Предатель. Ты солгал всем (СИ) - Бестужева Стася
К двум часам я была в офисе Сергея Ивановича. Его кабинет находился в центре города, в старом здании с высокими потолками и деревянными панелями. Сам адвокат оказался мужчиной лет пятидесяти, с жёстким взглядом и спокойной, почти гипнотической манерой речи. Он выслушал меня, не перебивая, пока я сбивчиво рассказывала о нападении Кирилла на Веру, о наркотиках, о его состоянии.
– Ксения Витальевна, ситуация сложная, но не безнадёжная, – сказал он, когда я замолчала. – Ключевой момент… состояние потерпевшей. Если она не вспомнит нападение или откажется от обвинений, дело можно закрыть за отсутствием состава преступления. Что касается наркотиков… – он нахмурился, глядя на пакетик, который я положила на стол. – Это осложняет дело. Суд может расценить это как отягчающее обстоятельство. Но если употребление было разовым, мы можем добиться условного срока или административного наказания. Главное выяснить источник. Откуда он взял это?
Я покачала головой.
– Я не знаю. Кирилл никогда раньше… он был хорошим мальчиком. Я даже не подозревала.
Сергей Иванович кивнул, будто ожидал этого.
– Часто так бывает. Подростки скрывают, родители не замечают. Нужно поговорить с ним, выяснить, кто его снабжал. Это может быть ключом к смягчению наказания. Я организую встречу с ним в СИЗО завтра. А вы пока подумайте, кто из его друзей мог быть замешан. Любая деталь важна.
Я кивнула, чувствуя, как внутри зарождается слабая надежда. Впервые за последние дни кто-то говорил о деле Кирилла не как о приговоре, а как о задаче, которую можно решить.
– И ещё, Ксения Витальевна, – добавил адвокат, глядя мне в глаза. – Ваш сын сейчас в трудном положении. Ему нужна ваша поддержка. Не осуждение, не вопросы “почему”, а вера в него. Это поможет ему держаться.
Я сглотнула ком в горле.
– Я верю в него. Всегда верила.
Выйдя из офиса, я почувствовала, как плечи чуть расправились. У меня был план. У меня был союзник. И, главное, у меня была цель… спасти моего сына. Я села в машину и набрала номер Алины.
– Милая, ты дома? Мне нужно поговорить с тобой о Кирилле. Ты знаешь его друзей? Кто мог… кто мог дать ему наркотики?
Алина помолчала, и я услышала, как она шмыгнула носом.
– Мам, я… я не знаю точно. Но он в последнее время часто тусовался с какими-то ребятами из универа. Они… они странные. Я видела, как они курят что-то, не сигареты. Я хотела тебе сказать, но…
– Почему ты молчала? – мой голос сорвался, но я тут же взяла себя в руки. – Прости, милая. Я не виню тебя. Просто… расскажи всё, что знаешь.
И Алина рассказала. О том, как Кирилл изменился после ухода Анатолия. Как стал чаще уходить из дома, как перестал делиться с ней своими мыслями. Как однажды она видела, как он прячет что-то в карман, когда вернулся с очередной тусовки. Каждое её слово было как удар, но я слушала, не перебивая. Это была моя вина. Не её. Я должна была быть внимательнее, должна была заметить, что мой сын тонет в своём горе.
– Мам, ты вытащишь его, правда? – голос Алины дрожал. – Он не плохой. Он просто… запутался.
– Вытащу, – твёрдо сказала я. – Обещаю.
Я повесила трубку и закрыла глаза. Где-то там, в холодной камере, мой сын ждал меня. И я не подведу его. Не подведу, чего бы мне это ни стоило.
Глава 15
Глава 15
Следующий день начался с тревожного звонка от Сергея Ивановича. Он сообщил, что получил доступ к материалам дела и договорился о встрече с Кириллом в СИЗО. Я должна была быть там через час. Я бросила взгляд на часы… девять утра. Алина ещё спала, и я решила не будить её. Ей и так досталось за последние дни. Написав записку, что вернусь к обеду, я схватила сумку и выбежала из дома.
СИЗО встретило меня серыми стенами и запахом сырости. Охранник провёл меня через металлоискатель, проверил документы и указал на комнату для свиданий. Я сидела за столом, сжимая руки, пока не услышала звук открывающейся двери. Кирилл вошёл, сопровождаемый конвоиром. Его лицо было бледным, под глазами темнели круги, а в глазах застыла смесь страха и стыда.
– Мам… – его голос дрогнул, и он опустил взгляд.
Я вскочила, едва сдерживаясь, чтобы не броситься к нему. Но конвоир жестом остановил меня, указав на стул.
– Сынок, – я старалась говорить спокойно, хотя сердце разрывалось. – Как ты? Тебя не обижают?
Он покачал головой, всё ещё не глядя на меня.
– Нормально. Просто… холодно тут.
Я сглотнула, пытаясь не заплакать. Мой мальчик, мой умный, талантливый Кирилл, сидящий в этой клетке, как преступник. Это было невыносимо.
– Кирюш, я нашла адвоката. Хорошего. Он говорит, что есть шанс закрыть дело, если Вера не вспомнит нападение. Но нам нужно знать… – я замялась, подбирая слова. – Откуда у тебя… наркотики? Кто тебе их дал?
Кирилл резко вскинул голову, и я увидела в его глазах панику.
– Мам, я… я не наркоман. Клянусь. Это было только пару раз. Просто… я хотел забыться.
– Забыться? – я почувствовала, как внутри закипает гнев, но тут же подавила его. Сергей Иванович был прав – осуждение сейчас не поможет. – От чего, сынок? Что с тобой происходило?
Он опустил голову, и я заметила, как его плечи задрожали.
– Когда папа ушёл… всё стало каким-то бессмысленным. Он был для меня… ну, как пример. А потом я узнал, что он с Верой… что он врал нам всем. И я… я не знал, как с этим жить. А эти ребята… они были весёлые, беззаботные. Они предложили попробовать, сказали, что это поможет расслабиться. Я знал, что это плохо, но… я просто хотел, чтобы перестало болеть.
Его слова были как нож в сердце. Мой сын страдал, а я не видела. Я была так поглощена своей болью, что не заметила, как он тонет в своей.
– Кто эти ребята? – тихо спросила я. – Нам нужно знать, чтобы адвокат мог использовать это. Чтобы показать, что ты не преступник, а жертва обстоятельств.
Кирилл помолчал, будто борясь с собой.
– Их зовут Дима и Слава. Они из моего универа. Я познакомился с ними на вечеринке пару месяцев назад. Они… они всегда были с какими-то веществами. Я не знаю, откуда они их брали, но… они предлагали всем.
Я кивнула, запоминая имена. Это была зацепка. Маленькая, но важная.
– Спасибо, что рассказал, сынок. Мы разберёмся. И… я обещаю, мы тебя вытащим. А потом… потом я помогу тебе. Ты не один, слышишь?
Он поднял на меня глаза, и я увидела в них слабую искру надежды.
– Прости, мам. Я не хотел тебя подводить.
– Ты не подвёл, – твёрдо сказала я. – Ты мой сын, и я всегда буду за тебя бороться.
Время свидания закончилось, и конвоир увёл Кирилла. Я вышла из СИЗО, чувствуя, как внутри кипит решимость. Нужно было действовать. Я набрала номер Сергея Ивановича и рассказала о Диме и Славе. Он пообещал передать информацию в полицию, чтобы проверить этих ребят. Но это было только начало.
Вернувшись домой, я начала искать психолога. Кириллу нужна была помощь, настоящая, профессиональная. Я не могла позволить, чтобы он снова сорвался, даже если мы вытащим его из камеры. Через знакомых в редакции я нашла контакты Светланы Петровны, психолога, специализирующегося на подростках с зависимостями. Я позвонила ей, объяснила ситуацию, и она согласилась встретиться, как только Кирилл будет на свободе.
– Ксения, ваш сын, скорее всего, переживает сильный стресс, – сказала она по телефону. – Уход отца, разрыв семьи – это огромная травма. Наркотики могли быть его способом справиться с болью. Но если он готов работать над собой, у него есть шанс. Главное – ваша поддержка.
Я кивнула, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам.
– Он будет готов. Я сделаю всё, чтобы он был готов.
После разговора я почувствовала, как внутри зарождается что-то новое. Не только страх и боль, но и сила. Я была готова бороться за своего сына, за свою семью. И я знала, что не отступлю.
Вечером я сидела с Алиной на кухне, рассказывая ей о встрече с Кириллом. Она слушала, прижавшись ко мне, и я чувствовала, как её маленькое тело дрожит от слёз.
