Бывший. Ты будешь моей (СИ) - Бонд Айрин
Потом возвращаемся в наше жилище. Я по-быстрому готовлю ужин. Напрягает погода, которая внезапно начала портиться.
Ужинаем с Дашулей, потом я ее купаю и укладываю спать. Только начинаю рассказывать сказку, как она тут же засыпает.
Тихонько выхожу из комнаты и прикрываю дверь. Завариваю чай, стараясь не зацикливать внимание на погоде.
За окном метет. Свет резко гаснет, и становится даже страшно. Хватаю мобильный и понимаю, что вместе со светом пропала и связь.
Боже, не хватало еще застрять тут вдвоем с ребенком…
А если Вася не сможет вернуться? Если дороги заметет, и мы останемся здесь одни без света и отопления?
Заставляю себя взять себя в руки. Медленно выдыхаю. Всё хорошо. Вася скоро вернется. Погода наладится. Свет появится, и связь тоже…
Но Вася так и не приезжает ни через три, ни через четыре часа, ни даже через пять…
Я не могу уснуть. Даже не пытаюсь пойти спать, всё равно не усну. В домике становится прохладнее. Стараюсь не поддаваться панике.
Со свечой в руках прохожусь по комнатам и достаю какие есть одеяла. Будем с Дашуткой греться вместе. А утром будем решать, что делать. Возможно, появится связь. Или, наконец, Вася вернется…
Внезапный стук в дверь заставляет меня испуганно вздрогнуть, но потом накатывает радость и облегчение. Вася вернулся, наконец-то…
Чуть не подбегаю к двери и на всякий случай уточняю:
- Кто там?
- Открывай, Алиса, - приглушенно рычит за дверью знакомый низкий голос с хрипотцой.
И у меня по спине разбегаются испуганные мурашки.
Ой, мамочки… Это не Вася.
Это Наварский…
18
Глеб
Пока лечу на скорости в лесной домик, адрес которого мне скинула Нина Матвеевна, вскипаю от злости.
Я всё понимаю. Веду себя, как бешеный мужик, который врывается в жизнь девчонки и что-то от нее требует. Но, как только я понял, что Алиса почти пять лет растила дочь, которую родила от меня, еще и молчала об этом, просто крышу снесло.
Какого хера молчала? Ну твою мать, Алиса!
Даже сейчас еще больше вскипаю от злости. И ее аргументы, что она предприняла пару попыток связаться со мной пять лет назад, не успокаивают меня.
Одно дело, наши с ней отношения. Но другое дело – ребенок!
Мой ребенок!
И сейчас она совсем не облегчает мне задачу сблизиться с дочерью. А наоборот, всеми силами испытывает мои нервы.
И да, надо бы идти другим путем. Но я пру напролом. Рядом с ней здравый смысл и выдержка начинают давать сбои.
Ну что за дурочка? Уехала с этим болваном Васей в какую-то глушь!
Связи у девчонки нет. Болван Вася взял трубку и нес какую-то херню про то, чтобы я оставил Алису в покое.
Короче. На месте разберусь, кому и кого надо оставить в покое.
Пока лечу по трассе, мобильный опять начинает звонить.
- Да, Нина Матвеевна, - рявкаю в трубку.
- Глебушка, я сейчас узнала от Шуры, мамы Васеньки, что ему пришлось срочно вернуться в город, а Алису и Дашеньку он оставил в лесу. У нее связи нет. По прогнозу я посмотрела, что погода резко начала портиться. Я, если честно, очень переживаю.
- Я понял вас, - рявкаю в трубку. – Не волнуйтесь. Я к ним еду.
- Ой, как хорошо, Глебушка! Когда доедешь до них, позвоните мне, чтобы я не переживала.
Отключаюсь и злюсь еще больше. Какого хера этот идиот оставил Алису и Дашу в лесу? Он совсем сдурел?
Стискиваю челюсти и вдавливаю педаль газа в пол. Доберусь до девчонки, и она получит у меня по заднице за такое поведение.
Мало того, что проигнорировала наш уговор по поводу того, что я приеду к ним в новогоднюю ночь и поздравлю дочь с праздником, так еще и подвергает опасности свою и Дашину жизнь.
Чем ближе к месту назначения, тем хреновей погода. Как знал, что надо ехать на внедорожнике. На Мерсе я уже давно бы где-то застрял.
Снег метет, как бешеный. Видимость никакая. Один раз даже свернул не туда. Вовремя понял.
К ночи доезжаю до домиков. Везде темень, связи нет. Даже есть сомнения, что я правильно всё нашел.
Но когда из-за двери, в которую я барабаню, слышу знакомый нежный голос, то медленно выдыхаю.
- Открывай, Алиса! – рычу я.
А сам чувствую что-то вроде облегчения.
Девчонка не торопится открывать. Замерла по ту сторону двери и делает вид, что не она только что спрашивала, кто пришел.
- Алиса… - предупреждающе рычу, - я всё равно не уйду.
Наконец дверь открывается, и я вижу испуганные серые глаза. Молча смотрит на меня, а я на нее. Вваливаюсь в дом и захлопываю дверь, так и продолжая сверлить ее взглядом.
Ну как ей удается так на меня действовать? Ни одна никогда так не действовала, как она.
Просто в хлам расшатывает мои чувства: от злости и бешенства до странной радости и желания ею обладать. Хочу ее даже сейчас, когда злюсь так, что дым из ушей чуть не валит.
Стискиваю зубы. Ну что за реакции, твою мать?
- Даша спит, - поспешно говорит она, отступая от меня на два шага. – Поэтому не кричи.
- О чем ты думала? – приглушенно рычу. – Вы, блять, заперты здесь на неделю! Дороги замело! К утру отсюда вообще не выбраться уже! А вы здесь сидите без света и связи!
Медленно надвигаюсь на нее, а она пятится.
- Я не думала, что так выйдет, - тихо отвечает она, чтобы не разбудить ребенка. – По прогнозу всё хорошо должно было быть! Тем более мы не сами приехали, а с Васей. Но ему пришлось уехать и…
От упоминания этого придурка, который бросил Алису и мою дочь в глуши, отрезанными от цивилизации, чувствую бешенство. Стискиваю челюсти.
- Я сейчас быстро соберу вещи и разбужу Дашу, - тарахтит девчонка, продолжая пятиться, и упирается спиной в стену, испуганно вздрагивает. – Раз к утру отсюда вообще не выбраться, значит надо ехать сейчас…
- Нет, - приглушенно рычу я. - Будем здесь, пока ситуация не улучшится.
Алиса округляет свои красивые глаза и начинает:
- Но если мы сейчас не уедем, то застрянем здесь на… на…
- Сейчас ехать опасно. Я не буду вами рисковать, - чеканю я, нависая над ней. – Ясно?
- Ясно, - тихо отвечает и расстроено отворачивается.
Ухватываю ее подбородок двумя пальцами и поворачиваю красивое личико к себе. В глазах слезы, которые она пытается сморгнуть.
Стискиваю челюсти и играю желваками. Да, не самая лучшая ситуация – мать моего ребенка ни капли не рада перспективе праздновать вместе Новый год.
- Почему плачешь?
Алиса дергает головой, скидывая мои пальцы со своего подбородка.
- Я не плачу.
- Я вижу.
- Я… я просто испугалась… - тихо признается она.
- Меня?
Ох, блять, не с того я начал общение с девчонкой. Довел до того, что она меня боится…
- Нет, - отвечает, отворачиваясь и украдкой смахивая слезу с щеки, – ситуации… Просто не думала, что всё так выйдет. Мы с Дашей вдвоем в лесу без света, связи… Еще и отопление пропало. Не знаю, что делать… Здесь есть камин, вот только я…
Ухватываю ее за запястье и одним рывком притягиваю к себе.
- Успокойся. Я здесь. Никуда без вас не уеду. Разберемся.
И впервые она не вырывается, не шипит мне, чтобы я проваливал из их жизни, и ничего не высказывает. Всхлипывает, уткнувшись мне в грудь, а я медленно глажу ладонью по ее волосам.
19
Алиса
Слабачка! Разревелась, уткнувшись лицом в мощную грудь Наварского, и дала себя успокаивать.
В общем, я и не ожидала от него, что он, вместо того, чтобы разносить меня в пух и прах, прижмет меня к своему сильному телу и будет успокаивающе гладить своей большой ладонью по волосам и спине, а второй – удерживать меня, чтобы не удрала.
- Успокойся. Я здесь. Никуда без вас не уеду. Разберемся.
Эти слова, как эхо, звучат в моих ушах. Сердце колотится, как бешенное. От радости и облегчения. Мы уже не сами. Он с нами. И уже не страшно. Он не даст нас в обиду. И я говорю про данную, конкретную ситуацию. Не про жизнь в целом.
