Любовь, как оправдание (СИ) - Остин Аида "Снежинка"

— Аквариум?

Алиса и Ева обменялись удивленными взглядами, а Света принялась объяснять настоящее предназначение пузатой штуки.

— На самом деле это многофункциональная вещь. Не хочешь рыбку, пожалуйста. Можно использовать, как вазу для цветов, а лучше для конфет. Еще можно записывать желания и закидывать сюда или мечты, только делить их бумагой разных цветов, ну, те что сбылись и те, что еще сбудутся. Между прочим, очень подгоняет, я проверяла. Конечно не в такой большой емкости, поменьше, но…

— Я поняла суть. Спасибо.

Алиса обняла подружку и поблагодарила еще раз.

— А ты сильно изменилась в последнее время. Такая ты мне нравишься намного больше. Прости, но это правда.

— Ты права, я изменилась. И я счастлива.

Из кухни позвал Виталий, он уже собрался зажигать свечи на торте и приглашал всех к столу. Ева вышла, сказала, что к ней пришли, Инна стояла рядом с мужем и ласково глядела на падчерицу, а Света зачаровано рассматривала узоры из розочек и ждала, когда же эту сладкую прелесть разрежут на кусочки.

Алиса сидела и смотрела на горевшие свечи. Желание, она должна загадать желание, пока свечи не сгорели. Но ей ничего не хотелось больше, чем увидеть Павла. Сейчас, в эту самую минуту, чтобы он пришел к ней и поцеловал. Утром, она не сказала ему о своем празднике, не хотела заострять вопрос своего возраста.

— Дочка, торопись, свечи скоро сгорят.

«Хочу скорее увидеть его и быть с ним вечно». Больше воздуха в грудь и погасить огонь. Сбить пламя, веря в исполнение заветного желания. Судьба бывает к нам одинаково ласкова и жестока, даря надежду и убивая мечты. Что же, огонь погашен, а желание выполнено. Он здесь. Громов стоял в дверях кухни и не сводил с нее своих черных глаз. Он выглядел бледным, злым и до смерти взбешенным. Почему?

— Ты?

Тишина. Вопрос Алисы повис в воздухе. Ева едва перевела взгляд своих синих глаз с Павла на сестру, как ей стало понятно, что эти двое знакомы.

— Что происходит, Громов?

Инна оставила мужа и вышла вперед. Да, дочь предупреждала, что сегодня познакомит со своим избранником, наверное это он. И он знает Алису.

— Доченька, ты, наконец, решила познакомить нас со своим молодым человеком? Я рада. Здравствуйте, я Инна, а это мой муж Виталий. Проходите, мы празднуем совершеннолетие нашей младшей дочери. Алиса, приглашай гостя.

«Алиса, приглашай гостя». Каждый слог набатом отдавал в голове девушки. Он пришел, но не к ней. Он молодой человек ее сестры. Как же так? А что делать ей? Не будучи уверенной в собственных силах, девушка оперлась руками на стол и медленно поднялась.

— Зд…здравствуйте.

Сжатые в руке красные розы впивались в его ладонь, оставляя отметины. Что происходит? Как Алиса могла оказаться сестрой Евы? Почему, он должен стоять здесь и испытывать этот кошмар? Нет, не верится, что вся происходящая хрень правда. Только сегодня Громов решил никогда не расставаться с любимой, а несколько часов спустя узнает, что она…

— Громов, только не говори, что у тебя что-то было с моей сестрой. Не говори этого. Я за себя не отвечаю, если это так.

— Замолчи.

Кинув цветы в угол, Павел прошел вперед, не замечая никого, кроме своей девочки. А ведь, она действительно еще девочка, всего восемнадцать, а он…

— Алиса, нам нужно поговорить. Я все объясню тебе.

Эти банальные фразы тихим и спокойным голосом были затерты до дыр и слились в обществе с фразами из анекдота, про мужа изменника. Медленно Алиса приходила в себя, воспринимая происходящее.

— Что ты мне объяснишь?

Мужчина перевел дыхание.

— Давай выйдем и поговорим. Не здесь, прошу тебя.

— Нет.

Истерика со скоростью урагана поглощала ее, слезы застилали глаза, сил терпеть такое унижение не осталось. Как он мог?!

— Алиса, пожалуйста.

Действуя под наплывом эмоций, девушка подняла бокал с шампанским и выплеснула ему в лицо. Ева вскрикнула и подбежала к ним, толкнув сестру.

— Ты с ума сошла? Паш, что происходит? Скажи мне, я требую!

Громов не пытался стереть влагу кисло-сладкого вина. Капли шампанского были похожи на влажные дорожки слез, что катились по щеками его Алисы.

Непереставая кричать, Ева нагнетала дальше, даже попытки Инны не привели ни к чему.

— Значит, это правда? Это с ней ты был вчера? Говори. Поэтому не поехал домой? Скажи мне. Нет, лучше скажи ей, куда уехал сегодня. Пусть она знает, что от нее ты помчался жениться на мне. Да, сестренка, мы муж и жена. Что, еще хочешь быть его любовницей? А ты, Громов, удобно, да? Сегодня одна сестра, завтра другая…Ненавижу вас.

Пощечина оставила на лице Алисы красный след.

— Ненавижу тебя. Дрянь. Ты врала мне про своего одноклассника, а сама спала с моим женихом. Предатели, не прощу вас никогда.

Павел не дал себя ударить и к Алисе разгневанную женщину не подпускал. Инна старалась удержать дочь, проклиная Алису за боль и слезы дочери, Света встала между подругой и Громовым, готовая в любую минуту заступиться. Павел же чувствовал себя хуже, чем в аду.

Громкий стук заставил вздрогнуть всех присутствующих в комнате.

— Па-па!

— О, Боже. Виталий?!

Крики и суматоха вокруг упавшего на пол мужчины отодвинули на второй план трагедию разбитых сердец.

Под звуки скорой помощи, Громов садился в свою машину, уверенный, что его жизнь уже никогда не будет прежней. Алиса его не простит.

8.

Мерное тиканье приборов чередовалось со стуком дождя в окно, сливаясь воедино и нарушая тишину в палате. Осенний дождь, он как слезы, либо смывает оставшуюся боль, либо еще добавляет грусти. Ветер срывал с деревьев последние листочки и отправлял их на мокрую землю, или купал в лужах, или поднимал высоко в небо, унося далеко за пределы больничного парка.

Алиса стояла у окна и смотрела, как внизу передвигаются люди. В белых халатах спешили скорее зайти в здание, в обычной уличной одежде и под зонтом, они пришли на прием, а кто-то, как и она навещает родных и близких. У всех была своя забота, свое горе, своя радость, своя миссия.

По пустому коридору в отделении кардиологии шла медсестра, придерживая в руках стопку историй больных. Отыскав нужную, девушка остановилась у палаты, открыла дверь и вошла, с сожалением глядя на Алису.

— Доброе утро. Вы уходили домой?

— Нет.

— Завтракали?

— Сейчас спущусь в кафе.

Девушка покачала головой.

— Доктор подойдет к десяти. Дождетесь?

— Конечно, я буду здесь.

Вымученная улыбка, очень печальная, она вызывала сострадание у окружающих, оставляя в памяти красивое лицо Алисы.

— Все будет хорошо, не переживайте.

Медсестра коснулась ее локтя и вышла. А Алиса повернулась к кровати отца. Почти два с половиной месяца прошло, как в их семью пришла беда. Больное сердце не выдержало, операция не помогла и Виталий впал в кому. Инна во всем обвинила Алису, Ева вкладывала все свои силы на месть Громову, а Алису готова была раздавить собственными руками. Конечно, столько планов рухнуло из-за этой девчонки, а она только-только начала к ней привыкать. Нет, не зря Ева видела в ней соперницу, именно Алиса была причиной крушения ее мечты и счастливого брака с богатым бизнесменом, и именно младшая сестра разрушила карьеру.

Первые дни Инна не отходила от мужа, со временем, когда врачи сказали, что надежды почти нет и шансы невелики, стала приходить раз в три дня, остальное время с ним была дочь. Каждый день она садилась у его кровати и разговаривала. Рассказывала, что они будут делать, когда он поправиться, куда поедут и с кем встретятся. И каждый раз ей казалось, что у отца дрогнули ресницы или он пошевелил пальцем, или приборы заработали чуть быстрее, показывая учащенный пульс. Но все это ей казалось. Девушка понимала, что сама себя утешает, обманывает, поддерживает надежду, но без этой веры им обоим не выжить.

В половине одиннадцатого Алиса вышла из кабинета лечащего врача. Доктор не сказал ничего нового, остается только ждать. Сколько? Прогнозы не утешительные, денег на лекарства почти не осталось, все ушло на операцию, а продавать загородный дом Инна не хочет. Судя по ее реакции, она вообще не собирается больше расходоваться на лечение мужа. Как же быстро ее любовь прошла. Семь лет мужчина боготворил ее, выполнял каждую прихоть, а она так быстро сдалась. Злость и обида на мачеху сводили с ума, Алиса готова была броситься на нее с кулаками, чтобы выместить на ней свою боль. Она не заслуживала его, она предала их семью. Столько лет притворятся, как так можно? Кипя возмущением и гневом, девушка вернулась в палату.