В одной постели - Айрин Лакс
— У меня мигрень. Игра, клуб, девочки… Все отменяется. Впереди выходные, и я хочу провести их в тихой, домашней обстановке. Поработаем отсюда, — хлопнул себя по бедрам.
Мои мысли совершили какой-то неправильный кувырок, подумав о том, о чем не стоило думать.
Я постаралась их заглушить, но вышло не очень хорошо. Я продолжала рассматривать босса, делая это как будто украдкой. Честно, эти траблы жутко раздражали. Неловкость не хотела исчезать, прочно поселившись между нами.
— Что бы ты хотела на ужин?
— Думаю, такого нет в меню ни одного ресторана.
— Вот как? И что же этого?
— Чтобы вы хотя бы чуточку вели себя не так развязно и позволили мне освоиться в стенах этого дома.
— А вот это уже надо спрашивать не у чужого меню, а у своего! — нагло заявил босс.
Он встал, подошел ко мне и наклонился к уху.
— Если бы я хотел тебя смутить… Смутить по-настоящему, имею в виду, то нечаянно столкнул бы этот массивный халат с твоего плеча вот так… — показал.
Халат, предатель, послушно сполз вниз.
Чудовищно, но я застыла, едва дыша.
— Потом я бы посмотрел тебе в глаза, медленно перевел взгляд на губы, потом снова в глаза, не разглядываю твою обнаженную грудь! — покачал пальцем. — Хотя она достойна внимания, ведь эти карамельные сосочки по вкусу напоминали ириски. Но я же об этом помалкиваю и никак не ввожу тебя в краску. И я бы смотрел тебе в глаза так долго, понемногу приближаясь к твоим губам, что тебе бы уже захотелось уйти из-под моего пристального взгляда… И только тогда я бы посмотрел на твою грудь, легонько сжав сосок, вставший торчком, лизнул твои губы…
У меня в голове помутилось.
Он всего лишь говорил, как бы это сделал, но возникло ощущение, будто он уже делал все это.
Как?
Мне было трудно дышать! Ноги вросли в пол.
Пальцы сжимались и разжимались, подрагивая.
Я чувствовала себя будто под гипнотизирующим взглядом удава — босс смотрел мне в глаза. И я клянусь, смотрел именно так, как говорил.
Смотрела и чувствовала жар, смущение, стеснение, невыносимый голод… И если бы он посмотрел мне на грудь так, как сказал, я бы вспыхнула.
— Медленно провел бы вот так…
Моего рта коснулся влажный, горячий язык Эмиля, облизал его, придав чужой вкус, чуть-чуть прикусил нижнюю губу, оттянув.
— И ты бы захотела, чтобы я точно так же занялся твоей грудью…
Он будто проложил дорожку своего дыхания между моих приоткрывшихся губ. Меня поджаривали как на открытом огне!
— И поверь, это все даже рядом не стояло с тем, как юрко мой язык двигался бы между нежных складочек, слизывая капельки выступившей росы, — шепнул хрипло.
Оооо… Что делается?
— И потом я бы надел на тебя вот эти трусики, зная, что ты вышла из ванной без них.
Он присел возле моих ног и растянул трусики, будто приглашая переступить и встать.
— Натягивал бы их медленно-медленно. Мое дыхание щекотало бы твою кожу, и я бы обязательно почувствовал, как ты пахнешь. Снова пахнешь возбуждением.
Эмиль встал.
Он был выше, но ненамного. Я пялилась на его губы и не могла отделаться от впечатления, что попала в пряничный домик ведьмы, а главным десертом в меню для девочки, которая не верит в добрые детские сказки, был именно он — мой босс.
И так близко-близко, что можно его поцеловать…
Может быть после этого неловкость растает?
Глава 13
Ада
— Но я всего лишь зашел спросить, что ты хочешь на ужин, — промолвил босс и отодвинулся.
Между нами возникло расстояние, но мое тело продолжало сотрясать волны жара. Томительное тепло чувственно кралось вверх по бедрам и лозами оплетало средоточие моей женственности. Вагина все еще ныла после ночи с Эмилем, но теперь к этим ноющим ощущениям добавилась и приятная, ощутимая тяжесть.
И как можно было быть таким соблазнительным и гадким мужчиной одновременно?
Всего-то нужно быть Эмилем Каролем.
Он фактически продемонстрировал, что мог бы влегкую мной завладеть, заставить течь и чувствовать себя так же глупо, как одна из шеренги его девиц, которые после одной ночи с ним бегали за моим боссом, как безумные.
Даже самые гордые и неприступные потом поджидали его всюду, подстерегали и в зной, и в ливень, и в лютый мороз.
Я много раз видела эту картину, как Эмиль, жутко занятый телефонным разговором или беседой с кем-то, вышагивал, поправляя свои волосы, а за ним тенью, срываясь на бег, ломая каблуки, неслась одна из дурочек, иногда со слезами и воплями:
— Эмиль! Эмиль, я люблю тебя! Эмиль, ты в моем сердце навеки.
Признаюсь честно, я иногда сама таких дурочек обламывала, устраняла и указывала им на место. Я помню, последняя обвинила меня:
— Ах ты, сука. Подстилка… Сама ноги перед ним раздвигаешь! От конкуренток избавляешься, стерва. Я выясню, кто ты такая, и твоей семьей не поздоровится.
В ответ я рассмеялась:
— Выясни. Буду рада узнать, кто мои родители, и забуду их имена через минуту. А что касается тебя, то ты только что по глупости лишилась очень щедрого денежного поощрения!
Лицо блондинки стало одного цвета с ее платиновыми волосами. Она пропищала:
— Что?
— А ты не знала? Эмиль всегда делает подарки своим бывшим любовницам. Но так как он очень занят, то поручает это мне. Оговорен лишь верхний порог суммы. Все остальное — на мое усмотрение. И на мое усмотрение, ты и рубля не стоишь. Свободна!
Признаюсь, мне было приятно видеть, как стерва мигом потеряла гонор и даже принялась неуклюже извиняться… От ее извинений мне стало еще противнее. Надо же, минуту назад пела о любви, а сейчас ради денег была готова вытереть до блеска мои туфли рукавом своего модного пальто!
И вот она я — та, что гордилась собственной верностью, преданностью и отсутствием плотского интереса к Эмилю, стояла и чувствовала себя глупышкой, которую обыграли всухую.
Или в мокрую…
Ведь слова Эмиля имели свой эффект, и между ног стало чуточк влажно. Так непривычно…
Ко
