36 вопросов, чтобы влюбиться - Зина Кузнецова
– Тогда в субботу?
– В субботу, если листы с вопросами принесешь. – Дима усмехнулся и, положив карандаш за ухо, стал что-то читать.
Паша вдруг вспомнил, на чем они остановились, и у него возникла великая педагогическая идея – показать наглядно расположение войск и их действия.
– Надя, побудешь русским войском? – спросил Паша, а потом быстро добавил: – Хочу объяснить Диме, как развивалась битва. Это недолго.
Надя немного помедлила, а потом кивнула.
– Ты встань вот здесь, – сказал Паша, осторожно беря ее за локоть, – а я буду тут. Дима, смотри внимательно… Надя, кинь в меня чем-нибудь, это будет обозначать первую схватку.
По воздуху пролетела какая-то тетрадь.
– Что это ты увернулся? – заинтересованно подняв бровь, спросил Дима.
– Потому что поражения монголы еще не потерпели.
– Ничего, Надя, не расстраивайся, скоро битва подойдет к концу, и сможешь зарядить в Пашу чем-нибудь тяжелым, а он не будет иметь права увернуться, потому что русские победят, – весело сказал Дима.
Наблюдая за импровизированным театром военных действий, за Надиной улыбкой, за летающими тетрадками и Пашиными кривляньями на полу, обозначающими поражение монголо-татаров, он вдруг почувствовал себя очень счастливым и совершенно свободным от всяких забот.
– Теперь понял? – спросил Паша, поднимаясь с пола.
– Почти! Надь, а можешь вон ту увесистую книжечку еще раз в Пашу запустить, чтобы я наверняка уяснил, как русские победили.
– В учебнике прочитаешь, чтобы уяснить, – ответил Паша и отряхнул школьные брюки.
Надя, порядком развеселившаяся во время «военных действий», рассмеялась, потом заулыбались и мальчики.
– Не шуметь! – сказала библиотекарь, вынырнувшая из лабиринта стеллажей.
С улыбками ребята вышли в коридор и, посмеиваясь, направились на улицу.
Глава 6
Если бы ты мог проснуться завтра, обладая каким-то умением или способностью, что бы это было?
Будильник разбудил Надю в шесть утра. Сейчас, в конце апреля, солнце вставало рано, и Надя брала с него пример. Первого урока не было, поэтому она дольше, чем обычно, растягивала одеревеневшие после сна мышцы. Потом Надя тщательно помыла голову и тело: ее любимым запахом был запах чистоты. Духи она терпеть не могла. Мама говорила, что женщина должна иметь свой, особый аромат, чтобы запоминаться, а Надя упрямо отвечала: «Каждая выливает на себя флакон, так что среди всего этого разнообразия мой аромат простого мыла очень западает в память». Мама качала головой, мол, потом поймешь, и брызгала на себя «Шанель № 5». Надо сказать, что Надя всегда с удовольствием оказывалась в маминых объятиях и вдыхала запах ее духов, но это только потому, что маму она обожала, а мама выбрала отличные духи. А вот от объятий своей тети Надя всячески уворачивалась, потому что пахла та как цветочная клумба после дождя, только еще слаще.
Надя прихорошилась и прошла на кухню. Мамы там не было. Она всю ночь писала картину в мастерской, которая находилась в одной из комнат квартиры, и сейчас спала. Папа тоже только что ушел на работу, Надя слышала, как хлопнула входная дверь.
Надя решила: раз уж появилась возможность, надо позавтракать так, как она всегда рисовала в мечтах – выпить кофе и съесть круассан в кофейне, которая находилась во дворе. Накинув легкий плащ, Надя выскочила в подъезд и быстро спустилась вниз. На улице она глубоко вздохнула и улыбнулась яркому и теплому солнцу.
Размахивая шелковым платочком, который схватила перед уходом, да так и не повязала, она пересекала двор, как вдруг заметила папин автомобиль. Он стоял у шлагбаума, окно было опущено, папа улыбался, разговаривая с молодой соседкой с третьего этажа. Надя замедлила шаг. Папа что-то сказал, а соседка рассмеялась. Потом шлагбаум открылся, папа уехал, а соседка пошла дальше.
– Здравствуй, Надюша, – сказала она с улыбкой, поравнявшись с Надей.
Надя почувствовала досаду, ее сердце сжималось так же, как и губы.
– Доброе утро, – все-таки ответила она и решила, что пойдет сразу в школу. Завтракать расхотелось.
Дима шел неспешно. Погода радовала, об уроках думать не хотелось, но усилием воли он заставлял себя прокручивать в голове исторические события и вспоминать даты.
На крыльце школы какая-то девочка с учебниками в руках пыталась открыть дверь. Дима придержал.
– Спасибо, – сказала девочка, и тут он узнал Верочку.
– Привет, – на автомате сказал он.
– Ой, это ты! Привет!
Они остановились в холле перед турникетами.
– Ты куда такая нагруженная?
– Да решила сдать учебники за девятый и десятый классы, лежат без дела, я о них забываю, а сегодня попались на глаза, – проговорила она быстро, а потом замолчала.
– Вам тоже сегодня ко второму?
– Нам? А, нашему классу. Да, ко второму.
Диме очень не хотелось отрываться от Верочкиных глаз. В который раз он с удивлением замечал, что они чудо как хороши – карамельные, лучистые.
Входная дверь открылась, и в холле показалась Надя. Дима не сразу заметил ее. Только когда она стала непривычно громко для нее доказывать охраннику, что она не опоздала, а просто пришла по расписанию ко второму уроку, он оторвался от Верочкиного лица и посмотрел на одноклассницу.
– Вот! – Надя указала на Диму. – Он со мной в одном классе, спросите у него.
– Да почем я знаю, может, вы прогуливаете оба.
– Боже мой!
Диме показалось, что Надя сейчас заплачет от злости. Он уже заметил, что сегодня она отошла от роли Снежной королевы. Волосы ее лежали в беспорядке, губы покусаны, а глаза темнели так, будто внутри у нее настоящая буря.
– Вы можете посмотреть наше расписание там, на стенде, – сказала он, чтобы помочь. – 11-й «а», нам ко второму.
– Да, и 11-у «б» тоже, – добавила Вера.
Когда охранник, не имея больше аргументов для спора, разрешил им пройти через турникеты, Вера ушла в библиотеку, и Дима сообразил, что нужно было помочь ей донести учебники. «Тяжелые ведь, а она такая хрупкая. Вот дурак!» – думал он. Надю тоже как ветром сдуло, поэтому до кабинета, где будет следующий урок,
