Екатерина Вильмонт - Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!
– Быть не может!
– Фаина, зачем мне терять время на вранье?
– Оставьте мне ваши координаты, я разберусь. А писательница что, требует опровержения?
– Хотелось бы. Но она знает, что вы если и напечатаете опровержение, то в такой заднице, что никто этого и не заметит. Но я вас предупреждаю, что издательство не будет иметь с журналом больше никаких дел.
– Ольга, погодите, я только три дня, как вернулась к работе, еще ничего не знаю, но разберусь, будьте уверены.
Меня трясло. Такого у нас еще не бывало. Это практика самых захудалых дешевых журнальчиков.
– Светлана, быстро дай мне последний номер. Она пулей влетела в кабинет с журналом в руках.
– Вот!
– Спасибо.
Надо сказать, что новая секретарша работала отлично.
Я нашла нужный разворот. Фотографии и впрямь были кошмарные. Из пяти только две отвечали нашим стандартам. Я пробежала глазами отдельно напечатанные рекомендации полным женщинам. Такие рекомендации мог дать только совершенно ничего не понимающий идиот.
– Эстерсита, зайди ко мне. Она появилась быстро.
– Что, Фаин?
– Ты это видела? – я ткнула пальцем в рекомендации.
– Нет, а что? Ой, мама! Ну, если эта тетка так думает…
– В том-то и дело, что она так не думает! Так думает какая-то идиотка у нас в журнале. Кто это сделал?
– Ну не я же!
– А кто?
– Спроси у Дины. Это она занимается советами.
– Спрошу, не сомневайся.
Дина была молоденькая девушка из новеньких. Она явилась в кабинет бледная.
– Что случилось, Фаина?
– Это твое художество?
– Да, то есть я просто записала, что говорила эта тетка.
– Это все дословно записано?
– Да.
– А там, кажется, был еще пассаж о купальниках?
– Ну, она сказала, что считает, будто полным лучше надевать купальники с юбочкой. Хрень какая-то!
– А ты, значит, полагаешь, что полным женщинам надо вывешивать свои жиры между трусами и лифчиком раздельного купальника в мелкий цветочек? А заодно и обтягиваться и не носить черного, не носить свободных платьев?
– Так это не я, а эта тетка…
– А ты как считаешь?
– Фаина Витальевна, я не понимаю…
– А ты понимаешь, что не имеешь права чужим именем подписывать свои идиотские соображения? Ты уволена.
– Уволена?
– Да. Этот репортаж позор нашего журнала. К тому же с нами грозит разорвать отношения крупное издательство. А это несравнимо большая потеря для журнала, чем ты. Приходится выбирать. И выбор явно не в твою пользу.
– Фаина Витальевна, но я же не виновата!
– Да? А кто виноват?
– Ну чего эта тетка расскандалилась? Мы вот брали интервью у ихней писательницы Мыловой, ну я ей предложила рецепты, она не глядя подмахнула. А эта выпендривается.
– Мылова? Мы печатали интервью с Мыловой? – озверела я.
– Да, а что?
– О боже! А куда смотрит Анита? Она давала разрешение на Мылову?
– Нет, это Лариса Вадимовна…
– Это интервью уже вышло?
– В следующем номере…
– И Анита это подписала?
– Номер подписан в печать.
– Все!
– Что все? Вы ведь не уволите меня?
– Уже уволила.
– Ну и ладно! Тоже мне, фря итальянская! Вас жених бросил, и вы на мне зло срываете! Ничего, вы тут тоже не задержитесь.
– Светлана, немедленно подготовь приказ об увольнении за профнепригодность. И пусть не отрабатывает две недели. Отпуск оплатить и вон! Чтобы не шаталась по редакции.
– Ну, вы круто… – с восхищением заметила Светлана.
– И так будет со всяким, что низводит наш журнал до уровня дешевого сортирного чтива!
Под вечер, когда я уже ничего не соображала, позвонила Анита.
– Фаинчик, что там стряслось?
– Ты в курсе, что у нас печатают интервью с Мыловой?
– Что? Не может быть!
– В следующем номере. Я уж не говорю о новом стиле работы, из-за которого приходится краснеть перед приличными людьми и терять очень выгодных партнеров.
– Погоди, я что-то не понимаю…
– Давай не по телефону.
– Хорошо.
– И ты ее уволила? – спросила Анита, глотнув сельдерейно-огуречного сока.
– Да. Она не годится для нашего журнала.
– Но для начала ее надо было бы предупредить, а потом уж…
– Анита, ты дала мне все полномочия. Ну если мы печатаем интервью с Мыловой, это уж… Дальше и падать некуда.
– Его еще не поздно снять?
– Анита, ты что, не подписывала номер?
– Подписывала. Сама не знаю, как я пропустила… Голова, видно, не тем была занята. Я чувствовала, что теряю ориентиры… Телевидение забирает столько времени, а ты уехала…
– Послушай, ты должна определиться, что для тебя важнее – журнал, твое истинное детище, или временное пребывание на экране. Передачу в любой момент могут закрыть, на дворе кризис, а журнал без тебя гибнет.
– Я понимаю, хотя у нас поднялись тиражи.
– За счет снижения планки?
– Да нет, конечно, за счет телевидения. Думаешь, почему я так на тебя рассчитываю? Меня на все не хватает, а вдвоем мы справимся.
– Попробуем, но тогда не удивляйся, что я уволила эту наглячку.
– Понимаешь, от нее может быть много вони… У нее мамаша в Думе…
– Кто тебе ее подсунул?
– Да Лариска, будь она неладна.
– То есть ты ее на работу не принимала?
– Нет. Ее брала Лариска.
– А твои глаза где были?
– Сама знаешь.
– Да… И много у тебя тех, кого взяла Лариса?
– Нет, еще только Жорик, стилист. Но он гений, это я тебе со всей ответственностью говорю.
– Уже легче.
– Фаинчик, ну что ты так сердишься?
– Я просто не понимаю, что с тобой случилось? Ведь ты сама создала журнал, сама установила, казалось бы, незыблемые принципы, и вдруг… Я помню, как ты толковую, умную девушку не взяла из-за неправильного маникюра, а теперь…
– Что-то я устала… Знаешь, уход мужа, кризис среднего возраста, телевидение… И потом, ты же всегда отказывалась появляться на светских тусовках, а я должна… Вот и укатали сивку крутые горки. Прости. В самом деле, действуй, как считаешь нужным. Кстати, на место Дины надо кого-то взять…
– Я даже знаю кого.
– Вот и отлично, действуй!
– Анита, ты мне не нравишься. Я многое могу взять на себя, но я не готова просто заменить тебя во всем, может, лучше продать журнал, пока не поздно? Пока он еще котируется? Переживем кризис, тогда можно придумать что-то свежее, хотя и во время кризиса свежие идеи могут заинтересовать многих…
– Нет, невозможно! Я столько сил потратила, налаживая связи, и вышла на самый высокий уровень, со мной считаются, у меня имя… Второй раз мне не потянуть. Меня будут считать «сбитым летчиком», ты же знаешь нашу тусовку.
– Господи, как я это ненавижу!
– Фаина, ты меня не бросишь?
– Анита, ты что, так влюблена, да?
– При чем тут это? – ахнула она.
