Нора Робертс - Приданое Эсмеральды
– Это касается не только ее, но и тебя самого, – заметила Морин, спеша вслед за ним.
Она остановилась на пороге, наблюдая за тем, как они шагают от задворок ее дома к черному входу в свой.
– Майк, – прошептала она, нащупав руку мужа, – как нам следует вести себя?
– Собери детей и выведи собаку на прогулку.
– На прогулку?
– Погуляйте по берегу, дорогая. Оттуда мы сможем наблюдать за Блафф-Хаусом и будем держать его под контролем.
Морин крепко сжала его руку.
– Неплохая мысль.
Эли толкнул боковую дверь Блафф-Хауса и сразу же снова включил сигнализацию.
Эйбра сразу же отправилась в подвал. Он последовал ее примеру.
– Сейчас еще только десять минуть седьмого. Мы пришли слишком быстро.
Как только дверь за ним захлопнулась, Эли включил фонарик и осветил проход. Ожидание может затянуться на неопределенно долгое время, возможно, на несколько часов. Но он готов был идти на риск.
– Вероятнее всего, Зюскинд дождется наступления сумерек, возможно, даже темноты. Ведь он считает, что в его распоряжении вся ночь.
– У нас нет выбора, – откликнулась Эйбра, протискиваясь за ним в узкий проход между полок.
Пока что они могли пользоваться верхним светом. Эйбра остановилась на ступеньках, чтобы проверить ноутбук и камеры слежения, которые они закрепили на третьем этаже. Эли еще раз проверил видеокамеру и связался с Шеррилин.
– Мы в коридоре.
– Никаких признаков активности у Зюскинда. Я сразу же дам вам знать, как только что-нибудь произойдет, если вообще что-то произойдет.
– Будем рассчитывать на «как только» и забудем про «если».
– Вот настоящее позитивное мышление, – одобрила его поведение Эйбра после того, как он закончил разговор с Шеррилин.
– Он же сюда приехал явно не затем, чтобы загорать и заниматься серфингом. Блафф-Хаус – его цель. Сегодня у него появился еще один шанс проникнуть в дом. Как только он выйдет из «Сэнкасла», мы тут же прячемся в укрытии.
– И сидим там в полной тишине, как в подводной лодке. Я поняла, Эли. Если Зюскинд поднимется на третий этаж, он обязательно попадет в поле зрения камеры. Если он спустится сюда, что, скорее всего, и произойдет, мы его увидим. Солнце зайдет меньше чем через два часа, если он решил дождаться темноты. Наверное, нам все-таки придется подождать.
Они были зажаты в тесном пространстве, и них даже не было возможности пройтись взад-вперед, чтобы ходьбой немного снять напряжение.
– Нам надо было захватить с собой колоду карт, – заметил Эли. – Но поскольку мы об этом не подумали, то ты можешь рассказать мне, как бы ты организовала студию йоги, если бы у тебя таковая была.
– Рассказать тебе о моих надеждах и мечтах? Я могу очень долго говорить о них.
Прошло чуть меньше часа, когда Эйбра прервала свой рассказ и, наклонив голову, прислушалась.
– Кажется, звонит телефон? Домашний телефон.
– Да, это может быть кто угодно.
– Но это может быть и Зюскинд. Решил подстраховаться, удостовериться, что дома никого нет. – Она покачала головой, когда доносившиеся сквозь стену сигналы прекратились. – Мы не сможем отсюда услышать голосовое сообщение, которое он оставит.
Через несколько мгновений зазвонил телефон, лежащий в кармане Эли.
– Он выходит, – сообщила Шеррилин. – Захватил с собой большой брезентовый мешок. Видимо он поедет на своей машине. Не отключайтесь минутку, я хочу посмотреть, что он будет делать.
Эли шепотом повторил слова Шеррилин Эйбре и заметил у нее в глазах тревожный блеск ожидания.
Но ни малейшего страха. Ни малейшего!
– Он едет по дорожке соседнего коттеджа, что стоит на расстоянии примерно двухсот метров от Блафф-Хауса. Остановился. Идет по направлению к вашему дому пешком.
– Мы готовы.
– Вы оказались совершенно правы относительно его намерений, Эли. Остается надеяться, что вы правы и относительно всего остального. Увидимся.
Эли отключил телефон и сунул его в карман.
– Ты остаешься здесь, как мы договорились.
– Хорошо, но…
– Никаких «но». У нас нет времени менять планы. Оставайся здесь, не шуми и выключи свет.
С этими словами он наклонился и поцеловал ее.
– Помни, что я твоя главная поддержка.
– Я очень на это рассчитываю.
И на то, что с ней здесь ничего не случится.
Эли тихо выскользнул и бесшумно прикрыл за собой панель. Затем занял позицию за стеллажами. Некоторое время его глаза привыкали к темноте.
Он понимал, что мог бы включить камеру на запись и остаться в проходе вместе с Эйброй. Но ему необходимо было все видеть и слышать самому, быть непосредственным участником происходящего, чтобы в нужный момент внести необходимые коррективы.
Он не слышал, как открылась задняя дверь, и не знал, послышался ему звук шагов или кто-то действительно прошел по первому этажу. Но тут Эли совершенно отчетливо услышал скрип двери, ведущей в подвал, и тяжелые шаги на узких ступеньках.
Сеанс начинается, подумал он и включил видеокамеру.
В помещение медленно вошел человек, освещая себе путь фонариком. Эли наблюдал, как широкая полоса света скользит по стенам. И вот передний край луча проник в старую часть подвала. Человек, державший фонарь, казался не более чем тенью на фоне полосы света, скользившей по стенам, по полу и наконец достигшей стеллажей. За те доли секунды, когда луч света скользил по полкам, по стене, сердце Эли сжалось. Он весь напрягся, приготовившись – и даже в глубине души желая этого – к преследованию, к схватке.
Но луч пробежал мимо него.
Опасность миновала, подумал Эли, когда зажегся светильник. Впервые за все это время он отчетливо разглядел Зюскинда.
Он так же, как и сам Эли, был одет в черное и очень коротко пострижен. Его волосы были изрядно осветлены. Новый образ, решил Эли, еще одна попытка раствориться в толпе отдыхающих.
Эли проверил видоискатель на камере, подправил его, когда Зюскинд взялся за кирку. Первые удары инструмента по земле доставили Эли истинное удовольствие.
Теперь ты от нас не уйдешь, подумал он.
Ему приходилось изо всех сил держать себя в руках. Внутренний порыв заставлял его выйти навстречу негодяю, столкнуться с ним лицом к лицу. Надо подождать, приказал он себе. Не торопись.
Предельно напряженным слухом Эли уловил удаленный звук сирен, едва пробившийся сквозь толстые стены особняка. Он видела, как Зюскинд продолжал долбить и раскапывать земляной пол подвала, видел капли пота, выступившие у него на лбу, несмотря на холод в подземелье, и струйкой стекавшие по лицу.
Когда вой сирены затих, Эли заметил, как Зюскинд неожиданно застыл на месте – явно услышав звук шагов наверху. После этого Зюскинд схватил свою мотыгу – теперь она должна была послужить ему оружием, – оперся на нее, оглядываясь по сторонам, словно затравленный зверь, в поисках выключателя. Затем раздался щелчок, и свет погас.
