Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер

Мне было легко вжиться в образ Рози — уверенной в себе женщины, которая не стесняется использовать свое тело, чтобы провоцировать, развлекать и получать желаемое.

Я прислоняюсь к барной стойке, осматривая пространство и пытаясь выстроить свою хореографию. Бармен наливает мне минералку, которую я потягиваю, пока составляю карту «Midnight Proof». Люстры, висящие в центре главного зала, тепло светятся и создают камерную атмосферу. Это идеальное, изысканное сочетание, и бархатные красные шторы усиливают ощущение, что это скорее театр, чем просто подпольный бар. Это именно та атмосфера эпохи Гэтсби, которую вы ожидаете увидеть в таких заведениях. В сочетании с кожаными диванами и коваными металлическими деталями это выглядит брутально, и в то же время чертовски красиво. Зал в стиле лаунж означает, что я могу легко работать с аудиторией и получить больше удовольствия.

— Пьешь на работе? — спрашивает Кортес, наклоняясь ко мне.

Я двигаю стакан с минералкой в его сторону.

— Подумываю об этом. — Я опускаю глаза, чтобы посмотреть, во что он одет. Джинсы, обтягивающие бедра, коричневые ботинки и белая рубашка под спортивным пиджаком. Даже если ему потребовалось время, чтобы подготовиться, он все равно выглядит как полицейский в штатском. — Не знала, что ты будешь здесь сегодня вечером, — говорю я, с любопытством поднимая бровь.

— Мне нужно присматривать за этим парнем, но, что еще важнее, я должен точно знать, кому он пожимает руки, — объясняет он. Я наблюдаю, как две женщины, проходя мимо, бросают на Кортеса заинтересованные взгляды. — В идеальном случае ты окажешься в списке приглашенных на это частное мероприятие, Фэй.

Я выяснила, что в этом месяце Блэкстоун проводит свой частный аукцион, и это сразу же привлекло внимание ФБР. Поместье, которое он арендовал для проведения этого частного мероприятия, находится на границе округа.

Кортес смотрит в сторону и затем хмыкает, словно только что, что-то понял.

— Что? — спрашиваю я, любопытствуя, не поделится ли он со мной деталями.

— Я не ожидал увидеть Эйса Фокса рядом с ним, — говорит Кортес, выпрямляясь во весь рост. — Не могу сказать, что я сильно удивлен. Это стало еще более интересным. Ты помнишь какие-нибудь звонки или электронные письма между ними?

Рядом с Аттикусом Фоксом стоит еще один мужчина, а за ним — тот, на кого я смотрю слишком пристально и гораздо дольше, чем следовало бы.

Брок Блэкстоун — не более, чем мошенник. Он управляет одним из крупнейших аукционных домов в США. Он куратор, у которого есть талант доставать людям то, что им нужно. Аукционы «Christies» или «Sotheby's» продают антиквариат и бесценные ювелирные изделия, предметы изобразительного искусства и древние артефакты, и «Blackstone Auctions» делает то же самое. Но я быстро выяснила, что именно частные аукционы Blackstone заслуживают чуть большего внимания.

Я качаю головой.

— Я бы обратила внимание.

Если подумать, то Фокс Бурбон — самый популярный бренд бурбона в мире. Нет ничего удивительного в том, что глава этого бренда работает с кем-то вроде Блэкстоуна. Я просто не была к этому готова. Это проблема. Мне следовало предвидеть такое развитие событий. Их бурбон достоин аукциона. Стоимость редкого бурбона варьируется от нескольких сотен долларов за бутылку до десяти, а то и двадцати тысяч. «Blackstone Auctions» проводит торги по всему миру, но именно частные аукционы владельца находятся под прицелом ФБР. Что и для кого он закупает для этих аукционов — вот что мне предстоит выяснить. Кортес не говорит, что именно они ищут, лишь сообщает, что им нужна любая информация.

— Если бы был хоть какой-то признак того, что в деле замешан Фокс, Кортес, я бы в это ни за что не ввязывалась. — Я отталкиваюсь от стойки и отхожу подальше от того места, где расположились Блэкстоун и его небольшая компания. Как бы сильно меня это ни злило, я заключила сделку. Мне нужно держаться подальше от семьи Фоксов, если я решила вернуться в Фиаско хоть на какое-то время. У нас заключено соглашение, и я нарушаю его, находясь здесь.

— Что значит, ты уезжаешь? — недоверчиво спросила Мэгги. Прошло всего несколько недель с тех пор, как я вернулась из полицейской академии во Франкфорте. До этого я училась. Домой я приезжала только на каникулы. Мне было приятно пожить своей жизнью вдали от дома. Но я скучала. Я знала, что она тоже скучала по мне, но она была занята учебой. Университет Кентукки позволял ей жить дома, но в свободное от занятий и учебы время она гуляла с друзьями. Она бы справилась и без меня.

— Я не уверена, чем хочу заниматься дальше, и мне нужно проветрить голову. Я нашла квартиру, и теперь у меня будет немного пространства. — Я складывала одежду в корзину для белья, стараясь контролировать свои дрожащие руки. Мне было невыносимо врать ей. Я не хотела никуда уезжать. Я хотела воплотить в жизнь свои планы, но теперь это было невозможно. Если я хотела, чтобы все осталось похороненным, а Линкольн Фокс выполнил свою часть договора, мне нужно было уехать. Я чертовски ненавидела его за то, что он заставил меня это сделать.

— Фэй, — тихо сказала Мэгги. Ее глаза наполнились слезами, пока она смотрела, как я хожу по комнате. Если бы я перестала двигаться, то разрыдалась бы, а я не могла этого сделать прямо сейчас. — Мама расстроена. Она не встала с постели, чтобы пойти на работу, и я беспокоюсь... Я думаю...

Но я прервала ее.

— Я не могу... — начала я. — Я могу изменить свое мнение, Мэгги, о том, чем хочу заниматься до конца жизни. И стать офицером полиции представлялось лучше, чем оказалось в реальности. — Я сглотнула, чувствуя, как больно говорить все это. — Мама понимает. Почему ты не можешь?

Она расправила плечи.

— Это твое объяснение? Ты изменила свое мнение о карьере, о которой говорила последние десять лет своей жизни? Ты уверена, что тебе больше нечего мне сказать?

Я сделала выбор, и я бы сделал его снова, если бы это означало защитить людей, которых я люблю. И если для этого мне придется солгать сестре, то я сделаю это.

Глава 6

Линкольн

Я кручу на пальце свое золотое кольцо. Я надеваю его только тогда, когда нахожусь рядом с моими девочками. Оно уже давно не означает того, что должно было означать — обещание любить кого-то. Обещание, которое было нарушено, а я и не догадывался об этом. И я даже не мог выпустить свою ярость. Я оплакивал ту, на кого так злился, столько слов осталось