Следующей зимой (СИ) - Кейт Рона
Фомичева вручила ему подарок. Он отошел к бильярдному столу и открыл коробку. Что ж, ему понравилось, он потрепал ее по голове, что-то сказал, чмокнул в лоб и пошел к двери.
— Куда он убежал? — спрашиваю, подходя к подруге.
— Да проверить, приехал ли кто-то еще.
— Вроде понравилось ему?
— Да, сказал, что один из лучших подарков! — Маша сияла. — Ладно, дам ему время побыть хозяином, а потом он никуда от меня не денется!
Мы смешали себе по виски с колой и оккупировали бильярдный стол, пока на него никто не покусился. Играли мы так себе, но мне всё равно нравилось. Вскоре появилась Злата в сопровождении Шварца. Тот быстро поздоровался с нами и ретировался в поисках своего бро Звягинцева. Кошелева расспросила все подробности знаменательной встречи Мари и Юры.
— Вы все-таки вместе приехали? — спрашиваю у Златы, памятуя, что утром она утверждала, что точно поедет с нами.
— Пришлось объяснить, что не надо со мной обращаться, как с остальными своими девками. Надеюсь, дошло, — Злата держала лицо, но всё же позволила себе маленькую довольную улыбку. Ее отношения со Шварцем не менее сложные, чем у Маши. Вернее, у Златы действительно были отношения, хотя они расходились каждые три дня. А вот у Маши… «всё сложно».
Мы коряво сыграли одну партию, и стол стали окружать еще люди, комментируя нашу недоигру. Пришлось закончить и освободить стол для других. Злата попробовала наши коктейли, сказала, что без нее ничего не можем и ушла сделать нам «что-нибудь нормальное».
Допивая свой «неправильный» напиток, мы пробрались к диванам, где двое парней играли на PlayStation в какой-то файтинг. К Маше подошел очередной знакомый и стал расспрашивать о ее учебе. Судя по всему, не виделись они давно — парень был удивлен ее выбором специальности. Злата всё не возвращалась.
Я пыталась следить за чужим разговором, но слишком много неизвестных мне переменных в нем присутствовало. Следить за чужой игрой тоже не особо увлекательно.
— Пойду попудрю носик и заодно поищу Юру, — прошептала Маша, когда ее знакомый отчалил. — Не теряй, если что! Злата сейчас придет, не переживай.
Я кивнула.
А Злата не пришла. И Маша тоже где-то потерялась. И искать нет смысла, кажется, им и так есть чем заняться. Пожалуй, мне нужен коктейль покрепче, иначе я совсем испорчу всем ночь своим кислым видом.
Я долго смотрела, как несколько парней играет в бильярд. Хотелось присоединиться, но ноги будто приросли к полу. Всегда восхищалась людьми, которые могут просто подойти и познакомиться. Или, не прилагая усилий, сразу влиться в любую компанию. Я же стояла и пялилась. Все варианты приветствия казались глупыми и нелепыми. Я так нервничала, решаясь (так и не решившись), что не заметила, как опустошила стакан. Пришлось снова идти к барной стойке. Если моему биографу когда-нибудь придется описывать сегодняшний вечер, глава будет называться «Пила, стояла там, сидела тут, таращила глаза».
Стало тошно от своей бесхребетности. Ладно, не могу веселиться со всеми, повеселюсь одна. Я села за первый попавшийся игровой автомат и запустила новую игру.
Алкоголь подействовал как надо — настроение поднялось, координация упала. Играла я из рук вон плохо. То и дело возле меня кто-то притормаживал и смотрел на мои безуспешные попытки уворачиваться от пиксельных монстров и перепрыгивать лавовые ямы. У меня спрашивали имя и тут же забывали, смеялись вместе со мной, комментировали и подсказывали. Кажется, мне всё же тут нравится.
— Аникина, — на игровой автомат облокачивается моя рыжеволосая мечта.
Боже, что я несу?
— Звягинцев, — отзеркаливаю его тон.
Кажется, экран озаряет надпись Game over, но я смотрю только на парня. Я слишком пьяна, чтобы держать себя в руках. Хочется запустить руку в его длинные волосы. Опускаю глаза. Он как обычно весь в черном, рукава рубашки закатаны до локтей, скольжу взглядом по предплечью с узором татуировки, по запястью с массивным браслетом из кожи, по кисти, сжимающей стакан. У него длинные тонкие пальцы, как у музыканта, на двух из них кольца: одно металлическое с каким-то кельтским узором, другое, кажется, из черной керамики.
— Где Мари?
— Я бы тоже хотела это знать…
— Может, поищешь?
Думаю, он беспокоится за нее, но слова срываются раньше, чем успела подумать.
— Я ей не мамочка.
На самом деле здесь примешана толика (или даже добрая щепотка) моей злости на Машу — притащить меня сюда и бросить! И ведь знала, что так будет.
— А я думал, подруга… — он отлепляется от автомата и уходит, оставляя меня с чувством вины.
И я иду искать Машу. Или хотя бы Злату. А лучше их обеих.
Черт! Похоже, Звягинцев точно знал, где Фомичева.
А Фомичева сейчас висит на том самом Саше, который нас встретил. Вернее, они вроде бы танцуют. Но слишком уж близко. Я оглядываюсь вокруг — Терновский восседает на диване в обнимку с какой-то блондинкой и на Машу вообще не обращает внимания. А вот Маша наоборот. Кажется, весь этот спектакль для него.
Я не знаю, что делать. Не бежать же отлеплять ее от парня.
У меня нет ни одного цензурного слова. Вот серьезно, уж лучше быть одной и ни в кого не влюбляться. Чем вот это вот всё!
Дождавшись смены песни, я беру подругу за руку и увожу оттуда в какой-то уголок, где нет людей. Она всё время ненатурально смеется и говорит, что «видала в гробу этого мудака». Потом тащу ее вниз. А вскоре она снова оказывается там, откуда я ее утащила.
Следующие несколько часов я оказываюсь в каком-то заколдованном круге: вызволяю подругу из чьих-то цепких объятий, увожу подальше, потом снова иду за ней. Хочу просто уже отсюда уехать! В конце концов можно оставить ее на попечение Звягинцеву. У меня тоже есть предел прочности. Еще чуть-чуть, и я пойду выцарапывать Терновскому глаза. Или отрывать яйца. Или заталкивать кий в задницу. Вариантов много.
Я устала.
Проверяю, сколько будет стоить такси и замираю в ужасе. Мне не хватит денег. Весь мир против меня.
Плюю на гордость, прошу взаймы у Фомичевой. Она таращится на меня, обзывает предательницей и снова убегает в эпицентр драмы, где Юра обжимается с другой.
Ладно, Фомичева, подключаю тяжелую артиллерию! Обхожу, кажется, весь дом и нахожу Звягинцева на кухне.
