Исправляя ошибки - Аля Кьют
– Ну… ладно. Я тоже не сказать, что фанат порядка, – пошел на попятную Марат.
– Ты не собирался забирать Дана? – решила я уточнить в лоб.
– Если бы собирался, то уже бы забрал, а не варил бы тут кофе и не жарил бы омлет.
– Ты приготовил омлет?
Марат в два шага вернулся обратно на кухню и снял с огня сковороду.
– Да, приготовил, – крикнул он оттуда. – Надеюсь, он не сгорел, пока ты тут устраивала сцену.
Я хотела сказать многое, но не стала. Оправдываться точно не хотелось. На меня накатила какая-то ужасная усталость и тоска. Я вообще ничего не хотела. Все мои планы разрушены огромным красивым мужчиной, которому хочется упасть на грудь и рыдать, пока не отпустит.
Стараясь дышать и успокоиться, я продолжала стоять посреди гостиной. Марат отпустил Дана, и он возился на ковре с игрушками. Я уставилась на него, ища силы в моем маленьком мужчине. Марат подошел ко мне и не говоря ни слова стоял рядом.
– Я обещал, что заберу вас к себе, – проговорил он. – Я никогда тебя не обманывал.
– Ммм, – протянула я. Не поспоришь. Это я все время вру, а он весь такой правильный, безупречный рыцарь в белых латах.
Марат погладил меня по плечу.
– Тебе бы умыться.
– Ммм, – повторила я, как немая.
– Я не нашел штаны для мелкого. Да и тебе бы не мешало прикрыть зад.
Спохватившись, я вспомнила, что выскочила из комнаты в одной майке и трусах. Посмотрев на себя, я охнула и скорее убежала в комнату, чтобы надеть брюки. Дану тоже захватила штанишки и носки. В голове все еще не укладывалась реальность происходящего. Я хваталась за обыденные рутинные действия, чтобы не начать психовать снова.
Одеть себя и сына, умыть себя и сына, вернуть Дана играть, пройти на кухню, чтобы поесть. Обычно я ела вместе с ребенком, но сегодня он управился раньше меня. Спасибо Марату. Пришлось сломать привычный график и разделить трапезу с незваным гостем.
Омлет оказался вкусным, совсем не подгорел. Я перманентно краснела из-за взглядов Марата. Он ел молча, но смотрел красноречиво и думал очень громко. Уверена, он все это время «переваривал» мой неприкрытый зад или вспоминал, как я выгляжу голой. Его ухмылочка не оставляла других вариантов.
Но я вспомнила, как мужчина-врач на обходе в роддоме проверял мои соски и критиковал кормление лежа, и сразу стало плевать на косые взгляды Марата. Ну… почти плевать. Как ни крути, а мне льстило его внимание. Уж точно больше, чем внимание дежурного врача.
– Ты все еще не решил, что с нами делать? – аккуратно спросила я во время завтрака.
Думала, мне кусок в горло не полезет, но запах был прекрасный, а на вкус оказалось еще лучше. Марат тоже ел с удовольствием и не спешил отвечать. Он прожевал, намазал кусок хлеба маслом, откусил и только тогда соизволил просветить меня.
– Я решил, что ты должна быть под присмотром. Посоветовал бы еще прекратить истерить, но с таким сложным заданием ты вряд ли справишься.
– Я все это время не попалась, потому что не истерила, – обиделась я на его издевки.
– Угу, опять я виноват. Ты, наверно, и Женьке не изменяла, пока не застряла со мной в лифте.
В его тоне было слишком много укора и обиды. Марат, может, и не выдаст меня сразу, но рассчитывать на него в качестве союзника точно не стоит.
– Представь себе, – буркнула я сквозь жевания, изучая куски омлета на тарелке. А, проглотив, добавила уже четко. – Можешь сколько угодно звать меня шлюхой, Марат. Я уже говорила тебе ночью и сейчас повторю: за свое дерьмо я расплатилась сполна.
Больше он ничего не говорил и улыбаться перестал. Мы ели в тишине. Я слишком скоро заскучала по язвительным репликам Марата. Извращение, конечно, но мне нравилось ругаться с ним. Было что-то азартно возбуждающее в нашем противостоянии.
Дан наигрался и приполз к нам. Разбивая мне сердце, сын выбрал Марата. Он схватился за его джинсы, встал и попросился на ручки. Очередной ком подкатил к горлу.
– Эй, приятель, соскучился по мне уже? Ну, садись.
Дан с видом исследователя сразу решил попробовать еду из тарелки.
– Ой, давай только не будем пачкаться, чувачок! – Марат поймал ручонку.
Я усмехнулась, одновременно ревнуя и обожая этих мужчин.
– Ему можно? – предусмотрительно поинтересовался Марат, отделив немного омлета.
Я пожала плечами, не найдя в составе ничего криминального.
– Немного можно.
Марат аккуратно сунул вилку в рот Данису, и тот стал задумчиво жевать. Я следила за реакцией сына. Он никак особенно не отреагировал на новую еду, но потребовал еще, постучав по столу ладошкой.
– Он не понял. Надо дать еще.
– Дай, – разрешила я и встала, чтобы налить себе кофе.
Он тоже оказался вкусным. Марат развлекался с ребенком, отдав ему почти все, что осталось на тарелке.
Я смотрела на них и представляла, как скажу сейчас: «Эй, а он ведь твой сын». Как бы это звучало? Как бы Марат отреагировал?
Я сравнивала его и Дана, совсем не находя сходства. Мне казалось, сын очень похож на меня. Никаких особых родинок или пятен у него тоже не было, по которым я могла бы доказать отцовство. Говорят, сейчас легко установить генетически, но этот способ мне совсем не нравился.
Я ничего никому не хочу доказывать. Однако сказать придется. Однажды… Не сейчас. В данный момент рисковать даже таким шатким мировым соглашением с Маратом я не собиралась. Кто знает, что у него там переклинит в голове, если вывалить всю правду. Мне повезло – Марат верил насчет Толика. Этого пока достаточно.
Испытывать судьбу и Марата дальше я пока не собиралась. К тому же в памяти отпечатались его слова об отце, ребенке и моем побеге.
Ты не имела никакого права забирать ребенка у отца. Я не большой фанат Грифа, но даже ему такого дерьма не пожелаю. Он ищет тебя. Он не знает, как выглядит его сын. Это самое ужасное, что ты могла сотворить с Женькой. Даже хуже того дерьма, что мы с тобой наделали.
Марат говорил это так яростно и пылко, без сомнения, очень искренне. Он не пощадит меня, даже если поверит. Я ведь сбежала от Женьки, но ребенка забрала у самого Марата. Еще до рождения я обрекла нашего сына на совсем другую жизнь. Я буду долго, возможно, до самой смерти вымаливать за это прощение, но не сейчас.
– Я помогу собрать вещи, – вернул
