Данте - Татьяна Михаль
Стыдно признаться… но… я бы не прочь повторить этот поцелуй…
Боже! О чём я только думаю?!
Мне не нравится это ощущение – оно опасное. Мне не нужны отношения с больным человеком. Ни к чему хорошему они не приведут. А у меня будущее распланировано. Мне нужно об учёбе думать, о дипломе и карьере, а не о поцелуях блондинистого психа! Даже если он обольстительный и властный, безжалостный, но нежный.
Так, я же хотела узнать о нём информацию. Кто он, что он?
Нахожу в заказах контакт и неприятно удивляюсь, что заказ делал не Данте, а некто Данилов Денис Александрович.
Наверное, кто-то из его друзей.
– Чёрт, – выдыхаю раздражённо и с силой закрываю папку с записями.
Смотрю на себя в зеркало и вспоминаю, как этот ненормальный наматывал мою косу на свой кулак.
Сейчас же записываюсь в салон, чтобы завтра отрезать косу.
* * *
ДАНТЕ
Выхожу из клуба и сразу налетаю на хмурые взгляды Гены и Стаса.
– Что? – скалюсь я.
– Ты просто чудовище, – хмыкает Стас, но его глаза серьёзны.
– Не новость. В чём дело? Почему лица похоронные?
– Придётся боулинг прервать. Уж прости, Данте. Но нарисовалось одно дело, – вздыхает Гена. – Крош ещё не в курсе, он сейчас в самолёте летит…
– Ты мямлить долго будешь или уже скажешь, какого хера произошло? – рычу я. – Швед звонил?
Я на взводе: моя Ангел не просто с характером, она – кремень. Но бля… Какая же она вкусная. Сладкая. Маленькая. Мягкая. Тёплая. И в то же время строптивая, страстная.
Стояк жутко мешает, хоть садись в тачку и дрочи, представляя губы Ангела, её затуманенный взгляд и…
– Не Швед. Позвонила девушка Кроша. Её дочь похитили. Позвонила какая-то мразь и требует выкуп за девочку, – говорит Гена.
Дальше я не слышу ни его слов, ни его голоса. Звуки исчезают. Из самых тёмных, злых уголков моей души поднимает голову Монстр.
Да, в моей душе давно поселилось Зло. Оно засыпает и пробуждается в подобные моменты.
Перед глазами возникает образ моей сестры – красивой, чистой, улыбчивой и такой живой.
Но этот светлый образ сменяет страшная картина – она искалечена, изуродована и мертва. И я опознаю её тело…
После я вижу тех мразей. Слышу их смех. Они бросаются тухлыми шуточками в мой адрес. Они начинают говорить о ней… В тот миг Он и возникает – Монстр.
Этого Монстра создали ублюдки, решившие отчего-то, что им всё позволено. Позволено обижать женщин, детей. Похищать их, издеваться над ними. Убивать их.
И моего Монстра сдержать невозможно. Никто не в силах уничтожить его. Даже я.
– И ты знаешь, кто это? – спрашиваю абсолютно спокойным, уверенным и полным предвкушения голосом.
Как и любое животное, Монстра тоже нужно кормить.
– Дарья говорит, что не знает, кто звонил, голос был изменён и номер незнаком, но подозревает, что это её бывший. Стас уже написал нашему менту, чтобы звонок пробил, – отчитывается Гена.
Перевожу взгляд на Стаса. Он как раз с кем-то переписывается в телефоне.
Стас произносит, не отрывая взгляда от гаджета.
– Крош говорил, что Дашкин бывший, как только узнал, что он появился в её жизни, начал помогать ей с ребёнком и деньгами, да и просто оберегать их, попробовал выбить из девушки бабло. Шантаж там, угрозы. Типа ребёнка отберёт, если она не заплатит. Просил даже украсть у Кроша деньги. Даша не дура, всё рассказала. Крош пришёл в ярость и отбрил придурка. Тот в больничку почти на полгода отчалил. И вот, пожалуйста, ноги отсюда и растут…
Да, Крош рассказывал. Познакомился он с одной милой девушкой Дашей, но забитой, пугливой и с трёхлетним ребёнком на руках. Влюбился и пропал. А говорил, что после двух неудачных браков уже никогда не влюбится.
Стас поднимает на нас жёсткий взгляд:
– Звонил некто Пётр Романович Степков. По чистой случайности он брат Леонида Романовича Степкова – бывшего мужа Дарьи.
– Адрес узнал? Откуда звонок поступил?
– Обижаешь, – зло усмехается Стас. – Кстати, ментам она не звонила. Ублюдок пригрозил, что убьёт малышку.
– Позвонила тебе, – киваю на Гену.
– Да.
– Тогда едем. Вернём ребёнка матери.
– А ублюдков? Оставим Крошу или сразу… того?
– Сначала посмотрим на их поведение.
* * *
Оба грёбаных пидора прячутся в заброшенном бараке самого стрёмного района. Здесь тусуются конченые наркоши. Это пробившие самое дно с прогнившими душами и телами нелюди. Ради дозы дерьмо сожрут, убьют, разорвут.
Походу киднепперы как раз из таких.
Мы не проводим разведку. В этом месте нет смысла.
В нужном нам бараке лишь на втором этаже в одной только комнате горит тусклый мерцающий свет.
Влетаем на второй этаж бесшумным вихрем.
Верные «ТТ» с глушителем наготове.
Гена прикрывает наши со Стасом спины. Я иду первым, Стас за мной.
Замираем перед нужной дверью и отчётливо слышим детский плач и разбушные голоса двух мужиков.
Один пытается успокоить перепуганного ребёнка. Другой что-то мямлит про бабло и новую жизнь.
Уроды.
Убираю пистолет за пояс и прикрываю курткой. Малышку пугать не хочу.
Осторожно толкаю незапертую дверь. Она без замка. Дерево от времени давно уже рассохлось и от моего прикосновения трухлявые куски сыплются на пол.
Мягко ступая, бесшумно вхожу в провонявшее мочой, дерьмом и блевотиной помещение, когда-то бывшее коридором.
Под ногами мусор.
Свет горит в одной из комнат.
Быстро заглядываю в нужную комнату, и мне этого хватает для оценки ситуации.
Жестом показываю парням, чтобы просто прикрывали мою спину и не вмешивались.
Достаю пистолет. Взвожу курок.
Убивать ублюдков не собираюсь. А вот вырубить их нужно.
Киваю парням и поднимаю кулак. Начинаю отсчёт.
Один. Два. Три.
Влетаю в комнату и стреляю из «ТТ».
Даже с глушителем всё равно звук выстрела отчётливый, просто уши не вылетают.
Звучит слабое «пффт…», «пффт…»
Одному и другом стреляю точнёхонько в плечо.
Мужики падают на пол и орут благим матом.
Быстро подхожу и добавляю по этим мразёвским рожам ботинком.
Они ненадолго вырубаются.
Маленькая девчушка с непокорными кудряшками сидит на грязном и вонючем матрасе. Она спиной вжимается к обшарпанной стене и горько плачет. По лицу размазывает пухлыми кулачками слёзы, смешавшиеся с пылью и грязью, и не понимает, где мама, почему она не рядом и почему так страшно.
Убираю пистолет и сажусь на корточки перед ребёнком.
Нависать над крохой и пугать её ещё больше ни в коем случае не хочу.
– Шшш… Теперь всё хорошо, – говорю негромко и мягко ей улыбаюсь. – Нас за тобой мама отправила.
– Ма-ма? – сквозь плачь и
