Любовницей не буду (СИ) - Тан Агния
— Как вас зовут? — спросил я свою прекрасную незнакомку. И неожиданно испугался. А вдруг она скажет: «Аля». Да я с ума схожу, наверное, от того, что она так похожа на мою жену.
— Настя, — сказала она и я выдохнул с облегчением. Хватит думать о прошлом, его уже не вернуть. А рядом с этой девушкой у меня ощущение, что жизнь дала мне второй шанс.
— Олег, — представился я, а она улыбнулась.
После занятия, в раздевалке, я набрал Антона.
— К клубу не подъезжай. Я выйду с девушкой, и прогуляюсь пешком до метро. Ты будь где-то неподалеку, но не отсвечивай.
— Хорошо, Олег Сергеевич.
Антон, кажется, даже не удивился моим причудам. Или не подал виду. Хороший парень, вышколенный, лишнего не спрашивает.
Я быстро переоделся и вышел из раздевалки. Так, еще надо поговорить с девушкой на ресепшене, узнать, сколько людей ходят на занятия по танцам. Я же на задании! Детективное расследование продолжается! Меня не покидало отличное настроение, а мысль о том, что я сейчас пойду провожать Настю, добавляла остроты. Я накинул на физиономию самую обворожительную улыбку и подошел к администратору.
— У нас всегда хорошая посещаемость, — на мой вопрос о количестве людей ответила она, улыбаясь в ответ с легким намеком. — Самые популярные направления — зук и танго, но бачата и хастл тоже ничего, обычно человек двадцать приходят.
Я хотел было ненавязчиво поинтересоваться, по каким абонементам они ходят, чтобы понять, может быть, из-за этого непонятки в отчетах, но тут Настя вышла из раздевалки, и я решил оставить расследование до следующего раза.
Открыл Насте дверь и спросил:
— А вам куда?
— На Пушкинскую, — сказала она, и я тут же вызвался ее проводить.
— Уже поздно, красивым девушкам не стоит по вечерам ходить одним, — строго сказал я.
Она улыбнулась, и я снова подумал — «кажется, она вообще не понимает, насколько она хороша».
Мы пошли по улице. Под ногами я почувствовал тонкий наст, а когда Настя слегка поскользнулась, тут же подставил ей локоть:
— Держитесь, Настя. А то, не дай бог, ногу сломаете. С кем я тогда танцевать буду?
Мы дружно рассмеялись, и мне стало так легко, будто я знал эту женщину много лет.
Так, под ручку мы дошли до Пушкинской и подошли к пешеходному переходу. Она посмотрела на ту сторону и я понял, что ее дом где-то там. Но почему-то мы не стали переходить перекресток, а пошли дальше.
— Нам разве не туда? — спросил я. Хотелось проверить свою наблюдательность. Я считаю, что у меня она очень хорошая. Десять лет опыта с людьми, разнообразных собеседований при приеме на работу, сделали меня неплохим психологом.
— Мне в магазин, я с вами до метро дойду, — сказал она.
Не хочет показывать, где живет, — подумал я и усмехнулся про себя. Все равно узнаю.
Мы чинно дошли до метро и распрощались.
— Ну что, до четверга?
— До четверга.
Она повернулась и пошла по направлению к своему дому. Я обошел станцию метро и позвонил Антону:
— Подьезжай.
Через минуту я уже сидел в теплом салоне и наслаждался креслом с подогревом, а то пальто мое не очень-то подходит для долгих прогулок. Оно идеально только от машины до офиса дойти. Не хотелось бы заболеть после первого свидания.
— Вот ту девушку видишь? — сказал я водителю, указывая глазами на Настю, которая уже скрывалась за поворотом. — Проедь мимо, только аккуратно, чтобы она не заметила.
Стекла у машины тонированные, так что волноваться нечего.
Мы проехали по улице мимо Насти, которая шла, счастливо улыбаясь.
Она светилась.
Это мне и хотелось увидеть.
— Домой, — приказал я.
Глава 19. Дети и думы
Домой мы приехали к десяти часам вечера. Огромный двухэтажный дом с мансардой горел двумя окнами — спальня девочек на втором этаже и спальня Елены Константиновны, мамы Али, на первом. Она тоже жила с нами. После смерти дочери она очень сдала и как-то быстро состарилась. Я не мог ее бросить, и когда заработал первые деньги и начал строительство, предложил ей жить с нами — так она и внучек сможет видеть постоянно, и не будет себя ощущать совсем одинокой. Муж у нее умер от инфаркта, и после смерти Али она тоже стала готовиться к смерти, хотя ей было всего пятьдесят лет в ту пору. Когда она стала возиться с девочками, жизнь наладилась. Главное — быть нужным кому-то.
Основную работу по дому делала моя мама, папа помогал по саду, а Елена Константиновна в основном, занималась детьми — читала им, проверяла домашки, придумывала разные конкурсы на дни рождения, в общем — занималась развитием, и интеллектуальным, и душевным: театры, музеи, выставки. Так что бабушки отлично справлялись со всеми делами.
Конечно, раз в неделю приезжала и помощница, но мама не любила чужих в доме, предпочитала сама все делать: и уборку, и готовку. А уж лучше нее точно никто не готовит! Я хотел избавить ее от нагрузки и поселить в гостевом доме повариху, но мама так обиделась, что я больше с такими предложениями не лез. Пусть будет хозяйкой и делает, как ей удобно. Другой хозяйки в этом доме все-равно нет.
Я отпустил водителя, вызвал ему такси и отправил домой. Ужинать было поздно. Я зашел в спальню к детям, чтобы пожелать им спокойной ночи. Мама моя следила за их режимом строже любой гувернантки. Десять часов — пора спать, и без разговоров. Телефоны тоже отбирала, так что они либо болтали, лежа в кроватях, либо читали книги.
Я постучал и приоткрыл дверь:
— Ку-ку!
— Папа! Смотри, что я нарисовала! — Тая тут же схватила с тумбочки свой альбом и призывно замахала им.
— Па-а-п! А меня Никита дразнит Мимишкой! — Закричала Мия из своей кровати, пытаясь перехватить меня.
— Сейчас разберемся! — пообещал я ей, и присел на кровать к Тае. Она, счастливая, показала мне свои рисунки — портреты бабушек и дедушки, портрет Мии на коне, портрет нашего всеобщего любимца, таксика Оди. Тая здорово схватывала особенности каждого: поворот головы, прищур глаз, улыбка… конечно, Одя лучше всех получился, она сделала, наверное, десятки набросков за день.
— Класс! — похвалил я одну дочку, белокурую, и пересел к темноволосой. Все говорят, что Тая светленькая в маму, а Мия темненькая в меня, типа Мия «папина дочка», но я из обеих люблю. Жизнь за них готов отдать. Им уже десять, но для меня они еще крошки неразумные, которых надо оберегать. А характер уже виден. Мия действительно больше в меня. Она пробивная, активная, любит общаться, в классе у нее много друзей. Она сможет руководить бизнесом, когда вырастет. Хотя, не женское это дело, не хочу, чтобы она становилась как Марго. Но других вариантов не предвидется, наследников у меня нет.
— Что там с Никитой? — спросил я Мию. Она обхватила меня ручками и зашептала прямо в ухо:
— Па-а-ап, он мне очень нравится, а он меня Мимишкой называет, и толкается!
— Понятно, — сказал я строго. — Ну что будем делать? Может, мне ему голову открутить?
Тая от страха ойкнула, а Мия засмеялась:
— Не, не надо. Он без головы станет некрасивым.
Все-таки у нее получше с чувством юмора, чем у сестры. Та всему верит и все воспринимает буквально.
— Ладно. — Я погладил Мию по голове. — Тогда сами разбирайтесь.
Я пожелал своим красавицам спокойной ночи, поцеловал обеих и пошел к себе.
Но долго не мог заснуть. Все думал.
О той, которую встретил сегодня.
Я вспоминал, как здорово она двигается в танце, какая у нее аппетитная фигурка, и грудь, и попа, а талия такая тонкая, обалдеть. А эти руки! Мягкие, теплые, нежные. Мне безумно захотелось, чтобы она обняла меня, погладила по шее. А глаза! Огромные, ясные, космические, в которые так и хочется провалиться. Она как будто живет в другом мире. А губы…как бы я хотел…
Ну, все. Хватит! Я резко остановил свои мечтания.
Надо узнать побольше об этой девушке. И кстати, расследование не завершено! В четверг опять пойду на танцы.
Вот Вадим удивится. Впрочем, в четверг ему будет не до меня, он совещание проводит, а вот потом, если я буду продолжать, могут возникнуть вопросы. С ним-то ладно, мне до его мнения дела нет, а вот если Марго узнает и поймет, что там у меня интерес какой-то, то голову откручивать будут уже мне. Хотя, как она узнает?
