Вера Кауи - Неотразимая
— Он играл на наших слабостях, — осторожно начал Дейвид. — Ричард прекрасно понимал, что каждый сам себе злейший враг. И я был врагом самому себе. — Он заставил себя выдержать взгляд ее карих глаз, не позволил губам задрожать. — Но я намерен с этим покончить, — сказал он твердо. — Если мне хватит сил… если ты поможешь мне.
Ее губы раскрылись, и еле слышно она сказала:
— Если ты действительно хочешь…
— Хочу. — И затем, отбросив стыд, прибавил:
— Без тебя мне будет трудно…
Она взяла его за руку, и он накрыл ее руку своей.
— Хорошо, — сказала она и улыбнулась. При виде этой сияющей улыбки у него на глаза навернулись слезы. — Я помогу тебе, папа.
— Все это просто замечательно, — фальшивым голосом произнес Дан. — Я очень рад за вас обеих, — не слишком искренне прибавил он, — но, может быть, вернемся к сути дела?
— Сколько? — презрительно спросила Касс.
— А сколько там всего?
— Ни гроша, пока завещание не будет утверждено судом, — отозвался Харви. Он поднял руку, обрывая возражения Дана. — Услышанное нами ни в коей мере не затрагивает сути завещания. В нем Элизабет названа бенефициарием, то есть лицом, получающим доходы с собственности. — Он оглядел всех собравшихся. — И этот пункт не может быть изменен.
— Почему?
— Ты прекрасно знаешь почему. — Ноздри у Харви раздулись.
— Из-за этих мерзких тайн?
— То, что мы узнали, должно оставаться между нами. Только между нами, — повторил он. — Необходимо всеми силами избежать скандала.
— Но я горжусь своей дочерью и хочу официально ее признать! — с жаром заявила Хелен. — Перед всем миром!
Харви с нежностью посмотрел на нее.
— Я понимаю тебя, но, боюсь, это невозможно. Это сразу же поставит под вопрос множество вещей и крайне осложнит нам жизнь. Видишь ли, это будет означать, что Ричард умер, не оставив завещания. — Он воздел руки к небу. — Последствия такого шага я не берусь предсказать.
— К тому же это не в твоих интересах, — проворчал Дан с усмешкой.
— Я повторяю, — черные глаза Харви смотрели твердо, — завещание не подлежит изменению. — Пауза. — Тебе придется с этим смириться. Как только завещание утвердят, можно будет обсудить некоторые вопросы…
— Например?
— У меня тут возникли некоторые соображения… — Касс кашлянула. — У нас возникли некоторые соображения относительно выделения определенных… денежных средств, доход от которых был бы соразмерен доходу, который ты получил бы в случае… гм… если бы дела обстояли иначе.
— Сколько это?
— Два миллиона долларов в год чистыми.
Глаза Дана сверкнули.
— Такую же сумму, разумеется, получит и Дейвид.
Харви покосился на него, ожидая отказа.
— Я их возьму, — кивнул тот. — Спасибо. — Еще один кивок в сторону Элизабет.
— Зачем тебе деньги? — удивился Дан.
— У меня есть кое-какие планы, — уверенно сказал Дейвид. В его руке лежала теплая рука дочери.
О Марджери никто не вспомнил.
— Когда? — задал Дан следующий вопрос.
— Я приложу все усилия, чтобы завещание было утверждено к концу года, — ответил Харви.
— К концу года? — стул Дана громко стукнул об пол, однако на этот раз Хелен не обратила на это никакого внимания. Она не видела и не слышала никого, кроме своей дочери. — Я не намерен ждать почти полгода! — Дан был настроен решительно. — Я хочу получить свои деньги сейчас.
— Мне нужно составить некоторые бумаги.
— Тогда составь их здесь, сейчас, возьми мою ручку.
— И подпишись кровью, — фыркнула Касс.
— Делайте что угодно, но сейчас!
— Не спорь с ним, Харви, — отрывисто сказала Элизабет. — Я тоже хочу побыстрее это уладить.
— Вот и умница, — ласково сказал Дан. Он поднялся с места. — Я полагаю, с делами покончено. В таком случае, у меня нет причин здесь оставаться. Утром я уезжаю. Когда документы будут готовы, только свистните, и я примчусь поставить подпись.
Он медленно приблизился к Хелен и прежде, чем поцеловать ее в щеку, отвесил издевательский поклон.
— Ты ведь позволишь мне иногда наведываться в Мальборо? Ведь если бы не я, оно не было бы твоим, не забывай об этом. — Он солнечно улыбнулся и вышел.
— Эй кто-нибудь, откройте окно! — повела носом Касс. Однако она тоже поднялась, хотя и с неохотой. — Пошли, Харви. Нужно составить и отпечатать эти бумаги. Заткнуть ему глотку и связать по рукам и ногам.
Хелен с улыбкой посмотрела на Харви.
— Мы поговорим позже, ты и я, — пообещала она.
Он удалился, порозовев от удовольствия.
— Милый Харви, — пробормотала она нежно, — какой преданный друг.
Теперь перед ней стояла Матти. Взглянув на ее лицо, Хелен перестала улыбаться.
— Дорогая Матти, — ее голос звучал печально, — я бы желала…
— Брось, — оборвала ее Матти, — желания никогда не осуществляются… разве только у тебя. — Она повернулась к Элизабет. — И у тебя.
— Мне очень жаль, что так вышло, — сказала Элизабет.
Матти внимательно посмотрела на нее.
— Похоже, ты говоришь искренне.
— Это действительно так.
— Ты изменилась, — язвительно буркнула Матти.
— Надеюсь.
— Но все же не слишком старайся, — посоветовала Матти елейным голосом, — а то в один прекрасный день тебя могут не узнать…
Однако ее собственные испуганные глаза и напряженный, неуверенный голос говорили о том, что изменилась и она.
— Мне очень жаль, Матти, — сказала глубоко взволнованная Хелен. — Я знаю, ты его любила.
Лицо Матти вспыхнуло.
— Я и сейчас его люблю, — с жаром заявила она. — Несмотря на то, что он сделал, — ее голос дрогнул, — каким он был. — Ее полные губы задрожали. — Но кем он был на самом деле?
— Глубоко несчастным человеком, — произнесла Хелен мягко, в ее прекрасных глазах застыла глубокая печаль. — Теперь я это поняла. Жаль, что я не смогла ему помочь.
— И ты можешь это говорить? Сейчас? — Матти не верила своим ушам. — После того, что он с тобой сделал?
— Он был в отчаянии, — грустно ответила Хелен.
— Но он лгал! — крикнула Матти. — Он смеялся над всеми нами и… — Ее зубы впились в нижнюю губу.
Затем она вскинула голову. — Черт побери! Я чувствую, что меня использовали…
— Мы все так себя чувствуем, — мягко сказала Элизабет. И, глядя в отчаявшиеся, полные слез лиловые глаза, прибавила:
— Но, кроме нас, об этом никто не знает.
На лице Матти появилась слабая, понимающая улыбка. Она кивнула:
— Верно, — согласилась она, — никто.
— И никогда не узнает, — многозначительно прибавила Элизабет.
Матти глубоко вздохнула и расправила плечи, вновь обретая душевное равновесие.
— Золотые слова, — уверенно сказала она.
