Рубль-пять - Алёна Берндт
В невеселых своих думах Натка не заметила, как показалась из-за поворота ее родная Семеновка. Когда она подошла к своему дому, навстречу ей выбежала бледная и испуганная соседка тетя Галя:
– Ой, Натка, наконец-то ты вернулась! Бабушку твою на скорой увезли, в район! Я вышла кур кормить, гляжу через забор, а она во дворе лежит! Я Валю позвала, она за врачом побежала и в район звонить! Сказали, вроде бы сердце!
Натка обессиленно опустилась на невысокую покосившуюся скамью возле старенького забора соседки, страх бросился в голову и душу ледяным потоком, она прикрыла глаза и подумала – пусть это все будет плохим сном! Но понимала – это происходит наяву.
Глава 14
Операция была назначена на следующий день. Дарья Ивановна была бледна, дышала тяжело и смотрела на такую же бледную Натку, которая сидела на самом краешке стула у ее кровати. Пустили Натку на пару минут, не больше, и строгая медсестра уже поглядывала из-за двери.
– Ну, Наталья, остаешься ты одна теперь, – прошептала Дарья внучке. – Ты прости меня, ежели чем тебя обидела, я добра тебе хотела.
– Бабуль, ну ты что! – еле сдерживая слезы, потому что медсестра строго-настрого запретила рыдать, причитать и всячески волновать больную, сказала Натка. – Все хорошо будет, я с доктором говорила, он сказал – такие операции теперь обычное дело.
– Обычное, да не обычное. Чую я, внученька, отжила я свое… да может, и хорошо… устала я, Бог один знает, как устала. А тебе еще предстоит, все впереди… береги себя, не давай в обиду. Все, иди. Вон уж Марина Викентьевна рукой машет. Бог даст, свидимся еще. А нет – так ты по мне зря слез не лей. Знай – мне там лучше…
Натка не смогла ничего сказать – горло сдавило, слезы прямо кипели в глазах. Обняв на прощание бабушку, она пошла вслед за медсестрой, и уже на лестнице дала волю слезам – потоками ринулись они из глаз, застлав все кругом.
На самом деле, врач ей сказал, что шансов мало… что его пациентка может не пережить наркоз, да и сердце… Но тут же, глянув в огромные синие глаза стоявшей перед ним девушки, видавший всякое за свою долгую карьеру доктор спохватился:
– Ну, всякое может быть, ваша бабушка – человек сильный, волевой! Сколько раз такое видел, что воля к жизни побеждает болезнь! Вы, голубушка, крепитесь… и верьте.
Нет, не случилось чуда, не победила воля к жизни… Операцию Дарья Ивановна перенесла, а вот после… скончалась, не приходя в сознание, через четыре часа.
Натка, сидевшая на стуле в прохладном больничном коридоре, все поняла по глазам шагающего к ней врача. Поднявшись навстречу, она смотрела в его потемневшее лицо и ничего не спрашивала. Доктор молча взял холодные Наткины руки в свои ладони, так и стояли они в коридоре, по которому то и дело бежали озабоченные делами люди в белых халатах и высоких накрахмаленных шапочках.
Следующий месяц, и даже больше, окрасился для Натки отнюдь не в летние краски. Горькие хлопоты и думы затмили душу, сделав все остальное таким далеким и незначительным. Получив документ об окончании училища, Натка как-то растерянно покивала в ответ на поздравления преподавателей, сложила его в сумочку и побрела к автовокзалу Озерков.
Непонятно, как ей теперь жить… она знала, что вот есть у нее бабушка, которая все решит и скажет, что и когда делать, куда и когда идти… А теперь как? Хотя, надо сказать, что со всеми хлопотами по погребению Дарьи Ивановны Натка справилась, при помощи соседей и, конечно, Андрея. Именно он организовал машину от колхоза, и многое другое, за что Натка была ему очень благодарна. Но только… теперь она боялась его еще сильнее, чем раньше – за спиной бабушки ей было спокойнее. А вот теперь – она одна, и сама за себя…
Людмила Юрьевна, заведующая пошивочной мастерской, после сорокового дня пришла к Натке с приглашением:
– Ну, что ж, красавица моя. Учеба у тебя позади, давай-ка в понедельник приходи устраиваться на работу. А то напарница моя собралась ребеночка родить третьего, скоро в декретный отпуск, как же я буду одна.
– Спасибо вам, Людмила Юрьевна. – Натка отложила в сторону серп, которым скашивала траву вдоль забора. – Но я уже договорилась, в книжный магазин пойду работать. Тетя Аня в город переезжает, а я вместо нее… Вы уж не обижайтесь на меня, только я не смогла отказаться – книги…
– Да что ты, милая, какая обида! – Людмила обняла худенькие плечи девушки. – Все ты верно сделала, если душа больше лежит, туда и надо идти. Работа, да еще и для души приятная, так и должно быть. Ну, ты смотри, если вдруг надумаешь, или подработать захочешь – приходи ко мне без стеснения. Руки у тебя ловкие, сама ты старательная, я тебе всегда буду рада.
Натка обрадовалась, что наставница не рассердилась на нее, и даже порадовалась тому, что Натка нашла место себе по душе. А она и вправду была несказанно рада, что работать будет в окружении книг. И даже можно будет иногда немного читать, просматривать свежие, недавно отпечатанные страницы… И все это великолепие – новенькие блокноты, календарики и открытки, ручки и карандаши, кисти и краски – все это будет теперь в ее ведении. Хотя ей было и немного страшно – тетя Аня рассказала ей, как составлять отчеты, вести ежедневную кассу и прочие премудрости, но Натка боялась, что может что-то позабыть или сделать не так.
– Да не бойся ты, мы все начинали когда-то, и не академики какие – простые люди, – подбадривала Анна свою преемницу. – И ты со всем справишься, всему научишься. Ну, расскажи мне лучше, по секрету, что там кавалер твой? Девчонки местные все уши прожужжали, как придут, его обсуждают.
– А что рассказывать, я и не знаю. Андрей мне очень помог, когда бабушки… не
