы справимся. А теперь отдохни, пока есть время, а я поговорю со своими и скажу, куда рыть. Твои слова важны, но нужно больше доказательств.
Я понимаю это, потому киваю, а руки сами касаются каменной груди. И вот я уже хочу прижаться теснее. Мне просто необходимо почувствовать немного тепла и заботы. Но… меня отстраняют.
— Отдыхай, а я придумаю план, — говорит тихо и уходит, оставляя меня одну, полную грусти и смятения.
Почему я потянулась к Яру? Из-за того, что он единственный мой защитник? Или из-за того, что было в ванной? Да, я помню, как он смотрел, трогал, аккуратно мыл и смывал пену.
Но, видимо, это плод моего воображения, и он помогает мне… А почему, собственно, он помогает? Потому что мы знакомы? Или чувство справедливости в нём так сильно?
Качаю головой и ложусь на диван. Страшно, мне всё ещё страшно, несмотря на то, что я понимаю, что тут, кроме нас двоих, никого нет. А стоит закрыть глаза, как я вижу их! Тех насильников. И их прикосновения обжигают снова. Я сжимаюсь сильнее и пытаюсь не расплакаться, но предательские слезинки всё же стекают по щеке. Вот почему я такая доверчивая? Если бы не открыла, они бы начали ломать дверь и разбудили соседей. Всё могло быть иначе. Но я сглупила, за что и поплатилась.
Слышу шаги и зажмуриваюсь, притворяясь спящей. А когда Яр подходит ближе, до меня доносится его запах. Он пахнет океаном, и думаю, это его суть. Такой же таинственный, опасный и поглощающий.
Вздрагиваю, когда его рука касается щеки и стирает мокрые дорожки.
— Отпусти свою боль, Лена, и пусть она не мешает тебе идти вперёд.
— А если не смогу? — шепчу еле слышно.
— Она поглотит тебя, — звучит как приговор, и я понимаю, что он прав. Пора всё отпустить и жить по своему принципу: что ни делается — всё к лучшему.
Но как найти свет в том, что меня хотят убить! Или я просто не туда смотрю?
Глава 11
Елена
Из-за пережитого думала, что не усну, но стоило полежать с закрытыми глазами, и я провалилась в царство морфея, где меня никто не беспокоил. А проснулась не из-за привычного будильника, а потому что проголодалась! Даже не верится, что так бывает.
Приоткрываю глаза и морщусь от яркого солнца.
— Кошмар, сколько времени?
— Двенадцать, — звучит ответ из-за спинки дивана, и, резко сев, я смотрю на Яромира, который сидит за столом на кухне и что-то быстро печатает. Но стоит нашим взглядам столкнуться, как мужчина закрывает ноутбук и пристально смотрит на меня.
— Как ты? — звучит вдруг заботливо, и это трогает.
— Приемлемо, насколько это возможно.
— Молодец, что не обманываешься. Значит, всё будет хорошо, — делает заключение, а я только усмехаюсь.
— А если бы сказала, что отлично?
— Я бы сделал тебе укол, так как дела у нас не очень, и это слабо сказано. Самообман сейчас нам не на руку, а психолог я хреновый.
Заметно!
— Ладно. Расскажешь, почему дела плохи? Мы вроде далеко от города, наёмники убиты, кто их послал — ты знаешь.
— Всё верно. Только я выяснил одну деталь и не знаю, говорить или нет, — Яр встаёт и подходит к дивану, следя за моей реакцией.
— Меня пытались изнасиловать, я свидетель преступления, в котором замешан один из влиятельных людей города… Куда хуже?
— На тебя открыт контракт, — произносит как приговор, но я не понимаю почему.
— Чудно. А что это?
Бровь Яра впервые взлетает так высоко, и на лице появляется удивление с горькой насмешкой.
— А это значит, Лена, что очень влиятельный человек даст много денег за твою шкурку. И поучаствовать в охоте может любой!
— День и правда начинается занимательно, — произношу и зарываюсь руками в спутанные волосы, пытаясь осмыслить масштаб трагедии. Чёрт, это полный апокалипсис. Если только…
— А много дают?
— Прилично. Я бы взялся, учитывая, что дело пустяковое. Студентка без денег и связей… Ты лёгкая мишень. — Мило. Мне только что подписали смертный приговор.
— А ты умеешь утешить. Слушай, а если я сама сдамся, мне дадут деньги? — Ну а что, устрою себе пышные похороны.
— Я смотрю, ты не совсем оклемалась? — спрашивает, приседая передо мной и заглядывая в глаза.
— Я просто пытаюсь найти хоть что-то хорошее. А вообще, вот что ты за человек? Я только проснулась после пережитого стресса, а ты мне заявляешь, что я уже труп! Мог бы хоть дождаться, пока я чай попью, — заявляю и иду на кухню, к тому самому чайнику.
— А нет, ты оклемалась. Ведёшь себя уже знакомо, — усмехается и возвращается к столу.
Тру лицо и гневно смотрю на него. А мы точно не переругаемся?
— Давай выкладывай, что у тебя там опять в голове, — говорит, не глядя на меня.
— Да я вот думаю, меня раньше пристрелят наёмники или мы придушим друг друга? Подобными
