Любимых не отпускают (СИ) - Коваленко Мария
Глава 20. Тонкая нить
Ева
К своим двадцати трем годам я научилась различать почти все оттенки паники.
Вначале меня не слишком ласково встретил Питер — девчонке из Тюмени приходилось драить местные туалеты, одеваться в секонд-хенде и жить в хостеле с ночными бабочками. Затем из семьи ушел отец, и все долги легли на мои плечи. А после прямо с факультета экологии судьба отправила меня в шоу-бизнес.
До сегодняшнего утра, казалось, что самое жуткое уже позади. Однако горячая дочка и ливень за окном пугают в разы сильнее, чем все прежние неприятности вместе взятые.
— Наверняка в машине Павла будут какие-нибудь лекарства. — Марина боком, словно инвалид, поднимается с пола. — Спрошу у него.
— Машина прокатная. — Щурясь от холодных брызг, я закрываю окно. И беру Вику на руки. — Вряд ли он в курсе, что там есть.
— Тогда сама посмотрю. — Пригладив руками волосы, няня идет к двери.
— Да. Для нас сейчас самое главное сбить температуру. — Я стараюсь взять под контроль свою панику. — Неси все, что найдешь.
Пока жду, устраиваю вялую Вику в своей кровати и пытаюсь напоить водой.
Получается не очень. Дочке больно глотать, трудно говорить, и каждый глоток заканчивается целой рекой слез.
Ничего общего с нашими прежними болезнями. Ни привычного насморка, ни кашля. А температура, по ощущениям, все выше и выше.
Прикидывая в голове, какими могут оказаться диагнозы, я с мольбой смотрю на дверь и жду няню. Если не получится найти лекарства, кому-то из нас нужно срочно ехать в аптеку, а еще лучше — везти дочку в больницу.
Пугающая перспектива, учитывая деревенскую дорогу — без асфальта и указателей. О том, что рядом в принципе нет никаких аптек или больниц — вообще стараюсь не думать.
Няня возвращается только спустя пятнадцать минут. Промокшая насквозь, такая же бледная и с дрожащими губами.
— Ева, это все… — Она ставит передо мной небольшую коробку. — В машине оказалось пусто. Одни бинты и йод. Павел сбегал за хозяином усадьбы, тот собрал, что было, у него в комнате.
— Жаропонижающее… — Тянусь к коробке и, кажется, уже догадываюсь, что увижу. — Хоть какое… — Трясущимися руками снимаю крышку.
— Там лишь просроченный аспирин, — подтверждает мою догадку няня. — Ни парацетамола, ни нурофена.
Она обхватывает себя руками и через мое плечо смотрит в окно.
— Паша… — Я тоже срываюсь к окну. — Это его машина.
Сквозь плотную пелену дождя смотрю на отъезжающий универсал.
— Он сказал, что поедет в аптеку. — Марина садится рядом с Викой. Берет ее ладошку в свои руки и вымученно улыбается.
— По этой грязи… — Кусаю губу. До крови. — Там километров шестьдесят, а то и больше.
Пытаюсь представить, что у Паши все получилось, что он успел… И ничего не выходит.
— Он побоялся везти Вику. Если застрять с ней в лесу… — Марина осекается.
— Вика слишком горячая. Даже если ему повезет, это будет долго.
— Должен быть какой-то выход.
Няня и дочка вместе смотрят на меня, будто я умею творить чудеса и вместо кроликов вытаскивать из волшебной шляпы врачей с чемоданом лекарств.
— Зачем я согласилась на эту поездку?.. — Беру в руки телефон. Интернета нет. Обычная связь совсем слабая, но есть. — Как Паша и обещал. Тишина и глушь…
Чтобы не испугать Вику, старательно растягиваю губы в улыбке и глотаю рвущийся из груди стон.
— Может, ему повезет. Вдруг дорогу не размоет, — успокаивает себя под нос няня.
Мне так и хочется повторить за ней. Послать в космос запрос на везение и хорошую дорогу. Но после взгляда на дочку все эти «может» и «вдруг» застревают в горле.
Нам с Викой не нужна никакая удача. Моей девочке срочно необходимы доктор и правильные лекарства.
— Марина, присмотри за ней, пожалуйста. — Подхожу к двери. — На секунду выйду. Хочу позвонить одному человеку. Здесь сигнал слабый.
Мне сложно решиться сделать то, что задумала, но выхода, кажется, нет. Попытка сбежать от всех уже вышла боком. Пора заканчивать с этими глупыми побегами.
— Если ты за лекарствами, то мы все обыскали, — непонимающе смотрит на меня няня.
— Нет, я за помощью.
— Вряд ли кто-то сможет доехать сюда быстрее, чем Павел. Уж точно не из Питера.
— Один человек сможет. — Набираю по памяти номер. Пять лет прошло, а он не забылся.
— Он волшебник? — охрипшим голосом спрашивает дочка.
На бледном лице моей малышки впервые за утро появляется улыбка.
— Он… — Раздумываю я всего мгновение. — Твой папа.
Глава 21. Пути к тебе
Леонас
Тяжелая ночь заканчивается таким же тяжелым утром.
За окном ливень. В телефоне дюжина пропущенных звонков, в основном от жены. На душе — коллекция валунов.
В целом стандартное пробуждение, но мысль о маленьком четырехлетнем отличии заставляет улыбнуться.
Так, с улыбкой, игнорируя новое видеосообщение от Ирмы, я принимаю контрастный душ и включаю кофемашину. Как только первая доза эспрессо оседает в желудке, открываю ночной отчет от Штерна.
Дотошный Дима, как обычно, сделал все красиво. Теперь у нас есть фото и видео Леванского с его подельником Шустовым — грязные, способные уничтожить любую репутацию. А к компромату — подробная запись показаний.
В краткое содержание этой записи я вчитываюсь с особой внимательностью.
Ублюдки, конечно, попытались сбросить вину друг на друга. Шустов заверял, что организовал обычную встречу и не представлял, чем все закончится. Леванский клялся, что был уверен в согласии Евы, и что она сама спровоцировала его на близость.
Классика жанра. Но на повторном допросе, пару часов назад, оба спели о другом.
Леванский рассказал, какую сумму заплатил Каткову за право стать новым продюсером Евы. А Шустов показал на телефоне выписку со счета жены. Туда сутки назад поступил платеж якобы за одну из ее картин.
Не знаю, умеет ли мадам Шустова обращаться с красками, но цена за ее художества впечатляет. Количество нулей тянет на приличного художника, достойного собственной галереи.
«Пусть отправят родным сообщения, что с ними все в порядке. А сами еще пару дней помаринуются в гараже», — отправляю я Диме и довольный проделанной работой откладываю телефон.
Раз уж все ниточки ведут к Каткову, пора всерьез заняться делишками этого урода.
Уже прикидывая, кого подключу в первую очередь, и какую информацию запрошу по своим каналам, я со второй чашкой кофе присаживаюсь за ноутбук. Открываю электронную почту. Но неожиданный телефонный звонок заставляет забыть обо всех планах.
— Здравствуй, Лео, — слышу в трубке встревоженный голос Евы.
— Что-то случилось? — пропускаю приветствие.
Сейчас не до реверансов. Еще ночью охрана доложила, что Яромский увез Еву, дочку и няню в какую-то усадьбу к черту на кулички. Дико хотелось ринуться следом и забрать у этого хлыща своих девочек. Лишь четкая уверенность, что так еще сильнее испорчу наши отношения, удержала меня в Питере.
— Мне нужна твоя помощь. Вика заболела, а мы сейчас за городом. Далеко.
— Что с ней?
Мгновенно встаю с кресла. Сгребаю с края стола ключи от машины. Закрыв крышку ноутбука, иду к двери.
— Не знаю. Кажется, ангина. У нее очень сильно болит горло и высокая температура.
— Лекарства с собой есть? — Захлопнув дверь, быстро иду к лифту.
Пожалуй, хорошо, что я не поехал домой, а заночевал в квартире возле клуба. Никто не пытается меня остановить, не пилит претензиями и не допрашивает, куда так спешу.
— К сожалению, нет. Мы ехали на один день. Ничего не взяли, а сейчас… дорогу размыло. Даже выехать не можем.
Я слышу, как тяжело Еве дается признание. Похоже, до этого звонка моя звезда использовала все попытки выкрутиться самостоятельно и довела себя до полного отчаяния.
