Восстание святого - Белла Джей
Я подняла руку, пытаясь осмыслить то, что он только что сказал.
— Мы в Италии? — Я огляделась вокруг. — Мы в Италии. Я в Италии, — пробормотала я про себя. Повернувшись, я заметила окно с закрытыми ставнями. Я бросилась к нему и попыталась открыть окно, но оно было заперто, и солнечный свет проникал сквозь щели между ставнями. — Почему они заперты?
Он встал, и я заметила, что на нем свежий, чистый костюм. На этот раз черный.
— Пока что ты должна оставаться внутри и держаться подальше от всех окон.
— Я заключенная? — Я насмешливо хмыкнула. — Конечно, я заключенная. На секунду я забыла, как ты застрелил моего друга, чтобы похитить меня.
Его темные брови нахмурились в знак неодобрения. Этот человек был просто воплощением совершенства и власти, гордый и царственный, словно ему принадлежал весь этот чертов мир.
— Мне казалось, мы выяснили, что Брэд тебе не друг?
— В моей голове он был им, пока ты его не убил.
— Если хочешь знать мое мнение, я оказал тебе чертову услугу.
— Значит, тебе можно иметь грязный рот, а мне нет?
Ухмыляясь, он медленно двинулся ко мне, делая один угрожающий шаг за другим. Я чувствовала себя чертовой добычей, понимая, что загнана в угол и нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы быть съеденной с головы до ног.
Я ударилась спиной о стену, заставив себя выдохнуть воздух из легких. Его рост, голодный взгляд и идеальные губы заставили меня вцепиться ногтями в бетон позади меня. Будучи ростом метр восемьдесят, я никогда не чувствовала себя маленькой, но, когда он зажал меня между собой и стеной, мои легкие словно задохнулись.
Он взял мой подбородок между большим и указательным пальцами, заставив меня поднять глаза.
— Думаешь, у меня теперь грязный рот? Подожди, пока не почувствуешь его у себя между ног. Я придаю совершенно новое значение слову "грязный", моя маленькая Segreto.
Я ненавидела его. Ненавидела, как он так легко запугивает меня, воздействуя на меня своими откровенными сексуальными намеками. Этот ублюдок похитил меня. Неужели он думает, что я упаду на спину и буду умолять его использовать меня?
Оттолкнувшись от стены, босые пальцы ног коснулись его итальянских кожаных туфель, я подняла на него глаза, решив продемонстрировать всю унцию неповиновения, которая пульсировала в моих венах.
— Пошел ты нахуй. — Я изогнула бровь. — Как тебе такой грязный рот?
Мое сердце колотилось как сумасшедшее, но я сохраняла каменное выражение лица, пока он кусал губу. Я была уверена, что вены на моей шее вот-вот лопнут, и чем дольше он стоял и смотрел на меня, тем сложнее мне было сохранять самообладание. Его рука опустилась с моего подбородка, стальные глаза держали меня в плену.
— Будь осторожна, Segreto. Ты же не хочешь, чтобы это было слишком весело для такого человека, как я.
— Ты имеешь в виду сумасшедшего?
Он наклонился и прорычал:
— Решительного.
Он отступил назад, и я затаила дыхание. Глядя друг на друга, напряжение между нами было на грани разрыва.
— Одевайся и приходи в мой кабинет в конце коридора. Нам нужно многое обсудить.
— Ни хрена подобного.
— Лучше помолчи, и не пытайся сделать какую-нибудь глупость.
— Например?
— Бежать. — Бровь предупреждающе приподнялась. — Считай это временным снисхождением с моей стороны, что я не запер тебя в этой комнате. Сделаешь какую-нибудь глупость, и снисхождения больше не будет.
Он повернулся, направляясь к двери, но остановился.
— И прими душ. От тебя воняет.
Дверь с грохотом захлопнулась, что стало эхом его чертовски драматичного ухода.
— Ублюдок, — пробормотала я.
Волнуясь и нервничая, я провела пальцами по волосам, оглядывая комнату. Комната, оформленная в естественных тонах, была очень просторной и открытой, если не считать отсутствия открытого окна. Каркас кровати был обтянут кожей кремового цвета, а зимние белые простыни взъерошены там, где я лежала. Изголовье кровати соответствовало каркасу, за ним свисали плотные металлические шторы, потолочные светильники были соединены с углами кровати цепями из нержавеющей стали. Ультрасовременная и эклектичная обстановка, но с темно-серыми стенами и серебряным зеркалом овальной формы, висящим над приставным столиком, в ней присутствовала элегантность. Конечно, я не удивилась, увидев мраморные полы, ведь, похоже, Сэйнт действительно неравнодушен к мрамору.
Мое внимание привлекли дверцы шкафа, и я с удивлением обнаружила, что он заполнен женской одеждой. Не так удивительно, что вся одежда была моего размера, даже обувь, поскольку Сэйнт, похоже, был жутким модником.
— Ты воняешь, — хриплым голосом передразнила я, перебирая огромный выбор платьев, блузок и юбок. Я заметила, что здесь нет брюк, ни одной пары джинсов или леггинсов. Я отступила назад и положила руки на бедра, убирая прядь волос с лица.
Что ж, это был шаг вперед по сравнению с моим гардеробом дома, который состоял из трех пар джинсов, двух шорт и пяти футболок, собранных на рок-концертах. Комната была определенно лучше, чем то убогое помещение, которое я называла спальней в Нью-Йорке. Я была бы дурой, если бы не заметила всю эту роскошь, которая сопутствовала моему сомнительному похищению. Чего он на самом деле хочет от меня? И почему он обращался со мной как с трофеем, словно я была животным, голову которого он хотел повесить на стену в своем кабинете?
К черту все это. Я не собираюсь щеголять в красивой одежде и дорогой обуви, как свинья, которую откармливают перед закланием (1). Закрыв дверцы шкафа, я взглянула на свое отражение в зеркале и поправила волосы, чтобы хоть немного их уложить.
— Сойдет, — сказала я себе и направилась к выходу из комнаты.
Как и в спальне, полы в коридоре были сделаны из того же мрамора, а стены такого же серого цвета. Здесь было бы темно, если бы не световые люки, освещавшие холл. Естественный солнечный свет придавал полу тонкое мерцание и элегантность. Если бы я оказалась здесь при других обстоятельствах, я бы лучше оценила вопиющую демонстрацию денег богатым ублюдком, который разъезжал по Нью-Йорку, похищая девушек и увозя их в Италию.
Я двинулась по коридору, мои шаги были легкими в тишине. Дверь в самом конце была моим пунктом назначения, как и было велено. Я задалась вопросом, как он мог быть настолько уверен, что я не рискну и не убегу? Почему он был так уверен, что я не попытаюсь сбежать?
Мой череп горел желанием найти выход, но Святой использовал самое лучшее оружие, чтобы я не сбежала. Обещание ответов. Возможно, я бы еще немного посомневалась, идя к двери, но потребность в ответах заставляла меня переставлять одну
