Английский для миллионера (СИ) - Корсарова Варвара

Неожиданно Марианне показалось, что Аракчеев был смущен.

– Мне следовало сразу предложить вам чай, – сказал он негромко. – Вы, наверное, очень устали и замерзли, раз добирались сюда на автобусе и пешком. Извините, не сообразил.

– Ничего страшного, – вздохнула Марианна.

– Я вам возмещу и поездку, и потерянное время. Пришлите мне номер вашего счета, хорошо?

– Пришлю, – пообещала Марианна. Аракчеев поспешил наверх, а экономка сказала:

– Ну, идемте? На кухне есть индийский чай и пироги. Катя испекла, наш повар. У нее не пироги, а пэрсик, – Валентина сложила пальцы щепотью и выразительно поцеловала. – Сегодня с капустой и творогом-вишней.

В ответ у Марианны заурчало в животе. Валентина усмехнулась силиконовыми губами и повела несостоявшуюся репетиторшу на кухню.

10

Поведение экономки разительно изменилось. Выяснив, что Марианне отказали от места, она больше не считала нужным напускать на себя. Походка у нее сделалась размашистой, интонации – простецкими. Даже появилась капелька радушия.

До кухни Марианна доплелась кое-как. Дала знать о себе усталость после долгого дня, и опять навалились горькие мысли. Больше всего на свете ей хотелось оказаться у себя дома, на продавленном диване, в обнимку с подушкой, и смотреть глупый сериал, где все веселы, беззаботны и не думают о том, что в холодильнике повесилась мышь и нечем платить за квартиру. А если героиню и выгоняют с работы, то всем от этого делается смешно и за кадром звучит задорный хохот.

Ага, обхохочешься тут.

В кухне Марианна приободрилась. Здесь было просторно, светло и стильно – не хуже, чем в сериалах. Деревянная старомодная мебель (дизайнерская, конечно), массивный стол посередине, стулья, сколоченные из толстых веток с обрубленными сучками, рушники, фарфоровые тарелки на стенах, буфет с витражными стеклами. И настоящая печка, и дрова горкой рядом.

Все правильно: раз барская усадьба, то и кухня соответствующая. В такой кухне румяная повариха Дуняша в цветастом сарафане должна варить жирные щи, парить репу и печь пироги.

Неизвестно, как обстояли в доме миллионера дела с пареной репой, но пирогами пахло умопомрачительно.

Повариха – вовсе не Дуняша в сарафане, а Екатерина Вячеславовна в джинсовом платье, – оказалась немолодой, спортивной, со стрижкой «каре» и строгими черными глазами.

Экономка Валентина опустилась на массивный стул перед столом-островом, залихватски сбросила туфли и с удовольствием вытянула ноги. Пододвинула кружку с недопитым чаем, подлила туда кипяточку из фарфорового чайника и продолжила прерванный спор. Марианне было интересно послушать, о чем прислуга болтает на кухне миллионера. Разговор оказался бытовым, но занятным.

– Катя, плюнь ты на этот обычай сажать рассаду в «женские» дни, – поучала Валентина, с шумом прихлебывая чай. – Чем мужицкий четверг хуже среды и пятницы? Не майся дурью, сажай, как вздумается.

Марианна робко заняла предложенное место. Расторопная Екатерина постелила перед ней салфетку, на салфетку выставила тарелку с незабудками, кружку с густо-коричневым чаем, выложила пироги – каждый величиной с лапоть, румяные, с узором-косичкой и слезами растопленного масла на корочке.

– Приятного аппетита, – вежливо сказала она, подсела к Валентине и начала доказывать, что предки не дураки были и знали, что делали.

В ответ Валентина заявила, что «женские дни» и лунные гороскопы в садоводстве – чушь на постном масле, и если человеку не дано помидоры выращивать, то фиг что у него выйдет, хоть с бубном вокруг теплицы танцуй. А потом вспомнила, как в прошлом году кухарка забыла закрыть в теплице на ночь форточки, ударил заморозок и урожай дал дуба. И посоветовала в следующий раз заглядывать не в гороскоп, а в прогноз погоды.

– Да врут они, прогнозы эти!

– Знаешь, как прадеды определяли, что сеять пора? – спросила Валентина. – Выходили в поле и садились голой задницей на землю. Не замерзнет гузно – значит, можно. Ты попробуй, Катя, попробуй!

– Ах, Валя, да что ты в этом понимаешь! – сердито махнула рукой повариха.

Марианна слушала и наблюдала. И сделала вывод, что экономка – вполне нормальная женщина. Не лишенная здорового ехидства. Вместе с туфлями Валентина сбросила манеры светской дамы и теперь ничем не отличалась от хваткой, работящей тетки, которой палец в рот не клади. Повариху она поддевала остроумно, хоть и грубовато.

Нет, хорошо все же, что не придется работать в этом доме. С такой экономкой поладить сложновато – ходи да оглядывайся. Впрочем, пироги в хозяйстве миллионера пекут отличные.

Она потянулась за третьим пирогом, и тут Валентина обратила на нее внимание.

– Вкусно? – поинтересовалась она. – Екатерина у нас молодец, хоть и садовод фиговый. Отказал вам, значит, Петр?

– Я ему не подошла, – деревянным голосом ответила Марианна и осторожно вернула пирог в тарелку. Есть внезапно расхотелось.

– Да вы не расстраивайтесь, – утешила ее Валентина. – У моего племянника характер не сахар. Он уже четверых училок отправил восвояси. Одна из них была учителем года по области. Да и Дашутка штучка непростая. Только прикидывается мышкой. В школе от нее плакали.

Марианна строго кашлянула. Она не одобрила, что экономка так отзывалась о девочке. Но Валентина смысл кашля либо не уловила, либо проигнорировала.

– А вот и наша никчёма, – провозгласила она. – Иди сюда, горюшко мое!

В кухню вошла Даша. Она смыла художество с руки, теперь на ее предплечье красовалось грязное пятно.

– Меня папа ужинать послал, – сказала она угрюмо и цапнула с подноса пирог.

– Положи! – грозно велела ей Валентина. – Диетолог тебе что велел? Вечером только кефир!

Даша горько вздохнула, но пирог положила.

Села напротив Марианны и печально глянула на стакан кефира и одинокое яблоко на тарелке, которые поставила перед ней повариха.

– Кушай, деточка, – ласково предложила она.

Даша сделала глоток и скривилась.

– Гадость какая, – пожаловалась она. – Как молочные сопли.

– До дна пей! – грозно свела брови Валентина.

Даша завистливо посмотрела на нетронутый пирог на тарелке Марианны, сглотнула и спросила:

– А почему вы еще не уехали?

– Такси жду, – объяснила Марианна, глядя на девочку с состраданием.

– Жалко, что папа вас не взял. Вы много интересного знаете. Но папе никто не нравится. Он, наверное, подумал, что я буду вами манли… манипур… манипулировать.

Она скорчила брезгливое лицо, взяла стакан с кефиром, затем набрала полную грудь воздуха, зажмурилась и сделала еще один небольшой глоток.

– Не хочешь – не пей, – посоветовала ей Валентина. – Значит, не голодна. Можно и без ужина спать лечь.

– Я голодна, но кефир не хочу.

– Я хочу, – встряла в разговор Марианна. – Можно мне кефира, Екатерина Вячеславовна?

Повариха удивилась, но просьбу выполнила. Перед Марианной появился запотевший граненый стакан, доверху наполненный густой белой жидкостью. Марианна посмотрела на стакан алчущим взглядом и плотоядно облизнулась.

– Знаете, какой напиток называют напитком любви? – громко спросила она у всех присутствующих.

– Шампанское! – хором ответили Даша и повариха.

– Мартини с водкой, – мечтательно сказала Валентина.

– А вот и нет! – Марианна подняла указательный палец, как учитель, когда объясняет прописную истину. – Настоящий напиток любви – это кефир. Вот, послушайте…

И она, совсем немного приукрашивая, рассказала известную байку про то, как русский купец, желая получить у кавказского князя закваску волшебного кисломолочного напитка, послал к нему прекрасную шпионку. Необузданный горец-князь влюбился в шпионку, умыкнул ее, а в качестве компенсации был вынужден расстаться с секретным рецептом.

– Складно, – похвалила Марианну Валентина, когда рассказ был закончен*.

– Как романтично, – умилилась Екатерина и вздохнула.

А Даша, глянув на стакан с новым интересом, сделала еще один робкий глоток, а потом и еще один.