7 причин сожалеть (СИ) - Тоин Дарья

Следом за 2wei идёт "I'm only human" 16-ого года, и я понимаю, что с музыкальным вкусом у Артёма с годами случилось тоже самое, что было у меня с самого начала.

Кто-то вышел из рамок одного стиля, и это вызывает моё лёгкое уважение.

Если бы не эти одинокие его глаза напротив, конечно, что принадлежат маленькой израненной душе...

— Ох, и вкус у твоего папы.

Мальчик смеётся.

— Прикольный?

— Не то слово, Никит. И знаешь, что самое прикольное? — Подражаю его интонации.

Он заглядывает в мои глаза, будто не замечая пакет с вкусняшками.

— Что я слушаю тоже самое...

И, кажется, я сказанула сейчас что-то лишнее, ибо этот зажегшийся огонек в темноте бездонных омутов, от которых сводит каждую клетку, не обещает ничего хорошего.

— Ну, пойдем, мой хороший?

Кивает, убегая вперёд в своих забавных шортах. Я отгоняю от себя мысль схожую на "Как я могла не заметить?", разве я мать, разве я разбираюсь, разве...

Но... как я могла не заметить, что ни разу за наше знакомство к нему никто не прикоснулся помимо вчерашнего случая.

Разуваюсь, замечая, что вчерашний срач так никуда и не делся. Ко мне вылетает Нина, скользя по паркету в гетрах, что доходят до более менее приличных шорт, желающая обниматься.

Объятия перетекают в следующую композицию, а я замечаю, что... дайте мне его плейлист, я там не боюсь помереть, серьезно!

Он же в моем копался, я требую реванш! Это что за третье (а, нет, четвертое) попадание 100 из 100, эй!? Так нечестно.

Проходим в зал...

— Вы не думаете, что стоит прибраться?

Нина пожимает плечами, упав на дорогущий, но заваленный мусором диван.

— Зачем? Завтра придет Агния, уберет тут всё.

Ушам своим не верю... Хотя нет, почему, верю, что ещё от них ожидать?

Зато Никита возвращается с подносом апельсинового сока, который даже поставить некуда. Спешу скинуть пустые жестяные банки вместе с шуршащими пакетами от снеков.

Куда смотрит этот прохиндей!?

Вспоминаю про забытый пакет с пирожными...

— Таак, молодежь. Либо мы сейчас наводим тут порядок, либо я...

Думаю, что их могло бы сподвигнуть поднять свои ленивые тельца с дивана.

— Либо я уезжаю.

Откуда-то со второго этажа раздается не то дабстеп, не то... Ой, всё, закройте мне уши, хочу его топ-лист.

Это как рекомендации "Для Вас" в одной социальной сети, но если там бывают осечки, хоть и составляют скрипты, то тут пока 1 к 1.

Несправедливо.

Не сразу понимаю, что дети уже давно вздохнули и принялись создавать видимость уборки, пряча мусор во все доступные углы.

— Эй! Я вообще-то пока не слепая. Бегом за мусорным пакетом, и веник с совком прихватите, если он в этом доме водится.

Музыка становится тише, мусор не думает заканчиваться, сама не замечаю, как начинаю парить в воздухе, танцуя под всё, что слышу.

Нина рядом хохочет, снимая меня в сторис, что немного смущает, Никита подражает мне, получая в ответ мою самую искреннюю улыбку.

Виновник торжества так и не спускается, и пусть будет так. Без него проще.

— Блин, это как пилюля после вчерашнего, прям кайф! — Пищит, не сразу поняв, что этой глупостью заставила "почти брата" затормозить и потеряться в собственной неуверенности.

Так, как придать ему сил, не обнимая?

— Да, Нина, твой коктейль был и правда ужасным, ничего не помню.

Если бы я пила ещё, конечно.

Но, кажется, сработало. По крайней мере Никита снова принялся за уборку, хоть и пересиливая собственный стягивающий движения страх... Страх быть причиной проблем других.

Где там его отец? Мне снова хочется высказать ему пару ласковых. В этом доме нет боксерской груши? Я бы сейчас что-нибудь поколотила...

Словно услышав мои молитвы, виновник присвистнул откуда-то с лестницы. И видит Бог, эта тряпка из моих рук полетела совершенно случайно. Ладно, что грешить, не случайно.

— Эй, дамочка, полегче!

"Эй, дамочка" выдыхает, поднимая голову и тут же жалеет об этом. Спортивный домашний костюм, ммм...

WHOA, время, ты неправдоподобно тормозишь, сталкивая меня с локомотивом его уюта! Так нельзя, давай, нормально беги.

Вот, и Никита рядом упал на диван, почувствовав мою слабину. Вот и Нина последовала его примеру, а я... А я так и стою.

— Ты хорошо двигаешься, Свет. А ловкая какая...

Поднимаю руку.

— Отвали, ладно?

— Привезла что-нибудь? Мы ещё не завтракали.

Не знаю, чему поражаться, не то его наглости, не то их голоду, и заискивающим стрелам от всех троих.

Вроде не нанималась, да? Тогда почему...

Почему пакет из рук падает, а рот выдает:

— Пирожные, но... где тут кухня?

— Я провожу. — Вскакивает Никита.

Только его отец обрывает порыв.

— Заканчивайте уборку, я сам.

И почему никто не спорит?

Встречаюсь взглядом с Ниной, а следом и с Никитой, понимая, что впереди ждут меня два совершенно разных непростых разговора.

— А картошка есть?

— Да шут знает, должна быть, Аглая в курсе..

— Значит, иди ищи и бери ножик сразу.

Искренне удивляется, расслабленно шагнув на ступень ниже.

— Это зачем ещё? Ты и так вполне вкусная.

Я белею, холодея, боясь обернуться вновь.

— Ты... Чистить... Иди..

Смеётся троглодит.

— С армии этим не занимался.

— Никогда не поздно вспомнить умения. — Хлопая в ладоши. — Бегом, Тём, бегом!

Первым пока не вытащенным осколком

Лан-Лан-Светлан

И лучше бы я держала мысли при себе и сама все сделала, ибо у меня душа сейчас оборвется.

— Ты потоньше можешь? — Стараюсь без обвинений, честно. Это просто вопрос, да.

— Я могу понежнее, хочешь?

Ясно, спасибо, молчу, терплю, жду, размораживая кусок говядины. О, мультиварка, о, морковь, о...

— Как спалось, солнышко?

Тихо. Мы не материмся больше, Света.

— Прекрати.

— Ты ж рыжая, ну... — Показал остриём ножа, обернувшись. — И конопатая немного. Убил дедушку лопатой, и вот это всё.

Цежу:

— Спасибо, так приятно, ты бы знал.

— Поэтому лучше быть солнышком, да, Светик?

— Лучше быть просто Светланой.

— Хорошо. Просто Светлана, я достаточно тонко чищу сейчас?

Побуждает вновь подойти и заглянуть через плечо. И пока я теряю контроль, оценивая достаточно ли тонко он чистит для моей душеньки, резко разворачивается, вжимая меня в холодильник позади, тут же наклонившись куда-то в сторону моей шеи и, пока я борюсь с картошкой и острым ножом в его руках, целует... Да... шею. Да, одним смакующим касанием.

Тут же отскочил, облизнув губы.

Грудная клетка пробита насквозь, не иначе.

— Не удержался: с ночи этого безумно хотел, извини. Ты, знаешь, надевай что-нибудь с воротом, ладно? А то дособлазняешь, искусаю, всю пометив.

— Я вообще не...

— Да-да, бла-бла, ты замужем и поди счастлива. Ну, я дальше к картошке, или признаешь, что тоже хочешь продолжить?

Где-то рядом что-то звонко падает. И нет, это не только моё никудышное, глупейшее сердце. Оборачиваюсь к двери, заметив слёзы на Её щеках, что через миг ускользнули.

Выплевываю.

— Какая же ты скотина...

Рвусь за ней, стараясь не слышать ухмылку. Он снова... Он же знал, что она придёт, да?

Как тогда, десять, мать его, лет назад. "На глазах у Алины" перетекло в "на глазах у Нины". Меня так здорово использовать, серьёзно? Я так очевидна!?

Девочка выбегает из дома, хлопнув дверь так, что окна задребезжали.

Выбегаю следом в одних носках, пытаясь догнать эту резвую козу по кочкам преддомовой территории.

— Нина! Твою ж... Нина!

Нет, всё же годы берут своё... Да, ага, сейчас, ага, что я её не догоню что ли? Ага, размечталась.

Ускоряюсь, слыша "Иди к чёрту" и прочие посылы в весёлом направлении.

— Стой, Нин, в последний раз...

Слышать не хочет, от чего ускоряюсь, сразу бросаясь и заваливая её на землю. Пытаюсь отдышаться, схватив её руки и придавив к земле, сажусь на нее, заглядывая в глаза со стоящим потоком слёз.