Бывший. Ты будешь моей (СИ) - Бонд Айрин

Но сейчас на меня накатывает облегчение. Не думала, что буду так рада появлению Наварского. Но в данной ситуации я невероятно рада.

Когда перестаю всхлипывать, отстраняюсь от него и отхожу. Отворачиваюсь и вытираю слезы.

Устала. Испугалась. Разревелась.

Надеюсь, Наварский не станет использовать это против меня. Хотя… он точно не будет это делать.

- Дрова есть? – спрашивает он.

- Не знаю. Мы только приехали, как Васю вызвали обратно в город. Поэтому… не знаю.

Вижу, что от упоминания Васи желваки на скулах у Наварского опасно играют, поэтому сворачиваю разговор.

- Пойду, осмотрюсь, - кивает он, берет фонарь и выходит.

А я медленно перевожу дыхание. Перспектива провести с Наварским под одной крышей неделю пугает. Но и одновременно я невероятно рада его появлению. В самый нужный момент!

Надеваю пуховик, шапку и решаюсь выйти на улицу. Может, ему нужна моя помощь? Хотя, чем я могу помочь?

Снег метет так, что на расстоянии пары метров вообще ничего не видно. Дохожу до сарая и слышу оттуда стук. Заглядываю, и сердце опять предательски радуется.

Наварский рубит дрова. Что бы я делала, если бы он не приехал?

- Помочь? – робко спрашиваю.

Надо с ним налаживать контакт, как минимум на это время, которое мы с ним заперты в одном доме. Но и ради дочери надо. Пусть я и хотела немного отсрочить этот момент…

- Нет, Алис, иди в дом, - говорит он.

- Могу подержать фонарь, - тут же предлагаю.

- Ну подержи, - кивает он, задерживая на мне свой взгляд, от которого руки начинают дрожать.

Он опять начинает рубить. Через десять минут уже возвращаемся в дом. Струшиваю с себя снег, развешиваю верхнюю одежду, чтобы сохла.

Наблюдаю, как Наварский разжигает камин, и это чувство радости не отпускает меня. Как мало надо человеку для счастья: тепло и почувствовать, что ты в безопасности…

Пусть и это чувство безопасности дал Наварский…

- Будешь чай? – спрашиваю у него.

Хоть как-то надо его отблагодарить за то, что спас нас от холода.

- Буду, - кивает он с легкой ухмылкой.

Отхожу к плите, ставлю на газ чайник. Насыпаю в заварник чай.

- Как ты нас нашел? – решаюсь узнать у него то, что меня интересует.

- Твоя мама дала адрес и координаты, - спокойно говорит Наварский.

Уже даже не бесится, как это было, когда я только открыла ему дверь.

- Моя мама? – кидаю на него быстрый взгляд. – А есть хоть что-то, что моя мама тебе не рассказала?

Губ Наварского касается легкая усмешка. Смотрит на меня так, что пульс начинает стучать в висках, а в горле пересыхает.

Тут же отворачиваюсь.

- Думаю, твоя мама еще много чего не успела рассказать, - медленно говорит он.

- Например? – не удерживаюсь от продолжения разговора.

- Например, что я отец Даши. Как так вышло, что она не знает?

Ох, зря я поддержала этот разговор!

- Так вышло, - коротко отвечаю.

- Почему ты это скрыла от родственников? – продолжает он «допрос».

- А как ты себе это представляешь? – тут же возмущенно шепчу, а потом осекаюсь.

Мы должны поддерживать дружеские отношения. Как минимум – не ругаться. Ради Даши и ради того, чтобы не поубивать друг друга, пока находимся под одной крышей.

- Я себе это хорошо представляю, - спокойно отвечает он. – Но не пойму, почему ты скрыла этот факт?

- А почему ты сейчас не со своей женой? – тут же решаюсь задать ему тоже не самые удобные для него вопросы.

- Потому что я сейчас с вами, - едва заметно усмехается он.

- Логика железная, - киваю я и опять отворачиваюсь.

Наливаю чай и ставлю перед Наварским. Достаю печенье, конфеты. Делаю бутерброды. В общем, на большее я сейчас, в два часа ночи, не способна.

Хочу тут же сбежать в нашу с Дашей комнату, но он меня останавливает:

- Я не знал, что ты мне звонила. Тогда, пять лет назад.

Замираю, судорожно сглатываю.

- Это уже в прошлом, - медленно произношу, хотя голос предательски дрожит.

Надо отпустить это, а я всё еще реагирую…

- С твоего номера не было ни одного пропущенного, - опять повторяет он, рассматривая меня задумчиво. – Я бы тебе перезвонил. Обязательно.

Опять ком в горле. Держусь. Заставляю себя не реагировать.

Неопределенно пожимаю плечами. К чему сейчас ковырять прошлое? Ничего уже не вернешь и не поменяешь. Слишком много времени прошло.

Наварский стискивает челюсти и мрачно сообщает:

- Я тебе тоже тогда звонил, - и холодно усмехается от этих слов.

- Не было звонков, - тут же говорю я, смотря на него во все глаза.

- Один раз трубку взял какой-то хрен. В другие разы – у тебя не было связи.

Судорожно соображаю, пытаясь вспомнить, что тогда происходило. Почему у меня могло не быть связи.

И вспоминаю…

- У меня утонул мобильный, - медленно говорю. – Я тогда уехала на море и уронила в море мобильный. Ни телефон, ни карточка не заработали, поэтому я купила другую…

Мысленно погружаюсь в те события. Я так измотала себя ежесекундным ожиданием звонка от Наварского, что дергалась от любого звука. Вот только он не звонил. Поэтому, когда мой телефон утонул в море, я не стала восстанавливать карточку, а просто купила новую. Можно сказать, отрезала себя от надежды…

- Я тебе звонила с нового номера… - тихо говорю, вспоминая те события. – То есть с неизвестного…

Наварский задумчиво смотрит на меня.

- Почему за Васю не вышла? – мрачно спрашивает он.

- За Васю? – хмурюсь. – Почему я за него должна была выйти?

- Если мне не изменяет память, он был тогда твоим женихом. Или у тебя был тогда еще какой-то Вася?

20

Алиса

Замираю от слов Наварского. Что за ерунду он говорит?

- Жених? – удивленно переспрашиваю. – Вася был моим женихом? С чего ты это взял?

Наварский смотрит на меня мрачно.

- Не Вася? Ну а кто тогда был?

- Никто, - отвечаю, находясь в каком-то странном оцепенении и удивлении.

Дверь в комнату тихо открывается, и я вижу сонную Дашу.

- Мама… Дядя Глеб? Ты к нам приехал? – начинает она задавать вопросы, сонно рассматривая нас.

- Привет, принцесса, - начинает улыбаться ей Наварский. – Приехал.

- На Новый год?

- Да, - кивает он.

- С нами будешь праздновать?

- Буду с вами, - опять улыбается Наварский.

Тепло улыбается. Видно, что он к Даше расположен.

- Дашуль, сейчас ночь, - прерываю я их беседу. – Пошли спать. Я с тобой лягу.

Ухожу с кухни, даже не смотря на Наварского. Его разговор выбил меня из колеи. С чего он вообще взял, что у меня был жених? В голове не укладывается.

Забираю доченьку и ухожу с ней в комнату. Ложимся, и она почти сразу засыпает. В общем, я тоже засыпаю, и просыпаюсь только утром.

- Мама, мама, просыпайся, - шепчет мне Дашуля. – Там дядя Глеб уже проснулся…

От упоминания о Наварском мое сердце ускоряет свой бег. Как я переживу несколько дней на одной территории с ним? Воспоминания из прошлого всё больше лезут в мою голову и не хотят покидать ее.

Видеть его, разговаривать, находиться с ним под одной крышей – это кажется каким-то испытанием, которое сложно будет пройти, не вспоминая при этом то, что было между нами пять лет назад.

Еще и какая-то ерунда по поводу моего жениха. О чем он вообще толковал?

Кто ему мог такое сказать? Откуда-то ведь он это придумал?

Вообще, шутя, Вася был моим женихом чуть бы не с детства. Так мамы хотели нас поженить. Но это были шутки, которые в последние годы переросли в более настойчивые намеки, что неплохо бы нам уже быть вместе.

Вася прекрасно относится к Даше, помогает нам с самого ее рождения. Да и, в общем, мы с ним хорошо ладим. Вот только мы друзья, и чувства у нас сугубо дружеские!

Выхожу из комнаты. Даша вместе со мной. С интересом оглядывается по сторонам. Она очень воодушевлена тем, что к нам приехал Наварский.

Мне бы хоть каплю ее воодушевления…