Между - Лавли Рос
– Я, по-твоему, слепая?
– Освещения там тоже нет.
После этих слов он толкает входную дверь, которая оказывается не заперта.
– Даму ждать или можно войти первым? – спрашивает Клим, указывая на проход.
– Ты мой охранник, ты должен войти первым, – огрызаюсь.
Я отворачиваюсь от него и тоже изучаю участок. Мне тут не нравится. Нет, место неплохое, и будь я счастливой невестой или просто девушкой, которая каким-то чудом скопила на загородный дом, я бы оценила его по достоинству. Тут свежий воздух, а вокруг новенький поселок, в котором красивые фонарные столбы и каменные дорожки.
Но меня сюда привезли без спроса.
Вывезли, можно сказать.
Я знаю, что у Димитрия есть квартира в центре города. И не одна.
Но нет. Он отослал меня сюда.
– Сеть ловит херово, – сообщает Клим, снова показываясь в проеме. – Интернета тоже нет.
– Чудно, – цежу сквозь зубы, хотя мне некому звонить.
– Ты голодная? Заказать что-нибудь?
– Ты же сказал, сеть херово ловит?
– Я нашел комнату, где есть три полоски.
Я поворачиваюсь к нему, устав смотреть на большие бетонные кольца, брошенные у забора.
– Мне все равно что, Клим. Можно пиццу.
Я пожимаю плечами и иду в дом. Становится чуть легче, когда внутри оказывается светло и чисто. Дом выглядит как рекламный вариант. Кажется, его только закончили, сотворив миленький дизайн с деревенскими нотками. Деревянная мебель, даже кресло-качалка есть, ламинат и окрашенные в кремовый цвет стены.
– Ты проверял холодильник? – спрашиваю его и указываю на кухню с коричневой столешницей.
– Я думаю, техника не подключена в сеть.
Но он идет проверять. Я же провожу ладонями по плечам и понимаю, что в доме не хватает отопления. Сейчас весна, но еще зябко. Или это из-за открытых окон?
Я иду закрывать их и заодно обхожу весь коттедж. Насчитываю еще три комнаты: хозяйскую спальню, гостевую и детскую.
– Электричество я включил, – говорит Клим, заглядывая ко мне. – Можно пользоваться.
– А камин можно? Он вроде электрический.
– Сейчас сделаю. Ты замерзла?
– Немного. – Я снова провожу ладонями по плечам. – Или это нервы…
Черт.
Вот зачем говорить такое вслух?
– Возьми.
Клим снимает с себя кожаную куртку и протягивает мне. Я почему-то не могу оторвать взгляд от байкерских заклепок, которые разбросаны по коже то тут, то там. Я медлю, и Клим подходит ко мне и накидывает куртку мне на плечи.
Она теплая.
Как частичка его близости.
Я согреваюсь мужским теплом и чувствую, что от куртки исходит запах сигарет и запах тела Клима. Я слишком хорошо его знаю, и, что самое плохое, он до сих пор действует на меня. Говорят, женщины любят запах своего мужчины и с трудом переносят его, если в отношениях остались только раздражение и усталость. Я проваливаю этот тест, мне не хочется скинуть с себя вещь Клима, наоборот, она действует на меня как лекарство.
И ко мне приходит мысль, что он испытывает то же самое. Показывает то злость, то отвращение, а на деле помнит мой запах и до сих пор готов им дышать.
– Мне не нравится, что ты так долго на ногах, – бросает Клим небрежно. – Врач сказал, что тебе нужно отдыхать.
– Мне плевать.
– А мне нет. Если ты свалишься и набьешь еще синяков, виноват буду я.
– Так ты за работу переживаешь?
– Я на испытательном сроке, котенок.
Каждый раз, когда он называет меня котенком, он смотрит так, словно раздевает меня глазами. Нагло и жадно. Я зачем-то киваю. Да и глупо спорить, я действительно пока не чувствую себя на сто процентов. Я прохожу к кровати и забираюсь на нее вместе с обувью.
– Помнишь, как ты дрался с тем парнем с татуировкой на лице? – В меня вдруг ударяет воспоминание, и я смотрю на лицо Клима.
Он напрягается.
Словно я провожу запрещенный прием – обращаюсь к нашему общему прошлому.
– Его унесли после третьего раунда, – хмыкает Клим.
– Да, я помню его кровь. Ты тогда напугал меня, Клим. И тогда я приняла окончательное решение уйти от тебя.
С его лица уходит усмешка. Клим упирается плечом в стенку, а в его глазах появляется что-то угрожающее.
– Я каждый раз боялась за тебя. Боялась, что тебя оставят инвалидом. – Я отворачиваюсь к окну, чтобы договорить: – Ты мужчина, сильный смелый мужчина, тебе не понять, каково это… Мне было больно каждый раз, когда ты входил в клетку. Но в тот вечер я почувствовала, что бои могут не только искалечить тебя, но изменить тоже. Ожесточить до предела. И я тогда подумала: зачем я всё это терплю и цепляюсь за свои чувства к тебе, если однажды рядом со мной может оказаться чужой человек? Я проснусь, а того Клима больше нет.
Я нервно сглатываю и перебираю пальцами ворот его куртки. Меня несет, и я поднимаю воротник выше, вдыхая тяжелый запах с кожи.
– Я же видела, как меняется твое тело. Ты набирал массу или сушился. Добавлялись шрамы и татуировки. Так же и с характером… Ты менялся из-за боев, просто не так заметно.
Я слышу его шаги.
Они расходятся током по комнате.
– Но я никогда не предавал тебя. Я оставался твоим.
Он наклоняется ко мне и с силой закутывает меня в свою куртку. Сдавливает так сильно, что становится трудно дышать, а металлические детали впиваются в кожу. Я понимаю, что задела его за живое. Это странно, но прошло два года, а разговор о нашем расставании заводит его. Впрочем, мой голос тоже шалит.
– Я крутился в мире, где мог каждый день трахать новую девку. Они всегда вешались на бойцов, но я ни разу не изменил тебе. Ты приезжала в клубы в любое время, и никогда не было такого, чтобы ты сняла с меня какую-то блядь.
– Не было. – Я киваю.
– А сейчас ты счастлива? Хочешь правду? У твоего папика кроме тебя есть еще одна постоянная девушка и еще толпа куколок на подхвате. Он развлекается, когда и с кем хочет.
– Мне все равно.
Меня удивляет собственное хладнокровие.
Но его слова не скручивают клубок обиды и боли в груди.
– Я никогда не любила его, Клим.
Я сжимаю его пальцы, чтобы он ослабил хватку. Мне уже нечем дышать.
– Я зареклась любить хоть кого-то после тебя. Поэтому мне плевать, даже если он трахает половину города.
– Ты любила меня?
– Ты знаешь…
– А сейчас любишь?!
Он встряхивает меня, не контролируя силу. Он
