Училка и бандит (СИ) - Гауф Юлия

- Тебя мать выгнала, вот и приперся.

- Не только! Я бы в любом случае приехал, - спорит муженек, и я вижу: не врет. – Скоро день весеннего солнцестояния, и отец-наставник велел мне привезти жену, чтобы по-настоящему стать семьей! Еще не поздно, Васечка. Тебе помогут!

Отец-наставник. Весеннее солнцестояние. Стать семьей… что, простите?!

- Боречка, это тебе нужна помощь. На солнышке перегрелся? Или грибочками отравился? – ласково интересуюсь я. – Или ты в какой-то секте?

- Это не секта! – с жаром спорит Борис, и я хлопаю себя ладонью по лбу.

Он, вдобавок ко всему еще и сектант теперь! Мало мне было прошлых выкрутасов любимого мужа, так еще и это!

- Поедем в лес, Васечка, а? – предлагает Борис, бочком придвигаясь ко мне, и опасливо поглядывая на Ивана. – Там коммуна живет в гармонии с природой. Духовные практики, совершенствование разума, открытие и принятие своего настоящего «я»…

… оргии, наркотики, сатанинские мессы и, упаси Господь, подтирание листом лопуха. И послали же мне небеса и система образования мужа!

- Так! – мама хлопает в ладоши, и поднимается со стула. – Боренька, собирайся – со мной поедешь. А с Василисой я сама разберусь, милый! Не переживай, никакого развода не будет.

Боречка обиженно сопит, приглаживая волосы, а затем хватает свой видавший виды рюкзак.

- Мама, он в секте, ты вообще слышала?

- Глупости какие! – фыркает мама, величественно продвигаясь к выхожу из кухни, а затем оборачивается: - С вашими родителями, молодой человек, я поговорю сегодня же, не сомневайтесь! А ты, Василиса, прекращай быть позором семьи и, ради всего святого, уберись в квартире!

Через минуту дорогие родственники оставляют нас с Иваном наедине. Тру лицо руками, пытаясь прийти в себя, а затем хихикаю, неожиданно для самой себя.

- Что? – вздрагивает Ваня.

- Ничего… ха! Ну ты и ссыкло, оказывается, - прыскаю я, и передразниваю: «Ой-ой, не говорите мамочке, а то она меня отшлепает!»

- Сейчас я кого-то отшлепаю! – Иван поднимается со скрипнувшего стула, и я отбегаю на безопасное расстояние от надвигающегося на меня мужчины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 22

Хохочу, как ненормальная, и скрываюсь в своей комнате. Изо всех сил вцепляюсь в ручку двери, и тяну на себя – замок, как обычно, сломан. Как и все в этой разваливающейся халупе.

- Мужчина, успокойтесь, - кричу я разбушевавшемуся Ивану. – Иначе я на вас маменьку натравлю: свою или вашу!

- Ну Василиса, - угрожающе рычит эскортник, толкая дверь, - доберусь я до тебя! Открой немедленно!

- Нет!

Иван снова толкает дверь, и мне с трудом, но удается сдержать напор этого наглеца. Ха! Я, хоть и не дружу со спортом, но живу без мужика. Продукты приходится самой таскать, как и стопки книг. И мебель двигать, и все остальное. Да я сама чугунную ванну осенью тащила – лишь бы грузчикам не платить.

Посильнее иного мужика буду!

- Василисушка, открой! - меняет тактику Иван, и вежливо стучит в дверь.

Тук-тук-тук. Ох, какой примерный мальчик.

- Кто там? – тоненьким голосом спрашиваю я, чувствуя себя как в сумасшедшем доме.

- Твой ученик. Впусти, драться не буду!

А чего это я закрылась, и правда? Как тринадцатилетка себя веду – стыд и срам. Маменька бы, узнав о таком ребячестве, впала бы в шок, и лишила меня наследства: трех курей, поросенка и чехословацкого трюмо, которые мне обещаны.

Да и, какой бы сильной я ни была, если бы Иван захотел – вышиб бы дверь. Так что не сделает он мне ничего. Он, насколько я успела понять, женщин не обижает. А это значит, что вертеть им можно в свое удовольствие! Сейчас зайдет, скажет «бу», и утихнет.

- Ладно, входи в мою девичью светелку, - я отпускаю ручку двери, и делаю пару шагов к окну.

Пытаюсь сделать эти пару шагов, если быть точной. Гадкий Иван врывается в комнату так резво, словно у него диарея, а здесь стоит вожделенный унитаз. Хватает меня за талию, и вот я уже лежу на колючем пледе, а этот несносный мужлан нависает сверху.

- Ты что себе позволяешь? А ну, слезь с меня! – строго, идеально копируя матушкин голос приказываю я.

На мужчин обычно действует безотказно – у них все, что нужно опускается от «училкиного» тона голоса. А этот лишь смеется.

- Все, Василисушка, ты попала!

- Ты помнишь, что я тебе говорила всего пару часов назад, Иванушка? Будешь приставать – никаких уроков, никакого возврата долга… ничего!

- Ой, да никуда ты от меня не денешься, - фыркает мерзавец, и… целует меня.

Приподнимаю локти над кроватью, и скрючиваю пальцы, чтобы расцарапать чью-то наглую морду, и зависаю на миг от приятного ощущения. Дело свое Иван знает: целует умело, властно. Сминает губы настойчиво, не торопясь лезть языком в мой рот. Ощущение крепкого мужского тела на мне волнует и, чего скрывать, воспламеняет меня буквально за пару секунд – иногда оказаться в чужой власти весьма возбуждающе.

«Ладно, - думаю я, опуская ладони на мужские плечи, - не буду пока драться. Пару минут кайфа я могу себе позволить. Надеюсь, платить он меня не заставит!»

- Какая послушная, - шепчет Ваня, на пару секунд оторвавшись от моих губ. – А стоило всего лишь заткнуть тебе рот. Хм, возьму на вооружение.

Сужаю глаза, и готовлюсь врезать подлому эскортнику, но его губы снова накрывают мои. И в этот раз ласки мужчины куда откровеннее. Горячее дыхание опаляет, когда Иван легко прикусывает мою нижнюю губу. Щетина колет нежную кожу, но и это, будь оно проклято, приятно.

Сама не понимаю, как так вышло, но мое тело живет своей жизнью: руки не отталкивают, а прижимают к себе мужчину, который упоительно меня целует. Ладонь Ивана накрывает мою грудь, и сжимает – сильно, но не больно. Разум мой несколько трезвеет от этого непотребства, но в этот момент мужчина оставляет мои припухшие губы, и прикусывает мочку уха.

Вздрагиваю от прошившего меня разряда. Почти пищу от горячего комка возбуждения, пульсирующего внизу живота – там, куда давит весьма внушительная эрекция мужчины.

«Да он же сейчас меня трахнет! - ужасаюсь я, борясь с собственными ногами, которые стремятся меня предать, и раздвинуться. – А я и рада! Лежу тут – училка года!»

Иван приподнимается, и стягивает футболку, позволяя мне полюбоваться на перекатывающиеся мышцы, и хочет снова вернуться к своему черному делу – соблазнению меня, но я успеваю выставить ступню, которой теперь упираюсь в его пресс.

- Хочешь поиграть? – Иван провокационно гладит мою ногу, не торопясь отталкивать ее. – Хорошо, поиграем, училка!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 23

Ступней чувствую его напряжение. Так и тянет опустить ногу ниже, чтобы подразнить мужчину – надавить на его эрекцию, и…

Ну уж нет!

- Изыди, - резко соскакиваю с кровати, отмечая, что Иван на ней – лишний элемент.

Не место красивому мужику в комнате с иссохшимися обоями, старой, советской мебелью и раскладным диваном времен динозавров. Хорошо, хоть ковер со стены сняла – иначе вообще ахтунг!

- Вася, ты ведешь себя, как малолетка! – упрекает меня Иван, и указывает на свою выпирающую ширинку: - С этим мне что делать? Не будь динамщицей!

- Это ты себя ведешь, как малолетка озабоченный, - хмурюсь я, отводя взгляд от его желания. – Не стану я с тобой спать.

- Почему? Я не могу тебе не нравиться!

И столько искреннего непонимания в голосе… какая восхитительная самовлюбленность! Нет, я тоже себя обожаю, и считаю богиней, но до Ивана мне далеко. Искренне ведь уверен, что все женщины планеты Земля только о том и мечтают, чтобы его в кровать затащить.

Почему? Да я бы не прочь, но…

- Ты – общественный мужчина, уж прости, - морщу носик, представляя, за что он деньги берет. – Я не осуждаю – это тоже работа, но… нет.