Возьми меня с собой - Бочарова Татьяна Александровна

Утром и вечером Елизавета Тихоновна и Ромео чинно гуляли вокруг дома. Иногда старушка отдыхала на скамейке в обществе своих приятельниц, и тогда пудель заливисто тявкал и крутился вокруг лавочки, упрашивая хозяйку прервать увлекательную беседу и совершить так необходимый ему моцион.

Пожалуй, Елизавета Тихоновна больше всех остальных подходила для роли ночной няни. Лера никогда не бывала у нее в гостях, лишь приветливо здоровалась при встрече, но сейчас выбора у нее не оставалось: жильцов этажами ниже она знала и вовсе плохо.

Лера решительно позвонила в дверь. Тут же послышался веселый, звонкий лай, а за ним старческий голос, уговаривающий собачонку замолчать.

Щелкнул замок, звякнула цепочка, и на пороге появилась Елизавета Тихоновна, в очках, сдвинутых на лоб, и фартуке. Руки у нее были по локоть вымазаны мукой.

Старуха, сощурившись, вгляделась в Лерино лицо и удивленно наклонила голову.

— Здравствуйте, — поздоровалась Лера. — Извините за беспокойство. У меня к вам просьба.

— Здравствуйте, милая. — Елизавета Тихоновна распахнула дверь пошире, одновременно отпихивая ногой рвавшегося на площадку пса: — Фу, Ромео, фу! Как не стыдно! Ты же недавно только гулял. Вы проходите, — обратилась она к Лере.

Та зашла в уютную, тщательно прибранную прихожую.

— Я пироги затеяла, — извиняющимся тоном объяснила старушка. — Ничего, если мы на кухне поговорим?

— Конечно. — Лера повесила пальто на вешалку, в компанию к одинокой, истертой искусственной шубке, и двинулась за хозяйкой на кухню.

На столе стояли внушительных размеров миска с тестом и раскрытый пакет с мукой. Рядом лежала деревянная скалка.

Старуха тыльной стороной руки спустила очки со лба.

— Садитесь, — она кивнула на табурет. — Если немножко подождете, выпьем чаю с ватрушками.

— Спасибо, — поблагодарила Лера вежливо. — Я только на пару слов. У меня послезавтра на работе ночное дежурство, и я хотела вас попросить…

— А где вы работаете? — перебила Елизавета Тихоновна.

— В больнице. Я врач. Если что будет нужно, пожалуйста, обращайтесь.

— Обязательно, — с готовностью пообещала старуха. — Простите, что не дала вам договорить, но мне было любопытно…

Вы ведь раньше не работали? Я вас все с девочкой видела, то-то, думаю, образцовая мама, все время ребенку отдает. А теперь, значит, вы решили заняться карьерой?

— Какая там карьера! — Лера невольно улыбнулась, представив себе ворчащего Степаныча. — Просто надо как-то зарабатывать.

— А ваш муж? — удивленно начала было бабулька, но тут же догадливо замолчала.

— Мужа нет, — спокойно сказала Лера. — Он больше с нами не живет, и я хотела попросить вас побыть с Машей завтрашней ночью. Кроме вас, мне обратиться не к кому.

— Миленькая вы моя! — Елизавета Тихоновна оторвалась от стряпни и понимающе покачала головой. — Как же это! Вот беда. Так вы теперь одни с девочкой? Вот я и смотрю, вас не видать последнее время. С кем же она днем?

— В саду.

— Нравится ей там?

— Не очень.

— Еще бы! — Старушка выразительно поджала губы. — Кто там будет за ней смотреть, как вы? Не волнуйтесь, милая, я посижу с малышкой. Только этого мальчика придется взять с собой, — она указала на пуделя, с умным видом внимавшего их разговору. — Да, Ромео? Да, мой хороший? Ты ведь будешь скучать без меня, так?

Песик с готовностью гавкнул в ответ.

— Когда нам прийти? — сноровисто орудуя скалкой, полюбопытствовала Елизавета Тихоновна.

— В том-то и дело, — смущенно начала Лера, — что надо еще забрать Машу из садика. Сама я не смогу — мы ведь дежурим сутки, с самого утра. Вам не трудно будет это сделать?

— Не трудно, — согласилась старуха. — Мы как раз вечерком выйдем с Ромео прогуляться и заберем Машеньку. А где находится садик, я знаю, не волнуйтесь.

— Очень хорошо, — обрадовалась Лера. — Ну, я пойду, не буду вас отвлекать. — Она встала.

— А ватрушки? — заволновалась соседка. — Как же ватрушки? Мне совсем чуть-чуть осталось. Уж подождите, почаевничаем. Ко мне так редко гости ходят, да и то все старухи. А я скучаю с ними. — Елизавета Тихоновна улыбнулась. — Мне с молодежью пообщаться охота. Привычка, всю жизнь в школе проработала. Так что вы оставайтесь.

Обидеть старуху Лера не решилась и потому осталась пить чай с ватрушками. Чаепитие затянулось: пожилая женщина, почти все время проводящая в компании собаки, разговорилась, радуясь, что появился собеседник. Она рассказала Лере множество случаев из своей жизни, поделилась грустными мыслями по поводу семейных дел дочери, также находящейся на грани развода, посетовала на внука, что тот совсем не хочет читать, а протирает штаны за компьютером.

Пришлось все это выслушать, хотя голова Лерина была занята совсем другим.

Наконец Елизавета Тихоновна спохватилась:

— Я вас заговорила, а вы, наверное, торопитесь. Вам ведь в сад, за малышкой?

— Да, — с готовностью согласилась Лера. На самом деле Машка давно была дома: Лера сегодня рано освободилась и забрала ее сразу после полдника. Но это был хороший предлог прервать бесконечную и довольно нудную беседу с соседкой.

Они распрощались, и Лера вернулась в квартиру. Машка тихонько играла в своем уголке, разговаривая разными голосами попеременно то за одну куклу, то за другую.

Лера ушла на кухню готовить еду на завтра, чувствуя облегчение оттого, что отпала хотя бы одна из ее проблем.

Занимаясь хозяйством, она невольно погрузилась в воспоминания об Илье, об их жизни. Все последние месяцы она старательно запрещала себе вспоминать прошлое, пытаясь сосредоточиться лишь на сегодняшнем дне. Но разговор с соседкой вывел ее из зыбкого состояния равновесия.

В самом деле, как же так? Они ведь считались вполне крепкой и дружной семьей, и любовь у них была, Лера могла поклясться, что была. И ухаживал за ней Илья красиво, по высшему разряду, водил в кафе и театры, дарил цветы и шоколадки.

…Они обратили внимание друг на друга уже на первом курсе. Лера еще со старших классов школы не была обижена вниманием противоположного пола, и в институте вокруг нее сразу же возникла толпа ухажеров. Она, однако, не спешила отдавать предпочтение никому из бегающих за ней ребят. На то было несколько причин. Во-первых, мать перед отъездом из родного города настращала дочь рассказами о Москве, где якобы все развратны и девушке пропасть ничего не стоит. Во-вторых, она была увлечена учебой и втайне мечтала об успешной врачебной карьере, а для этого с любовью и серьезными отношениями следовало подождать несколько лет. А в-третьих, ей просто не нравился по-настоящему никто из воздыхателей. Никто, кроме странноватого, высокого парня с соседнего потока, вечно штудирующего учебник или тетрадь в перерывах между лекциями, пока другие студенты курили, флиртовали и травили анекдоты.

Он выделялся среди всех необычной серьезностью и какой-то отрешенностью от бытовой суеты.

На общих семинарах отвечал всегда с блеском на самые сложные вопросы. Приятели поддразнивали его «ботаном», но тем не менее относились с уважением. Девушки поглядывали в сторону чересчур умного однокурсника с плохо скрытым интересом — он был не только развит интеллектуально, но и привлекателен внешне, спортивен.

Лера хорошо помнила тот семинар по химии, на который непоправимо опаздывала из-за сломавшегося на полпути троллейбуса. Когда она, раскрасневшаяся от бега и растрепанная, влетела наконец в аудиторию, свободных мест уже не было. Кроме одного — как раз рядом с ним.

Она не раздумывая уселась около парня, сосредоточенно глядящего на пестрящую формулами доску. Тот мельком покосился на девушку, ничего не сказал и принялся старательно переписывать формулы в тетрадь.

А Лера почему-то никак не могла включиться в занятия. Все смотрела и смотрела украдкой на серьезное лицо соседа, его упрямый, жесткий подбородок, на то, как он аккуратно держит ручку, кажущуюся ненатурально крошечной в его огромных ладонях. И он почувствовал, что его разглядывают. Поднял голову от тетради, близоруко сощурился и улыбнулся: