Кэтрин Куксон - Год девственников
Когда молодые супруги сели в машину, Дэниел и Джо стояли у одного окошка, Фло – у другого.
– Берегите себя, – твердили они все.
– Живите счастливо! – напутствовал Дэниел.
– Я подготовлю для вас дом, – обещал Джо. Фло взяла Аннетту за руку и нежно сказала:
– Любите друг друга.
Молодые были настолько переполнены счастьем, что даже не смогли ей ничего ответить. Но вот Дон включил зажигание, и машина уже готова была тронуться в путь, если не сказать в жизнь, как вдруг в окошке, у которого прежде стояли Дэниел и Джо, появился отец Рэмшоу. Он закричал, перекрывая шум мотора:
– Дайте же и мне сказать напутственное словечко! Да благословит вас Бог! – Выражение его лица была одновременно насмешливым и серьезным. – Если вы заглянете к Папе на огонек, передавайте ему мое глубочайшее почтение. И знаете, что скажите ему? У меня на примете есть один подходящий помощник приходского священника, отец Коди, – пусть возьмет его к себе в секретари. Я могу направить его в любое время, пусть только Папа даст мне знать!
Все громко засмеялись, и Аннетта ответила:
– Я передам ему, святой отец, с превеликим удовольствием…
– Прощайте!.. Прощайте!.. Прощайте!.. – Голоса словно заставили машину рвануться вперед.
Дон почувствовал, как с плеч его упала тяжелейшая ноша.
– Готов поспорить, что они нас так просто не отпустят, – сказал он однако.
Аннетта глянула в заднее окно.
– Они бегут за нами по дороге. Могут бежать сколько им угодно, они нас уже никогда не поймают.
Дон взглянул на нее глазами, полными любви.
– Мы свободны, дорогая, понимаешь? Свободны!
– Вот именно! Совсем-совсем свободны. Любимый мой! Больше не будет никаких волнений, страхов, что да как, да что, если… – Тут Дон обнял Аннетту и поднес ее руку к своим губам.
Они уже приближались к воротам, за которыми тянулась неширокая дорога, когда Аннетта еще раз обернулась:
– Там Джо и твой отец. Они бегут рядом. Эти слова были последними, которые она еще помнила. Навстречу им мчался мебельный фургон. Он был похож на башню, которая падала на их автомобиль, опрокидывая его. Казалось, машина куда-то проваливается, погружается в какую-то бездну… Нет, просто их машина стала огромной лошадью, крылатой лошадью, и эта лошадь поднимается над оградами и полями и с шумом улетает, улетает прямо в небо. Затем все стихло.
5
Половина первого. Воскресная ночь. В больнице в комнате ожидания за маленьким столиком сидели Дэниел, Джо и Фло. А за столом по соседству расположились Джэнет и Джеймс Эллисон. Она – наклонившись вперед и локтями упираясь в стол, а он – с закрытыми глазами, прямой как столб. Можно было подумать, что он дремлет, но это было не так: глаза его поминутно открывались и с раздражением останавливались на Уинифред. Эта грузная женщина без остановки шагала по комнате: шестнадцать шагов в одну сторону, шестнадцать – в другую, и опять, и опять…
Никто не заметил, когда она начала эту ходьбу. Но все помнили, как она закричала на Дэниела, когда тот попробовал взять ее за руку и усадить в кресло. Затем она сильно толкнула Фло – так, что та чуть не упала. А когда Джо сказал ей: „Пожалуйста, мама, сядь. Тебе ведь не станет от этого легче", – Уинифред оскалилась на него, как волчица.
Харви принес в комнату поднос с чаем, поставил на стол и протянул всем по чашке. Когда на подносе осталось только две чашки, Харви взял одну и медленно приблизился к Уинифред. Преградив ей путь, он протянул чай. На какое-то мгновение ему показалось, что Уинифред сейчас выбьет чашку из его руки. Но, к удивлению, она не только взяла предложенный чай, но и села с ним в ближайшее кресло, словно кризис миновал.
Напряжение, казалось, уходило из комнаты. Но это продолжалось лишь минуту. Едва все начали пить чай, как дверь отворилась, и на пороге появилась медсестра. Она взглянула на Эллисонов и обратилась к ним:
– Вы хотите повидать вашу дочь? Она только что пришла в себя. Но смотрите, с ней можно находиться пока совсем недолго.
Оба родителя вскочили с кресел, словно одновременно сработали две пружины. Медсестра уже открыла им дверь, как в это время Уинифред схватила ее за руку и прокричала:
– А мой сын?!
– Операция еще не закончилась, миссис Кулсон, – ответила сестра. – Как только она завершится, вы сможете поговорить с врачом. Так что не волнуйтесь.
Только за медсестрой закрылась дверь, как Уинифред опять принялась расхаживать по комнате, бормоча сквозь сжатые зубы:
– Не волнуйтесь… Она еще смеет говорить мне: не волнуйтесь… Как можно быть такими эгоистами? Не волнуйтесь!..
Но стоило Уинифред повысить голос, как тут же Дэниел вскочил со стула, схватил ее за плечи и буквально прошипел:
– Хватит! Прекрати! Не думай, что только тебе тяжело. – Он толкнул ее в кресло и, стоя над ней так, что его лицо почти касалось ее, прорычал: – Попробуй начать здесь истерику, и, клянусь Богом, я так разобью тебе лицо, что ты уже никогда ничего не увидишь. Ты меня слышишь?
Уже второй раз на этой неделе Дэниел грозился избить свою жену. Когда она подняла на него взгляд, в глазах ее кипела такая ненависть, что казалось, весь воздух был пропитан ею, и Дэниелу приходилось дышать этой ненавистью. Он выпрямился и судорожно стал глотать воздух губами, как будто его кто-то душил. Джо и Харви стояли неподалеку, готовые в любой момент вмешаться и впрямь защитить Уинифред от ударов.
Наконец все снова сели, и Фло, переводя взгляд с одного на другого, негромко проговорила:
– Вот, выпейте чаю. Здесь что-то прохладно. И, как послушные дети, мужчины взяли свои чашки и начали пить.
Минут через десять дверь снова открылась, и в комнату вошли двое. Они сразу представились. Одного звали мистер Ричардсон, он был хирургом, а второго – доктор Уолтерс. Вид у обоих был совершенно измученный, особенно у хирурга, смуглое лицо которого сейчас казалось просто белым.
Уинифред вскочила с кресла и подбежала к ним. Мистер Ричардсон похлопал ее по плечу и сказал:
– Все нормально. Не волнуйтесь.
– Как он?! Как мой сын?
– Садитесь, пожалуйста. Присядьте.
Она нетерпеливо мотнула головой и продолжала стоять. Мистер Ричардсон посмотрел на остальных присутствующих. Взгляд его остановился на Дэниеле, и он тихо произнес:
– Нам пришлось очень нелегко.
– Что с ним будет?.. Все обошлось?
– Этого мы пока не знаем, он очень сильно пострадал.
– Он будет жить?! – Это прозвучало как требование в устах Уинифред.
Смотря ей прямо в лицо, хирург сказал:
– На этот вопрос я тоже пока не могу ответить, миссис Кулсон, – голос его был напряженным. Он опять перевел взгляд на Дэниела. – Одно я могу сказать уже сейчас: ходить он не сможет. У него поврежден позвоночник. Но и это еще не все. Пострадало легкое, и задета печень. Последствия могут оказаться самыми серьезными. Хотя рано еще об этом говорить. А пока я советую вам всем пойти домой и хорошенько отдохнуть. Впереди еще столько времени…
