Всегда лишь ты - Анна Джолос

После полудня мы с группой отправляемся в поход по горным тропам, и я снова концентрируюсь на живых ощущениях, вибрирующих в моих стопах.

Уже под вечер бреду к небольшому озеру. Покормить здоровенных карпов. Долго смотрю на красное солнце, разбросавшее лучи по небу, и понимаю, что не один лишь тогда, когда оно совсем исчезает за линией горизонта.

– Чтобы насладиться рассветом, нужно непременно полюбоваться закатом, верно?

– Верно, Учитель.

Цэдэ стоит рядом. Зачёрпывает жмень сухарей и бросает их рыбам, готовых тонами точить то, что им приносят.

– Скажи мне, Картер, какие мысли посещали тебя сегодня?

– Думал о том, что благодарен вам и этому месту, – признаюсь честно.

– Неужто? А как же твой скептический настрой? – забавляется он.

Ух и пришлось ему со мной повоевать. Мы о многом спорили. В том числе и о некоторых аспектах религии. Но всё больше разговаривали. За жизнь…

– Просто спасибо, Цэдэ. Ты прекрасный наставник.  Но я так и не увидел тебя, воспаряющего над землёй… – многозначительно вскидываю бровь и театрально вздыхаю.

Он только снисходительно смеётся и разводит руками. Просьбой взлететь я донимал его долго.

– Но получил гораздо больше того, что заслужил, – заканчиваю я свою фразу.

– Ты получил от меня ровно столько, сколько тебе было нужно, – отвечает он. – И я тобой очень доволен.

– Вы ушли от мирской жизни навсегда? – всё же решаю спросить. Уж больно распирает от интереса.

– Кто знает... На то нам и дан выбор. В этом и заключается внутренняя свобода, а уж как ею распорядиться каждый решает сам. Главное, в итоге найти свою дорогу.

Свою дорогу. 

– А если когда-то ошибся и свернул не туда?

– Человеку свойственно ошибаться, Картер. Всегда можно вернуться к развилке и найти верный путь, – невозмутимо отзывается он. – Держи, это тебе.

Замечаю у него в руках нечто белое, прямоугольной формы.

– Что это?

– О, чужие дела на то и чужие, чтобы не совать в них старый, длинный, морщинистый нос.

Забираю у него конверт.

– Оставлю тебя, пожалуй, – деликатно сообщает он и уходит, а я ещё долго гипнотизирую предмет, который держу в руке.

Отчего-то становится и тревожно, и волнительно, и страшно одновременно. Просто так вести из большого мира не приходят.

Что там? 

Вздыхаю. Пальцы открывают конверт и неумолимо ныряют внутрь. Достаю содержимое и подсвечиваю нечто, похожее на открытку, зажигалкой. Единственной безделушной вещью, уехавшей со мной, даже несмотря на то, что с куревом я в завязке.

Это не открытка. Фотография. И когда вижу, что на ней изображено… сердце, грохочущее за рёбрами, едва не останавливается.

Чёрт…

Потрясённо и шумно выдыхаю.

В груди стремительно разливается тепло. На губах блуждает растерянная улыбка. Идиотская совсем, но с морды лица её сейчас точно ничем не стереть.

Поверить не могу, что она это сделала!

Жадным взглядом разглядываю свой додж. Как новенький, клянусь! Стоит себе весь такой важный и деловой. Лаковое глянцевое покрытие блестит от солнца, выглядывающего из-за массивных скал Гранд-Каньона. Новенькие литые диски. Чернёная резина.

Я в ауте просто.

Переворачиваю фотку другой стороной, но вместо строчек на обороте нахожу лишь дату. Свежую дату…

*********

Почти двое суток. Ровно столько я добираюсь до Флагстаффа. И всё это время мучаюсь от неизвестности.

Вспоминаю, как Она плакала, когда я уезжал, и снова ощущаю болезненный укол совести. Оставлять её было адски трудно, но мне нужно было самостоятельно справиться с тем, что со мной творилось. Чувство вины за смерть маленького ребёнка. Ощущение собственной беспомощности. Тогда я ещё не знал – останусь ли инвалидом, сумею ли вернуться к своему прежнему состоянию, про спорт вообще молчу… Всё это давило и угнетало. Слова, брошенные Забини в порыве гнева, день за днём кислотой разъедали душу.

«Хотела его, на – получи. Такого! Он ведь даже с кровати встать не может»

«Пусть его состояние станет наказанием для вас обоих!»

«Мучайся на здоровье!»

Ну уж нет.

Этого я допустить никак не мог. Просто не мог и всё! Потому и уехал. В глубине души надеясь, что однажды поймёт.

Поняла ли…

С Ридом созванивались лишь несколько раз, когда удавалось нарушить правила и свистануть трубу у какого-нибудь заехавшего туриста. О Ней спрашивал коротко. Звонить девчонке напрямую не смел... В ушах всё ещё эхом шелестел её отчаянный, рваный шёпот: «не уезжай!», «не прощу, никогда!»

Имеет полное право ненавидеть. 

Не прощать. 

Но разве поехала бы сюда? Чёрт возьми, одна? На его додже?

Во Флагстаффе стремительно наступает вечер. Автобус. Шаттл. Вход в Центральный парк Гранд-Каньона. Билет.

Состояние дежавю.

Растерянность.

Куда идти? 

Где она? И здесь ли…

Замерев среди потока блуждающих туристов, задумываюсь о том, куда отправился бы на её месте. Предположение тут же лихорадочно бьёт по мозгам, а волнение и предвкушение встречи раздирает грудь.

Смотровая Пима-Поинт. Ищу Её глазами.

Острое разочарование, но вдруг… случайный взгляд вправо, уже на обратном пути.

Резко останавливаюсь и выдыхаю, успокаиваясь.

Успел…

Девчонка сидит у края. Прижимает коленки к подбородку. Разглядывает панораму Гранд-Каньона и выглядит такой нереально красивой!

Белый сарафан. Худенькие плечи. Длинные волосы то и дело игриво ласкает ветер.

Всё как в моих снах. Только в разы лучше. Она ведь… реальна. И прямо сейчас, словно почувствовав мой взгляд, поворачивается.

Сердце сбивается с ритма.

Пульс грохочет взбесившейся кровью в ушах, сопровождая стуком каждый шаг.

Встаёт. Осматривает меня с ног до головы. Идёт навстречу и уже отсюда вижу: снова плачет. Обнажённые плечи подрагивают, нос мило краснеет. Проходят ещё несколько мучительно долгих секунд прежде, чем мои руки крепко обнимают её. Хрупкую. Маленькую. Мою…

Вдохнув до боли знакомый аромат волос, закрываю глаза, сильнее стискивая её в объятиях.

Как же убийственно скучал по ней... 

Как мечтал об этом дне.

Сколько сомневался. Захочет ли видеть… после всего? Даст ли возможность подойти к ней?

Опускаю голову ниже, а она встаёт на носочки и вдруг льнёт к моей щеке своей...

– Хочу всё заново, – шепчет порывисто.

– Роуз…

– Не перебивай…

Поднимает глаза, и сейчас в них плещется какая-то отчаянная решимость.

 – Что бы не случилось впредь... Вместе. Потому что любила, люблю и буду любить. Нравится тебе это или нет!

Обижена, зла, но столько всего выражает её взгляд…

Внутренности скручивает от нахлынувшей нежности. Зажимаю её лицо в ладонях. Дурная эйфория клокочет по