Кукла. Я не была твоей - Настя Кравченко
— Че совсем не страшно?
— Страшно, но вам должно быть ещё страшнее.
— С чего это?
— С того, что Майор человек опасный и думаю вам не поздоровится.
— Ну и дура, что так думаешь. Главное, чтобы на встречу приехал. А то может ты ему и не нужна. Кто захочет за подстилку впрягаться?
— Может и не приедет.
— А если не приедет, то я с тобой развлекаться буду. Покажешь мне как Майора ублажала.
— Никак. И тебя не буду.
— Будешь как миленькая. Жить захочешь на все что угодно пойдешь. Ну ка блузочку расстегни немного.
И этот мерзкий тип подошел ко мне совсем близко. Он потянулся к моей блузке, но я оттолкнула его руку. Зря. Мужик снова на отмажь ударил меня по той же щеке, на этот раз было гораздо больнее. Я посмотрела в его глаза, в них была одна лишь злость. Он не стал ждать и навалился на меня. Я кричала, пинала его, била руками. Чувствовала, как он облизывать мою шею и как противно от него воняет потом и сигаретами. Слышала, как отскакивали пуговки от блузки, как трещали швы на моей одежде, но я сопротивлялась. До последнего.
* * *
ОН
— Че тебе Антох? Сплю я, не ясно…
— Дашку забрали!
— Че?
— Майор, меня прижали тачкой, не смог выехать…
— Какого хера Антон? Кто?
— Номер запомнил, тачку пробил. Крайнего пацаны.
— Собирай всех, срочно! Ко мне всех!
— Уже. Сам лечу, скоро буду.
Твою ж мать. Сука. Я его пристрелю собаку. Своими руками.
Одеваюсь. Спускаюсь. На Томку ору, чтоб не мешала. Пацаны уже подтянулись. Во дворе тачек никогда столько не было. Антоха красавчик, всех собрал. А если бы Дашку не профукал, не пришлось бы. На крыльце стою, пацаны на меня смотрят, ждут. А я понятия не имею че делать.
Телефон звонит, номер неизвестный.
— Слушаю.
— Здорово Майор. Как дела?
— Че надо?
— Ты ничего не потерял? Могу дать подсказку: карие глаза, длинные волосы, кусается.
— Место и время?
— По делу сразу. Это хорошо.
— В центре встретимся, где свидетелей побольше. Я прекрасно понимаю, что в поле мне с тобой не справится. Поговорим и, если договоримся, сучку тебе твою верну.
— Чтоб ни одной царапины.
— Ну тут я не обещаю. Она у тебя на цепи сидела что ли? Че дикая такая?
— Я сказал.
— Завтра, в девять утра, на Мамаевской площади.
— Приеду.
Мудила этот трубку не отключил. Слышу орет на кого-то. Дашка визжит. Ещё голоса, ничего не понимаю.
«Я сказал не трогать, ты дебил»
«Толку с неё, она бешенная»
Слышу шлепок, снова Дашкин крик. Падла. Всем бошки по отрываю.
Антоха во двор залетает. Глаза виноватые, ещё бы. Ладно с ним потом.
— Майор…
— Заткнись, злой я. Потом. Пацаны, дело у нас. Крайний сука совсем берега попутал. Пора его на место поставить раз и навсегда. Встречу назначил на завтра, нихера. Знаю я где он обитает, крыса помойная. Стемнеет и рванем. Я щас позвоню кое-кому помогут, но мараться они не станут. Берем живьем, не валим никого. Девка у них, её точно живой надо.
Понятно?
Пацаны чуть ли не хором отвечают «Понятно».
— Стволы берем?
— Нет, блядь Антох. С тортом поедем, конечно берем. Чтоб у каждого ствол был. Ты отвечаешь.
— Сделаю.
— Так, через четыре часа выезжаем.
В дом захожу. Трясет. Я столько дерьма уже повидал, а так страшно не было. Дашку жалко. Хорошая она. Сам виноват, сам сука её в дом притащил. И она винит, точно винит. А то что отпор даст, не сомневаюсь. Главное, чтоб толпой… не буду думать. Справится она. Должна справится. Позвонить надо. Где сука телефон?
— Майор это, узнал?
— Узнал.
— Помощь нужна.
— Какая?
— Бойцов с десяток. В полном маскараде. Стволы помощней чтоб были.
— Не могу Майор, сам понимаешь. Сейчас не могу.
— Палить не будут. Так для показухи. Мы все сами.
— Когда надо?
— Через три часа.
— Кто?
— Крайний бузит.
— Давно бы ты его уже…успокоил.
— Вот сегодня и успокою.
— Где будете?
— В нору его едем, адрес скину.
— Хорошо Майор. Будут парни.
— В расчете тогда.
— В расчете.
Полковник — мужик слова. Должен мне. Почистил за ним однажды, перегнул он немного. А теперь и мне поможет. Не подведет.
Как же три часа сука долго тянутся. Жратва не лезет. Волнуюсь. Че там кукла как? Держится или сдалась? Не сдастся, уверен.
Антона броник заставил надеть. Пацанов вооружил до зубов, точно на войну едем. Пиджак накинул и в тачку. Далеко ехать, смеркаться начинает. Приедем темень будет. Конец падле.
На месте. ОМОН с нами. Полковник слово сдержал. Пацанов много. Крайнему не сладко придется. Парни у меня что надо, многие служивые бывшие. По-тихому приказал все сделать, постараться. Из кожи вылезти, но девку мне вернуть.
Быстро сработали. Постреляли немного. И вот она вся шайка крайнего, да и он сам на коленях передо мной стоят. Трясутся. Фарами в рожи им светим. Человек пятнадцать их всего.
ОМОН отпускаю, хватит, страху нагнали, больше не куда. Антоха Дашку ведет. Твою мать. Выглядит херово, совсем. Блузка разорвана, края руками держит, чтоб не распахнулась. Ногами еле перебирает. Вниз смотрит. Досталось кукле. Ничего, сейчас казнить начну.
Ко мне подходит. Глазищами своими на меня смотрит. Опять волчьим взглядом. Ни одна мышца на лице не двигается, типа и не произошло ничего. Губа разбита. На щеке ссадина. Блузка в клочья. Шорты порваны, суки моё тронули. Пиджак снимаю, на Дашку накидываю. Она в пиджак вжимается.
— Били?
— Били.
— Что ещё?
— Вот тот в синей футболке приставал.
— Врет она. Не приставал я. Баба дикая. Сама выпрашивала, — мудак орет, а меня уже накрыло. Прям чувствую, как кровь по венам кипятком струится. Завалю мразь. И похер на последствия.
— Этот? — Стволом в урода тыкаю.
— Ага. А вот этот на него наорал и сказал меня не трогать.
— Не трогали?
— Нет.
— Майор прости. Не подумал. Я бабу твою защищал. Все же с ней нормально. — Крайний ссыт. Знает, что расправа суровая будет.
— По-твоему это нормально? — Ору, на куклу указываю.
— Прости Майор.
— Ладошки покажи, да ты. — говорю уроду в синей футболке. Руки поднял, трясется. Стреляю. Ладошку на вылет. Визжит, как баба. Упал. Плачет вроде.
Будет знать, как чужое трогать. На Дашку смотрю, а она на мудака плачущего глядит. Думал отвернется. А нет же, смотрит. С отвращением, злобой, но смотрит. Девка с каждым разом все больше и больше удивляет.
— Че делать будем?
— Прости Майор, я понял всё. Понял.
