Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер

Глава 5

Фэй

— Рози-чертова-Голд, — говорит она с теплым смехом и хлопает в ладоши. Невозможно не улыбнуться Хэдли Финч. Она мне не подруга. В лучшем случае знакомая, которая ходила в ту же школу, жила в том же городе, но на этом все общее заканчивается. Все в Фиаско знают, кто она такая. И каждый, кто хоть раз смотрел скачки, знает ее фамилию — Финч. Две вещи, к которым люди в Кентукки, особенно в Фиаско, относятся серьезно: лошади и бурбон. Хэдли сочетает и то, и другое.

— Хэдли, спасибо, что пригласила меня, — говорю я с яркой улыбкой, спускаясь по черной лестнице «Midnight Proof». По правде говоря, мне не терпится начать работать. Несколько дней обустройства и наблюдения за тем, как моя сестра активно пытается либо избегать меня, либо откровенно игнорировать, перестали развлекать меня после первой ночи здесь.

— Фэй, ты шутишь? — она говорит все громче, когда мы входим внутрь. Звуки трубы и саксофона соединяются с мелодией клавиш фортепиано. — У меня не будет отбоя от клиентов. Я погуглила тебя, когда Кортес попросил об одолжении. И, черт возьми, я запала на тебя моментально.

Я посмеиваюсь над ее энтузиазмом. Я мало что помню о Хэдли, в основном сплетни и какие-то случайные вещи, которые можно знать о незнакомке. Но она кажется забавной и обладает той легкой, доброжелательной энергией, которую всегда так приятно обнаружить в людях. Я бросаю взгляд в сторону переполненного бара в конце коридора. Звон бокалов и приятный гул болтовни подстегивают мое волнение перед выступлением.

— У меня есть место, которое ты можешь использовать в качестве гримерки. — Махнув мне рукой, чтобы я следовала за ней, она идет по длинному коридору, мимо туалетов и помещения, которое, похоже, используется как офис. — Оно небольшое, но единственные таланты, которых мне приходилось принимать — это мой джаз-бэнд и случайные певицы.

Я заглядываю в небольшое помещение, и оно оказывается ненамного меньше, чем моя предыдущая квартира.

— Это идеально. Обычно я прихожу уже в костюме. Просто несколько дополнений, и я готова к выступлению.

— Можешь хранить здесь свои костюмы и любой реквизит. — Она кивает на мои руки, увешанные пакетами с одеждой и гримом. Пока она прислоняется к дверному проему, я развешиваю свои вещи и снимаю куртку. — Кортес заверил меня, что ты просто собираешь для него информацию. Что здесь не может произойти ничего опасного. — Смелое утверждение. Всегда есть вероятность, что что-то пойдет не так. Я знаю, что нужно быть готовой к этому. Но я понимаю, зачем он это сказал — чтобы успокоить ее. Это серьезный вопрос. Она ждет ответа, но, прежде чем я успеваю что-то сказать, добавляет: — Это место важно для меня. Оно не связано с тем, что обычно ассоциируется с моей фамилией. И я бы хотела, чтобы так и оставалось.

Я понимающе киваю. Потянувшись к набедренному ремню, на котором висит один из моих ножей, я проверяю, что разрез на юбке не слишком высокий, чтобы она могла его увидеть. В моей сумке также есть электрошокер размером с ладонь и складной нож, спрятанный в косметичке, которую она только что переставила на туалетный столик. Безопасность требует готовности.

— Я помогаю другу. И единственное, что увидишь ты или кто-то другой — это то, что я здесь, чтобы развлекать публику. — Это не ложь, просто не вся правда. Я не могу ничего обещать, всегда есть вероятность, что что-то пойдет не так. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой.

— Отлично. Джаз-бэнд начнет твой сет примерно через час. Приходи посмотреть, как только устроишься — вода, напитки, все, что тебе может понадобиться. Бармены знают, что ты — часть персонала. Сегодня ожидается полный зал. В городе будет много людей в ближайшие несколько недель; сезонная депрессия особенно сильна в это время года, и люди больше всего на свете хотят сбежать и исследовать страну бурбона, а также ее возможности для отдыха. Она на секунду умолкает. — Я не ожидаю большого количества местных жителей в четверг вечером, но скоро многие пронюхают, что ты выступаешь здесь. — Я понимаю, к чему она клонит, но не прерываю ее. — Жители будут болтать. Они придут посмотреть на тебя.

— В этом наша цель, не так ли? — говорю я с уверенной улыбкой, отбрасывая легкое беспокойство, которое только что вызвали ее слова. — Ты можешь забыть о том, как наняла меня, забыть о просьбе Кортеса и относиться ко мне как к любому наемному работнику. И я сделаю свою работу чертовски хорошо. — Я осматриваю комнату, оценивая ее размеры и то, насколько она идеально подходит для шоу, а затем говорю ей: — Я никому не обязана ничего объяснять, Хэдли. Но если тебе интересно, смогу ли я танцевать, когда сюда придут мистер Дуган из хозяйственного магазина, библиотекарь Прю или даже кто-то из Фоксов...

— Мистер Дуган никогда здесь не появится. — Однако я не могу не заметить, что она ничего не сказала о Фоксах.

Я приподнимаю подбородок всего на долю дюйма.

— Неважно, кто меня увидит, потому что я более чем уверена в том, что делаю, как танцую, и что люди увидят, когда посмотрят на меня. Я уже не та, что была, когда уехала из Фиаско, и меня не беспокоит то, что люди поймут это. И если уж на то пошло, я — всего лишь твое новое шоу.

Она широко улыбается.

— Да, чертовски правильно. — Хлопнув в ладоши, она вылетает из маленькой комнатки и кричит из коридора: — Берегись, Фиаско, Рози Голд готова кружить головы и натягивать штаны!

Я вернулась в город, который когда-то любила, но в нем полно людей, которые до сих пор не знают, почему я уехала, и которые заставили меня почти не оглядываться назад. Я носила это с собой везде, куда бы ни отправилась. Всегда, кроме того времени, когда я была Рози Голд. Я становилась другой, когда танцевала бурлеск. Танцы всегда были лишь увлечением. Взросление означало, что нужно зарабатывать на жизнь, а не тратить время на хобби, поэтому я планировала оставить танцы и поступить на службу в полицию. Начать новую жизнь. Но потом все изменилось, и я перестала надеяться, что выйду замуж или обоснуюсь, чтобы завести детей. Не было необходимости выбирать стабильность вместо постоянных изменений. Мне нужно было получать зарплату, вот и все. И вдруг возможности показались