Любовь, как оправдание (СИ) - Остин Аида "Снежинка"

— Кретин.

Сжатый кулак с силой ударился в стену, но не принес облегчения или боли, Громов ничего этого не чувствовал, только разочарование.

На часах шесть утра, к десяти они должны быть в офисе, где подпишут нужные бумаги и, наконец, завершится то, ради чего он все начал. Возможно, тогда будет легче, вернется к своей прежней жизни, будет работать над другим проектом, попробует найти Алису.

Алиса. Его принцесса, встречу, с которой откладывать больше не было сил, она притягивала к себе, звала, манила. Сколько раз он стоял в тени и наблюдал за ней, пока она нервно курила. Сам боялся шевельнуться, терпел, чтобы не подойти к ней. Зачем она курит? Это не для нее, она же девушка, ей детей рожать надо, а она…Это его вина. Дал надежду и бросил, заставив скучать и переживать. Обоих наказал. Дурак. Но, в душе Громов ликовал, когда видел ее переживания. Радовался, что она не сбежала с другим, забыв о нем. Как последняя сволочь уходил и оставлял ее одну, даже не намекнув на свое присутствие. Но скоро все закончится и тогда, они будут вместе.

— Дорогой, ты где? Почему стоишь здесь?

Тихий голос, приятный, но ненавистный, он бы отдал все, чтобы слышать другой. Сжав кулаки, Громов спрятал руки в карманах брюк, наспех натянутых на голое тело. Он бросил одежду здесь еще вчера, когда они вернулись с очередного нужного и очень полезного делового вечера.

— Я встал покурить. Почему ты проснулась?

Девушка подошла ближе и провела рукой по его обнаженной груди, сменив тонкие пальчики нежными губами.

— Почувствовала, что тебя рядом нет, вот и проснулась. Идем?

— Куда?

Сколько же недоумения было в его вопросе. От того, какой результат произвел на девушку его вопрос, Громов чуть не рассмеялся. Он бы послал ее к черту, не будь связан по рукам и ногам.

— Паш, ты сейчас серьезно?

Заменив скучную и не довольную мину, на виноватую, мужчина прижался своим лбом к ее плечу.

— Прости. Вспомнил, что родителям долго не звонил, еще вчера собирался, но забыл. Мама говорила, что отец заболел. Мне бы съездить к ним, а я все не могу никак.

Это было правдой. Он на самом деле был не очень заботливым сыном, раз забывал спрашивать о здоровье родителей.

— Можно съездить после того, как подпишем документы. Давай, позвони и предупреди, что приедем. Почти половина седьмого, они проснулись. Где твой телефон?

Столько радости и заботы в голосе? Нет, он не собирался знакомить "эту" с мамой. Он хотел представить родителям совсем другую девушку. Правда хотел? Или это еще одна ниточка удержаться от шага, способного нанести ему непоправимый вред?

— Я позвоню из офиса. Не хочу пугать ранним звонком.

— Как скажешь. Ну, раз мы не собираемся возвращаться в кровать, то пойду сварю кофе. Тебе как обычно?

Ее голос доносился из кухни, как только успевает везде? Хотя, не будь она такой быстрой не держала бы на коротком поводке стольких больших людей. Или, это они оказались глупыми и наивными, полагая, что хрупкая девчонка им не угроза?

— Да.

Павел прошел за ней и встал у стола, сложив руки на широкой груди, чем отвлек девушку.

— Мне нравишься ты по утрам. Такой домашний. Немного суровый, но оттого еще более желанный. Скажи, а когда закончится ремонт в твоей комнате? Прости, но я хочу в твою кровать, а не в ту, что предназначена для гостей.

Павел отвернулся, чтобы не дать ей повода завести разговор на ненавистную для него тему.

— Скоро.

— Очень на это надеюсь. Все-таки первая брачная ночь.

Прикусив указательный палец, девушка из-под ресниц смотрела на мужчину. Эта ее привычка заигрывать глазами давно бесила Павла и он, не выдержал.

— Ты уже в моей постели, какая тебе разница в какой?

— Не груби мне.

На стол с громким стуком были поставлены две чашки с кофе, игривый тон оставлен в стороне и на место куклы с голубыми глазами пришла Снежная королева.

— Не провоцируй. Я в душ.

Так и не попробовав напиток, Громов поднялся наверх. Его комната, где спала Алиса, он и не думал впускать туда другую. Еще чего не хватало. Этот уголок будет принадлежать только ему и его принцессе.

***

Стеблев вошел в кабинет и поздоровался со всеми.

— Итак, начнем. Здесь документы, где вы даете свое добровольное согласие на фиктивный брак. К счетам и имуществу друг друга не прикасаетесь, на совместную жизнь до конца дней не претендуете. Я правильно изъясняю? Дальше. Отдельно прописан договор, где вы оба даете свое согласие на расторжение брака по истечению указанного срока и опять таки не претендуете на имущество. И главное, прежде чем все это подписать, вы, Громов Павел Алексеевич, подписываете обязательство перед вашей будущей супругой, в том, что выполните ее требования ввести в мир деловых людей и наладить нужные связи, при этом не препятствуете ее цели. Вы же, невеста, обязуетесь сразу, после подписания документа, выдать нужную информацию, касательно фирмы, в которой работаете.

Громов не сомневался больше, он устал тянуть кота за хвост. Поставив свою размашистую подпись, он прямо посмотрел на своего заместителя. Судя по тому, как сверкали глазки Стеблева, козыри оставались у них на руках.

— Вот и отлично. Не буду добавлять банальное «совет вам да любовь», обойдемся реальностью. Регистрация завтра, в два часа. Не опаздывайте. Ну, невеста, доставайте компромат.

Ближе к пяти часам Павел вошел в кабинет зама, и устало опустился в кресло напротив. Потер рукой глаза, тяжело вздохнул и хрипло рассмеялся.

— Что, нервный припадок начался?

— Хуже — истерика. Как представлю себя в роли мужа, аж жить не хочется.

— Не дури. Судя по тому, как на тебя смотрит девица, она готова есть из твоих рук и бежать на встречу по первому зову.

— Ошибаешься, она не так проста, как кажется.

— Ты с ней почти две недели не расстаешься, устал, наверное?

Громов поморщился, как от зубной боли.

— Представь себя на моем месте.

— Не могу, у меня в отличие от тебя и внешность не та, слава богу, да и жена дома ждет.

Их дальнейший разговор прервал звонок телефона. Оба выпрямились в креслах, они уже давно ждали этой минуты.

— Ты или я?

— Я. Это мое дело.

Громов поднялся и ответил на звонок. Всего в минуту уложилась судьба человека, которому он некогда доверял, как самому себе. Жалости, сожаления или раскаяния не было и в помине.

— Ну, вот и все!

Бросив трубку на рычаг, Громов обменялся рукопожатием со Стеблевым.

— Это надо отметить.

— Обязательно, но не сегодня. У меня теща приехала, жена пристрелит, если не вернусь с работы вовремя.

— Бросаешь меня одного?

Стеблев подленько ухмыльнулся.

— Что ты, как ты можешь теперь быть один, когда почти счастлив и почти женат на акуле бизнеса?!

Стеблев еще смеялся, а вот Громову было не до смеха. Они вышли из здания и разошлись в разные стороны. Павел знал, что не поедет домой, он не стал возвращаться туда, где завтра его будет ждать, ненужная ему жена. Долго колесил по городу. От невесты было десять пропущенных, чтобы «дорогая» не надоедала, предупредил, отправив смс со скудным «отмечаю победу, сегодня не жди». Заехал в бар, хотел напиться до беспамятства, а вместо водки заказал черный кофе. Время бежало вперед, приближая ночь. Пальцы подрагивали и все вокруг, казалось только и ждет, когда наступит вечер. А за ним ночь. К десяти часам Громов не выдержал и рванул в до боли в груди знакомый двор.

Она была там. Тонкие пальчики сжимали сигарету, а та дрожала, вспыхивая ярким огоньком и освещая бледное, измученное ожиданием лицо.

Павел вышел из машины и почти побежал. Остановился, резко присел на корточки, отобрал и выкинул из ее рук отраву, вцепился в коленки и потянул на себя, чтобы обнять, прижаться губами к впадинке на шее и почувствовать, как ее руки еще ближе прижимают к себе его голову.

— Поехали со мной.

Ночь, оживленная трасса и двое влюбленных, в предвкушении продолжения долгожданной встречи. Это была его квартира. Громов давно думал продать ее, но держал так, на всякий случай. Тысячу раз задерживался допоздна на работе и ехал сюда, чтобы не тащиться за город. Здесь он ночевал недавно, два дня назад, когда, стыдно признаться, прятался от назойливой, но тогда еще так ему нужной алчной женщины. Завтра он станет ее мужем, конечно ненадолго, но и это время будет тянуться невыносимо долго, если вдали от любимой.