Бывшая принцесса - Мария Степановна Киселёва
— Это не выйдет за пределы спальни.
— Не сомневаюсь. — отвечает, когда лежим в постели спинами друг к другу.
Кровать прогибается и Николай поворачивается в мою сторону.
— Последний вопрос.
— Ты полчаса как закрыл эту тему.
— Они уже трахались?
Быстро поворачиваюсь, встречаясь с пылающим в темноте взглядом.
— Анна и Сергей?
— Блять. Не используй их имена в одном предложении.
Я улыбаюсь, и даже в мраке вижу, как уголок губ Николая дернулся.
— Не уверена, что они когда-либо держались за ручки. Парочка невиннее детей в детском саду.
— Твою мать!
Ничего не понимаю, когда муж вскакивает, включает лампу на тумбочке.
— Я его прикончу. Гребанный педофил.
— Эй, он же не совращал ее до двенадцати. Это определение педофилии.
— Ты не делаешь лучше.
Отбрасываю одеяло и бегу за Николаем по коридору, который освещает тусклый свет летней ночи.
— Плевать на то, что Сергею тридцать два, а Анне двадцать четыре. Он знает ее с пяти, Квин. Так что возвращайся в кровать, где до тебя не долетят звуки.
Я знаю, что Павел и Сергей чаще всего спят на втором этаже главного дома, пусть у них и есть жилье в городе.
Мужской свирепый шаг равен моему бегу.
— Ты серьезно слепо доверяешь моим инстинктам связи между мужчиной и женщиной? Из-за этого пойдешь и испортишь отношения с лучшим другом?
Ударяюсь в крепкую спину, когда Николай останавливается.
— Не пытайся играть со мной, как с другими. Ты разбираешься в людях лучше, чем предполагаешь.
Бью его по спине.
— Иди в задницу, Николай!
— Осторожнее, я могу принять и за приглашение.
— Я серьезно. Не хочу, чтобы на моих руках была кровь… не так.
Уже полночь, но на третьем этаже живут только Громовы. Многострадальная Анна в другом крыле. Мы вряд ли кого-то разбудили или попались на глаза.
— Делать вид, что ничего не замечаю. Охрененно. — бормочет Николай.
Он перебрасывает пистолет из одной руки в другую. Даже не заметила, как он его схватил и действительно нес в комнату Сергея.
Я уже сотню раз пожалела о своем любопытстве и разговоре.
Молча ложимся в постель, не шевелимся.
— Ты пыхтишь, как еж. — произношу спустя некоторое время, когда дыхание Николая начинает действительно раздражать.
— Львенок, я блять сейчас абсолютно не в состоянии делать дыхательную гимн…
Отодвигаюсь на край кровати и накрываю уши одеялом. Это словно заставило его замолчать. Чувствую, как Николай расслабляет тело и его вес сказывается на матрасе. Сердце замирает, когда через некоторое время муж предпринимает попытку подвинуться ближе.
Что между нами происходит? Иногда мы ведем себя, как обычная пара, а в другой момент раздаем приказы и думаем об убийстве.
Мысли снова переходят на разъяренного Николая, его интереса к половой жизни сестры. Не думаю, что мне удалось сдержать смешок-фырканье. Если муж так беспокоится за Анну, за которую нес полную ответственность с семнадцати, что будет с его дочерью? Этого история вряд ли узнает, когда Николай скорее всего будет мертв после захвата Коза Ностры. Жизнь убийцы, Главы Братвы, начальника почти сотни человек, владельца Острова и части Атлантик-Сити в обмен на свободу и империю МакГрат. Это более чем честная сделка — убеждаю себя как аудитор семейного бизнеса Громовых.
Мне нужна передышка.
И приближалось восемнадцатое июня — две недели со дня свадьбы. Мой двадцать первый день рождения. Именно до него мы с Ричардом должны были пожениться.
Николай не имел ничего против того, что в Атлантик-Сити приедут Лиза и Таиша, о попадании на Остров не могло быть речи. Мы встретимся в любимом из клубов мужа — “Амур”. И я думала, что буду больше радоваться этому событию. Но сейчас чувствую себя спокойно сидя в пляжном кресле на берегу Острова.
— Как дела с бизнесом? — спрашивает Анна, потягивая рядом смузи.
Мы сидим практически лицом друг к другу, мне открывается вид на кровавый закат, отраженный в заливе Поинт Бар.
— Гладко.
Не знаю, известно ли Анне о повторной утечке на двести тысяч, поэтому отвечаю размыто.
— А с Ником? Не хуже, да?
Окидываю ее насмешливым взглядом.
— Да, все терпимо. — и это раздражает, я внутренне сгораю от притяжения к мужу, с которым и так нахожусь вместе не менее пяти часов ночью и пары в кабинете — А у вас?
Анна заливается румянцем, а может, это свет заката.
— Вы с Ником слишком много болтаете, так что я ничего не скажу.
Смеемся.
— Выкладывай. У меня свои методы пыток.
Шутки про насилие — классика Острова Грома и его обитателей.
— Мы пару раз говорили. И Сергей стоял так близко, знаешь, сердце буквально выскакивало, но не от страха или волнения. — какая же она невинная и красивая — У тебя с Диккенсом было так же?
— У нас была скорее платоническая любовь. Не думаю, что мир придумал что-то лучше. Итак, вы постояли и терлись, занимаясь оральным сексом, а дальше?
— Квин! — едва не подпрыгивает, ставит смузи на подставку — Ничего… — понижает голос — ничего не было.
— Но вы были близко. — прищуриваюсь — Признайся, у него большой? — она закрывает лицо руками — То, что у Сергея встал на тебя не подвергается сомнению, так что отвечай. Хочешь взамен расскажу о твоем брате?
— Нет-нет-нет!
Там есть о чем рассказать, хорошо, что скоро я выплесну эту информацию на подруг.
Я смеюсь еще громче. Меня одну забавляют отношения Анны. Николай в последнее время едва не взрывается, когда видит друга. Думаю, Сергея скорее отослали в город, чем отправили по делам.
Анна кивает за мою спину, и я поворачиваюсь. Не сомневаюсь, что золовка рада сменить тему.
За моей спиной располагается небольшая поляна-площадка. Она в двадцати метрах от нас. На нее выходят Николай и Павел.
Не буду скрывать, что уже наблюдала за их спаррингом, но еще ни разу не застала в бою Сергея. Я думала, меня будет воротить от жестокости, но между мужчинами только расчетливая прагматичность, это не более чем тренировка.
Несмотря на то, что нас разделяет тропинка и хаотичная растительность, уверена, муж и его советник заметили нас.
Отворачиваюсь, смотря перед собой. Почти завидую Анне, наблюдающей за боем с лучшего зрительского места.
— Следи. — говорю увлеченной шатенке — Сейчас Павел первый снимет футболку, Николай
