Ты выбрал ее, предатель - Лила Каттен
Задержавшись взглядом на обнажённых плечах, к которым так хочется прижаться, я опускаюсь на постель, источающую холод, и накрываюсь тонким одеялом.
Почему-то стараюсь дышать как можно тише. Будто громким звуком сниму с паузы незаконченный разговор. Но от диалога нет смысла, если одна из сторон уворачивается от прямых ответов и юлит. А я больше не хочу так. Я уже не раз расшиблась об эту стену. Теперь устала и отказываюсь.
Мои сегодняшние слова он услышал. Действие за ним.
Пока я раздумываю о том, что есть, Мурат двигается ближе ко мне, как было раньше, до того, как мы рухнули в пропасть безразличия. На предплечье ложатся его горячие пальцы, но моя реакция не заставляет себя ждать. Я дёргаюсь вперёд и скидываю с себя его руку. Проходит ещё секунда без движения и действий, а потом муж отворачивается и снова замирает.
Ненавижу такую тишину. Она такая мерзкая и дикая, заставляет сердце стучать слишком сильно.
– Ты ошибаешься в своих поступках и выводах, Рита. Зря сомневаешься во мне, милая.
И всё. Больше ни слова.
Из глаз текут слёзы и впитываются в подушку, едва касаясь её.
Проснувшись утром и не увидев Мурата рядом, я была уверена в том, что он уже уехал. А как же, мы же испортили ему вечер. Нужно ведь наверстать упущенное. Извиниться перед любовницей.
Во рту становится горько от этих мыслей. Но, приведя себя в порядок и спускаясь с лестницы, я удивляюсь, услышав его голос с первого этажа.
Войдя в гостиную, застаю Мурата, его отца и нашего сына, выходящих из дома через вторую дверь, ведущую на задний двор. Сын кажется возбуждённым и торопливо зовет их за собой. Мужчины, улыбаясь и даже посмеиваясь, идут за Мироном.
– Что с тобой, дочка? – внезапно спрашивает Дилара Семёновна, и я чуть не подпрыгиваю, хватаясь за сердце. – Точно призрака увидела.
– Вы меня просто напугали.
Её улыбчивое лицо кажется странным. Будто это не то, что она хочет показать мне или остальным. Но в чём дело? Вроде ничего странного или неприятного не произошло, наоборот, все ее трое любимых мужчин вместе и радостно общаются друг с другом…
– Вкусно пахнет! – Я втягиваю носом воздух, спеша за ней на кухню. Помещение наполнено ароматом корицы и свежей выпечки. – Что-то случилось? – тут же слетает с губ вопрос.
В ответ раздается надрывный вздох. Я вглядываюсь в ее наполненные слезами глаза, а потом торопливо иду к свекрови и обнимаю.
– Что же такое, Дилара Семёновна? – глажу по спине и плечам, затем отстраняясь.
– Риточка, ты только ничего такого не подумай. Я не нарочно… Просто… – Она опускает глаза, прежде чем продолжить. – Я слышала, как вы с Муратом ссорились.
– Ах… – слетает с губ, и я вся покрываюсь слоем алого стыда. Как я могла забыть о том, что нас могут услышать? Даже наш сын? – Пожалуйста, Дилара Семёновна, не огорчайтесь…
– Ну что ты, – отмахивается она и берёт меня за руки. – Я просто не хочу верить, что у вас какая-то размолвка или что-то в этом духе.
– Ну… у всех семей такое бывает, вы же понимаете. Мы просто немного недопоняли друг друга.
– Ох… вы такая красивая и крепкая пара. Как же я не хочу, чтобы у вас были эти «недопонимания»!
Я пытаюсь минимизировать информацию, ведь, судя по её вопросам, она не услышала тему нашей ссоры. Но…
– Рита, прошу, посмотри мне в глаза.
Я делаю, как она просит, и понимаю, что ошиблась в своих выводах.
– Неужели у Мурата и правда появилась другая? Я правильно поняла? Знаю ведь, что он что-то натворил. С его-то сложным характером.
Мне приходится прикладывать максимум усилий, чтобы быть убедительной. По крайней мере, я на это надеюсь.
– Послушайте, это все лишь подозрения. Я не могу отвечать конкретно. В любом случае я бы не хотела говорить об этом сейчас, простите.
Мама Мурата кивает, смотрит с пониманием и, пригласив меня за стол, берет в руки чашку.
– Знаешь, я понимаю, что он мой сын. Понимаю это, но… Ночью, когда я слышала твой всегда спокойный и рассудительный голос таким… громким и надрывным, моё сердце было не на месте. Рита, я всю твою боль на себе прочувствовала! И всё думала о том, что мне так жаль тебя. Жаль, что мой сын виновен в этой боли.
Мне хватает сил только на то, чтобы смотреть ей в глаза и молча принимать каждое слово. Свекровь у меня изумительная женщина. Не думала, что мы с ней так сильно будем уважать и любить друг друга.
– Спасибо вам.
– Да за что мне-то? Ох и Мурат… Что творит этот мальчишка? – Я улыбаюсь каждый раз, когда она называет его так. – Больно мне за тебя, Риточка. Ты мне родная, и душа болит за тебя.
– Ну всё, Дилара Семёновна, хватит. – Я накрываю её руки своими. – Разговор у нас с ним действительно вышел очень эмоциональным, но бить тревогу на пустом месте я не могу и не буду. – Ядовитая ложь слетает с моих губ так быстро, что и понять не успеваю, что оправдываю Мурата. – А значит, живём дальше. Уверена, Мурат меня вчера хорошо понял.
И эта мысль застревает в голове. Неужели он остался сегодня именно после этого разговора? Неужели понял, что теряет нас: сына, семью, меня… Или я нечаянно фантазирую о том, что есть, что исправить?
Муж и свекор приходят спустя полчаса и с удовольствием едят уже остывшие булочки от хозяйки этого дома. Мурат бросает на меня косые, но откровенные взгляды. Старается держаться ближе, даже когда я намеренно отхожу от него. А его мать внимательно следит за каждым шагом сына. Будь он менее рассеян, уже бы заметил это.
После вкуснейшего завтрака я по-прежнему жду, что Мурат скажет о своём отъезде, но вновь происходит то, к чему я не была готова.
– Пожалуй, возьму ноутбук из комнаты и поработаю немного. – Он смотрит на меня и будто чего-то ждёт. – Всё равно вечером уезжаем, не так ли?
Кивнув, сажусь с Мироном у журнального стола и приступаю к сбору огромной картины-пазла.
Время приближается к обеду, и я замечаю ещё один странный феномен: телефон мужа не вибрирует,
