Не обмани меня (СИ) - Сергеева Марианна
И всё же Стогов ловил себя на мысли, что семья отнимает очень много сил и ресурсов и что его друг добился бы гораздо большего, не будь он обременен детьми.
Из Питера он вернулся поздно ночью, а на утро у него снова было назначено судебное заседание. В этот день ему позвонила Ульяна. Андрей думал о ней всё то время, пока был в Петербурге, и с удивлением признавал, что она успела стать нужной ему.
В далекой юности он испытал сильное разочарование и не то чтобы озлобился, но утратил интерес к серьёзным доверительным отношениям с женщиной. Его вполне устраивали нечастые случайные связи, в то время как он упорно пробивал себе дорогу в жизнь и отвоёвывал у судьбы своё место под солнцем. Женщин он всегда выбирал взрослых, опытных и не рассчитывающих больше, чем на одну приятную ночь с ним. И вежливо сводил на нет все многочисленные попытки друзей, матери и сестры познакомить его с подходящей для создания семьи кандидатурой.
Ульяна не была похожа на тех девушек, с которыми он привык иметь дело: уверенных в себе, знающих, чего хотят, умеющих за себя постоять. Во многом наивная, она вместе с тем была такой открытой и смотрела на мир восхищёнными глазами. Ему же хотелось показать ей весь этот мир, чтобы смотреть на него вместе с ней.
И всё же он ждал. Он давал время не только Ульяне, как он сказал ей. Его тоже одолевали сомнения. Не слишком ли он взрослый для такой молодой и неискушённой девушки? Захочет ли она остаться с ним или со временем станет тяготиться их отношениями и выберет кого-то, кто ближе ей по возрасту? Андрей видел, что она была увлечена им, что ей нравились их свидания, лестно его внимание к ней как взрослого состоявшегося мужчины. Она была такой отзывчивой в его руках, так искренне реагировала на каждую его ласку. Но кем он был для неё: мужчиной для серьезных отношений или для первого опыта?
Тогда, после их первой настоящей близости, Андрей едва сумел взять под контроль охватившее его чувство разочарования. В силу профессии он неплохо разбирался в людях и умел распознавать ложь. Он и сам, представляя интересы доверителей, случалось, не раскрывал все известные ему обстоятельства и интерпретировал факты в выгодном для доверителя свете. Профессия же возвела его недоверчивость в ранг личного кредо.
Но в Ульяне он не почувствовал притворства. И потому не мог понять её ложь. То, что у неё было мало мужчин, он не сомневался. Вряд ли она смогла бы так сыграть свою неопытность и девичью застенчивость. Но Андрей был уверен, что кто-то у неё был до него. Не исключено, что всего один раз, слишком неумелой она была в постели. Возможно, с ним связаны неприятные воспоминания. Может быть, её первый раз был глупой случайностью, поэтому она так отчаянно настаивала, что именно Андрей у неё первый, вычеркнув случившееся из жизни.
Тем утром он повёл себя неправильно. Нужно было поговорить с ней, он же просто отвез её к общежитию и уехал.
Он решил, что со временем, когда Ульяна будет к этому готова и будет ему полностью доверять, он узнает, что случилось с ней в прошлом. И что в субботу он заберет её к себе. Но Ульяна спутала все его планы, неожиданно позвонив сама.
* * *
Утром он снова ехал в суд, на этот раз в соседний небольшой город.
Андрей представлял интересы потерпевшего — отца, у которого в драке убили сына. Четверо против одного. Среди нападавших оказался сын местного чиновника, который в итоге фигурировал в деле свидетелем, как и двое его подельников. Обвинение было предъявлено только одному из нападавших, причём за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны. Стогов взялся за это дело по большой просьбе хороших знакомых, которым не хотел отказывать.
Выносить горе родителей, потерявших единственного ребёнка, было морально тяжело. За годы работы адвокатом Андрей не утратил способность сочувствовать и сопереживать, как многие его коллеги. Ещё сложнее было объяснить, что в условиях действующей системы привлечь всех виновных к ответственности будет практически невозможно.
— Тогда сделайте всё, чтобы им их безнаказанность досталась как можно дороже. Нам терять уже нечего, — заявил ему отец погибшего.
И Андрей делал. Они вместе писали жалобы в прокуратуру, подключили прессу, присутствовали на каждом судебном заседании и готовились подавать апелляцию на приговор. Дело тянулось уже полгода, и каждый раз он возвращался домой измотанным и опустошённым.
Но сегодняшний день не казался ему таким безнадёжным, и причиной этому была мысль, что дома его ждёт Ульяна. Он редко кого пускал в свою квартиру, только близких и проверенных друзей и никогда — случайных женщин. Она же ощущалась им как… своя, родная. Родная — да, именно так. Андрей понял, что нашёл нужное слово.
Ульяна
После того, как Андрей забрал меня к себе, между нами всё вроде бы наладилось. Мы не вспоминали то утро, ставшее причиной нашего серьёзного разлада, не обсуждали случившееся. Как будто каждый принял свою правду и оставил её в прошлом.
Андрей по-прежнему был со мной ласковым и заботливым. Я всё чаще оставалась у него ночевать, когда он забирал меня из университета. Но иногда, когда он уезжал к матери в станицу или когда задерживался в офисе допоздна, я ночевала у себя в общежитии.
Нашим излюбленным местом по вечерам стал его кабинет. Андрей работал с бумагами или на компьютере. Я забиралась в кресло с ногами, удобно устраивалась с учебником и готовилась к занятиям. Нередко он рассказывал мне случаи из своей адвокатской практики, которые я слушала, открыв рот: это было интересно, а порой даже забавно.
По выходным мы ездили в супермаркет или на местный рынок покупать продукты, из которых потом вместе готовили обед. Оказалось, Стогов знает множество способов приготовления жаркого. Наблюдать за тем, как он хозяйничает на кухне, как своими крепкими руками нарезает и маринует мясо, шинкует лук, стало для меня особым удовольствием. Как и нетерпеливое ожидание момента, когда можно будет попробовать готовое блюдо, дымящееся аппетитными ароматами. В такие моменты мне становились, как никогда, понятны мечтательные вздохи моих подруг о предмете их обожания: «Он ещё и готовит!»
Стараниями Андрея я обзавелась в его квартире помимо зубной щётки, которую он мне предоставил ещё в первый вечер, своим шампунем, гелем для душа, мягкими тапочками, коротким шёлковым халатом на запахе и шёлковой ночной сорочкой. Он выделил мне полку в ванной для моих баночек и тюбиков и место в шкафу в спальне для моих вещей. Часть моих учебников прочно обосновалась у него в кабинете.
Ночами неторопливые чувственные ласки моего любовника дарили упоительное наслаждение. Терпеливо, как и раньше, он шаг за шагом преодолевал оставшуюся во мне стеснительность и увлекал всё дальше в новый для меня мир страсти и плотских утех. Я чувствовала себя в его руках развратницей, но его порочные прикосновения и вкрадчивый шёпот пьянили и подчиняли меня, заставляли соглашаться на любые его желания и фантазии и каждый раз с предвкушением ждать новой ночи с ним.
В общем, возникало ощущение, что я прочно интегрируюсь в его жизненное пространство. А я… я забыла обо всём, кроме нас с Андреем. Я восхищалась своим мужчиной, хотела принадлежать ему, проводить с ним как можно больше времени. Я была влюблена и счастлива.
Однако новая проблема в наших отношениях дала о себе знать неожиданным образом.
Глава 8. Ревность
«Something in her voice
Alerted my suspicious heart»
Что-то в ее голосе
Насторожило мое подозрительное сердце.
(RobertCray— «FoulPlay»)
Субботним днём я сижу за столом в своей комнате в общежитии, пью чай и развлекаюсь, слушая анекдоты заглянувшего к нам и сидящего рядом Алексея, старшекурсника с отделения журналистики.
Вообще-то ему нужна была Оксана, но она ещё с утра убежала по своим делам. Лёшка, раз уж пришёл, напросился на чай с печеньем, хотя я его предупредила, что тоже скоро буду уходить. Вот-вот должен прийти Андрей и забрать меня к себе.
