Джеки Коллинз - Американская звезда
Ник Анджело – ее прошлое. И пусть остается в прошлом.
КНИГА ТРЕТЬЯ
74
Толпа сходила с ума. Люди совершенно рехнулись. Ник услышал, как выкрикивают его имя, еще находясь в безопасном убежище лимузина. Энни сидела рядом, как всегда, с неподвижным лицом. Он еще глотнул виски из оправленного в свинец стаканчика, поставил его вниз на ковер и сказал телохранителю:
– О'кей. Давай, выходим.
Игорь, огромный лысый негр, ответил:
– Да, босс.
Голос у него был тонкий и пронзительный, что совершенно не вязалось с его видом.
У них с Ником был уже ритуал. Сначала выходил из машины Игорь и соединялся с двумя другими телохранителями, которые следовали за ними в другой машине. Затем они трое образовывали вокруг Ника живой щит, а Энни следовала за ними. Так они и совершили бросок к подъезду кинотеатра.
Шла премьера нового фильма с участием Ника – «Хулиган». Пресса и ее прихлебатели стояли по обе стороны красной ковровой дорожки, наставляя на него камеры и выкрикивая его имя. Они были почти так же одержимы, как его поклонники.
Но он научился со всем этим управляться. Глядеть вперед, иг смотря ни влево, ни вправо, и все время идти, не останавливаясь.
Нот что такое быть звездой экрана.
Хуже не придумаешь.
Сегодня толпа была просто неуправляема. Люди пытались прорваться через барьеры, дрались с полицейскими, которые едва сдерживали напор.
Он ускорил шаг, протянув Энни руку и таща ее за собой. Ведь все же она его жена, нехорошо, если потеряется.
Толпа скандировала:
– Ник! Ник! Мы тебя любим! Мы тебя любим!
Да, все это очень приятно, но иногда он чувствовал себя просто шарлатаном. Кто же этот человек, существующий в их воображении? Кто этот идол? Неужели он? Неужели это действительно он, Ник Анджело?
Они вошли в вестибюль. Там его приветствовал агент Фредди Леон. Мина Кэрон больше не занималась его карьерой, теперь его опекал Фредди, глава соперничающей с Миной компании. Его фирма называлась МАА – Международное агентство актеров.
У Фредди острое лицо, ему сорок с небольшим, взгляд сердечный, улыбка широкая. Но звали его за глаза «змеей», потому что был увертлив, как змея, мог и внедриться куда надо, и быстро ускользнуть от невыгодной сделки. Но, конечно, в глаза его «змеей» не называл никто.
Ник работал с ним уже четыре года, и Фредди упорно и успешно лепил его звездную карьеру.
Фредди быстро клюнул Энни в щеку и уже не обращал на нее внимания. Она была миссис Эйнджел. Но и только. Жены звезд экрана должны усвоить раз и навсегда, что надо не высовываться, выглядеть привлекательными и всегда сохранять спокойствие.
Энни плохо справлялась со своими обязанностями. Под внешней невозмутимостью клокотал вулкан, всегда готовый к извержению.
Фредди обнял Ника за плечи, и они вместе вошли в зал – суперагент и суперзвезда. Присутствовавшие – сплошь одни знаменитости – повернулись, чтобы взглянуть на них. Эти двое были королями Голливуда.
Миссис Фредди Леон махнула рукой Энни, и они обменялись формально положенным дежурным поцелуем.
Все, кроме Ника, улыбались. Бриджит, его придворный рекламный агент, знала, чему учила. А учила она всегда выглядеть задумчивым и грустным. Задумчивость ему особенно шла. И каждый раз срабатывала.
Но теперь у него был другой придворный по рекламе, не Бриджит. Ее сменил Айен Джем, жилистый пуэрториканец, сущая динамо-машина, с прямыми рыжими волосами. Они смотрелись, как парик, но были настоящие.
Ник опустился на зарезервированное для него место. По одну сторону от него сел Фредди, по другую – Энни. Он пожалел, что не захватил с собой бутылку, но тогда у Айена случился бы родимчик. Это могло испортить имидж – нельзя пить на публике.
Ну и наплевать. Он может позволить себе все что угодно.
Мимо прошла Карлайл Мэнн, помахала ему рукой. Шла со своим новым мужем – главой киностудии. У него был усталый вид и торчащие волосы. Господи! Да ведь жить вместе с Карлайл – эта хоть кого уморит.
Они с Энни теперь редко разговаривали. Их безлюбовному браку исполнилось семь лет, и с каждым днем между ними росло отчуждение. Чем знаменитее он становился, тем Энни враждебнее к нему относилась. Она не могла простить ему удачной карьеры, потому что сама не сделала никакой.
Он женился на Энни по двум причинам: первая – тело, зарытое в пустыне Невады; вторая – то, что она забеременела. И у него была теперь дочь – единственная его отрада. Девочку звали Лисса.
Присутствовавшие усаживались поудобнее, вертелись, поворачивались, приветствуя его, махая рукой, посылая воздушные поцелуи, и вообще досаждали вниманием. Это были те же самые люди, которым несколько лет назад не было до него никакого дела. К черту! Он так же хорошо может вести голливудскую игру, как любой из них.
Сам он видел фильм, по крайней мере, раз пятьдесят. Что ему очень нравилось в съемках, так это процесс монтажа. Он познакомился с ним на своем третьем фильме и теперь каждый раз с удовольствием сидел в монтажном цехе, просматривал кадр за кадром, наблюдая формирование фильма в том виде, в каком он этого хотел.
Он знал, что это ему позволяется только из-за того, что он пошел в силу. А на прошлой неделе он сказал Фредди, что сам бы хотел поставить фильм.
– Когда тебе заблагорассудится, – ответил Фредди совершенно невозмутимо.
Суперзвезде так и положено – все ее честолюбивые намерения должны осуществляться.
Свет начал гаснуть. Ник поглубже уселся в кресло. Все это, кик сон, вся эта звездная муть. Он ничего не сделал, чтобы заслужить это, но тем не менее вознесся на такую головокружительную высоту, что с трудом мог дышать в разреженном атмосфере.
Ник Эйнджел – суперзвезда. Как же это получилось? Он попытался собраться с мыслями, отбросить все посторонние.
Каждый день так много всяких дел, столь многие претендуют на его время и внимание. Он никогда не бывает один. И сидеть в темном зале было удовольствие: никто не пристает, никакие кликуши не смотрят тебе в рот, ловя каждое слово.
Рядом зашевелилась Энни. Энни, которая превратилась в обычную голливудскую супругу. Она занималась благотворительностью и была чрезвычайно щедра – с его деньгами.
«Хулигана» она смотрела в первый раз. Она никогда не ходила ни на какие просмотры и закрытые показы, которые должны определить будущую реакцию широкой публики. Энни сказала, что больше одного раза на просмотр и самой недавней картины не пойдет. Вот стерва! Она всегда старалась испортить ему настроение, прямо так и ловила подобную возможность.
Энни считала, что он продался, стал звездой экрана, вместо того чтобы стать хорошим актером, к чему у него были способности. Дерьмо все это. Что плохого в том, что за каждый фильм ему платят по шесть миллионов? Ведь тратить она всегда готова.
