Верная (не)верная - Евгения Грозд
— Не очень хорошая мысль, — он заметно занервничал.
— Будет тебе! — скороговоркой запричитала повариха. — Тут мёртвые кругом. Кого бояться? Просто чуть дальше уйдём и всё. Это недолго.
Женщина настойчиво повела его подальше от места захоронения семьи Филатовых.
Голоса стихли, и всё окружающее наполнили звуки леса и гул в моих висках. Присела возле мамы, погладив фото.
— Мам, — смотрела на мягкие черты лица. Впервые захотелось не жаловаться ей, а рассказать о чём-то хорошем, чудесном. — Я, кажется, влюбилась.
Краска стыдливой девчонки тут же наполнила щёки, словно признаюсь ей вживую.
— Это и правда прекрасно. Всё, как ты рассказывала. Ты так же любила папу, да? — но мне никто не ответит. — Мамочка, как же мне нужен твой совет… поддержка. Мне очень плохо без тебя, — закусила губу и прошлась кончиками пальцев по материнской улыбке.
Во время откровения оглохла и ослепла, не замечая, как ситуация вокруг меня накалилась. Тёмная пронырливая тень мелькнула средь оградок, подобно чёрной фурии или ветру. Услышала лишь издалека громкий отчаянный вопль Максима:
— Лера, сзади!
Успела повернуть только голову и на меня тут же обрушился жестокий удар. Потеряла себя в пространстве, телом ощущая, как мою субстанцию взгромоздили на плечи. Картинка восстановилась не сразу. Звон в голове, тело в невесомости, живот ухает от того, что вишу на чьём-то плече, пока меня передислоируют в другую сторону кладбища, искусно виляя меж оградок и могил. Память вернулась на пятой секунде пробуждения, когда слух оглушил громкий выстрел, эхом разнёсшийся по округе. Его преследуют?! Макс!
Второй выстрел заставил вскрикнуть и зажмуриться, но поняв в кого летят пули, тут же в ужасе распахнула веки, моля всех святых, чтобы похититель промазал. Фигура Максима виляла среди гранитных мемориалов, укрываясь от щедрых пуль врага.
Ещё выстрел, и в ужасе завопила, видя, как патрон попал в цель.
— Макс! — и не помня себя от страха, изогнулась, чтобы впиться зубами недругу в затылок. Металл крови почувствовала на языке.
Похититель заорал и скинул ношу с плеча, перехватив за волосы. Адреналин гнал кровь по венам, веля не ослаблять натиск — со всей силой воткнула каблук в носок его ботинка. Мат и незнакомое наречие. Мощный удар по лицу отбрасывает меня на мраморную плиту, тараня её лбом.
Воссоединяя картинку, вновь увидела Максима, который в два мощных прыжка настиг моего похитителя. Счастье и облегчение заполнили грудную клетку. Живой! Слава богу, живой!
Мужчина мастерски крутился среди могил, как волчок, то нападая, то отражая удары противника. Кувырок, удар ногой в висок и шею, прокрут в партере по ногам. Но недруг тоже оказался не из робких. Ловко увильнул из партера и пошёл на таран, втесав Максима в памятник. Проехался его головой об угол, раскроив мужчине бровь, молниеносные тычки в переносицу, губу и скулу. Макс удачно выставил блоки левой рукой, а правой несколько раз мощно въехал противнику по незащищённым рёбрам, согнув оппонента пополам. Удар коленом в переносицу, распрямляя врага, и конечный апперкот снизу в челюсть. Противник брызнул изо рта кровавым фонтаном и, взмахнув руками, рухнул спиной прямо на острые колья ограды. В ужасе зажмурилась, не желая видеть конец нокаута. Хрип смерти совсем рядом со мной.
Максим убил его?! Но почему даже не осуждаю? Человек, что небезразличен мне, только что спас мою жизнь, которую сама давно не берегу, и я впервые рада этому?! Из-за НЕГО?! Потому что совершенно точно прочла в этих глазах — мужчина спасает именно меня, а не супругу своего хозяина.
Вскочила и со всех ног бросилась к нему. Максим поймал моё лицо в ладони, судорожно осматривая.
— Ты цела? Чёрт, думал уже не успею.
Избитый и весь в крови мужчина, стоял между могилами и крепко сжимал меня в объятиях. Обняла в ответ, но тут же отпрянула, поняв, что причиняю ему боль.
— Тих… легче, — Максим болезненно сморщил лицо, кренясь влево. — Эта, паскуда, мне бок прострелила.
— Обопрись на меня, — велела я, перекинув его руку через плечо и преосторожно повела к машине. На полпути мужчину перехватил на себя взявшийся из ниоткуда Павел. Знать бы, где он был всё это время?
— Ему нужно в больницу, — кусая пальцы, рапортовала я.
Варвара Петровна уже рылась в аптечке и в панике охала.
Паша облокотил Максима на капот и задрал рубашку. Содрогнулась от такого количества крови, а сердце болезненно сжалось. Казалось, что сама чувствую его боль.
— Порядок, по касательной прошла. Жить будешь, — Паша грубо пропальпировал рану, словно выжимая из Макса звуки мучений. — Дома Борис Иваныч залатает. Ты сегодня прям герой, брат, — и одобрительно шлёпнул его по щеке. — Валерия Дмитриевна, мне нужно подчистить всё и сообщить о трупе. Вы, пока не могли бы?.. — Не договорил, надеясь, что сразу пойму.
— Да, Паш. Пересади его на заднее только.
Мужчина помог коллеге сесть в машину, а сам помчался к месту преступления.
— Ты убил этого ирода? — Варвара причитала под руку, пока я пыталась заняться раной Максима.
— Да, — мой спаситель слегка улыбнулся улыбкой больше похожей на оскал.
— Правильно, правильно. Хотел умыкнуть нашу Лерочку. Я бы тоже добавила ироду пару пинков…
— Варвара Петровна, там вода в багажнике должна быть, принесите, пожалуйста. Рану нужно промыть, — мне не терпелось её отвадить.
— Ой, да нет же. На могилке остался баллон, сейчас принесу, моя хорошая. Погоди чуток.
И женщина поспешила обратно к месту захоронения моей семьи. Некрасиво получается, но совестью загрызу себя позже.
Макс сцепив зубы, сдержал стон боли от антисептика, а потом вздрогнул, когда я осторожно подула на рану. Приложила к ней чистую марлю, посмотрела в глаза. Правый заливала кровь из рассечённой брови. Вторую ветошь приложила уже сюда.
— Теперь Лёша с тебя пылинки сдувать начнёт после всего этого, — пророчила я, усмехнувшись.
Но сильные и любимые руки внезапно пленили затылок и, притянув к себе, и мужчина горячо впился в мои губы. Жар его тела опалил каждую клеточку. Дыхание слилось с моим и стук сердец ушёл в единный ритм. Всё вокруг тут же растворилось, исчезло и стало несущественным. Где я? Кто я? Запустила ладонь в его волосы на затылке, слегка сжав в кулаке. Невероятно сильно желала прижаться к нему, слиться в единое целое, но мозг предупреждающе отбивал, что любимый мужчина сейчас ранен.
— Я вдруг безумно испугался, что потеряю тебя, что больше никогда не смогу поцеловать, — горячо зашептал он, гладя меня по щеке.
Застонал от моего неловкого движения и, к счастью, вовремя. К машине вернулась Варвара. Мы чуть отстранились друг от друга, с трудом скрывая трепет
